Византийское наследство (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 24

И пребывание Польши в том балагане, в котором она оказалась после «разделов». Последнее обстоятельство Екатерина Алексеевна, несомненно, учитывала, иначе бы не стала примащивать свою попу на престол Пястов и Ягеллонов. И, значит, не просто видит, но и знает, как этот бардак прекратить и навести порядок среди распоясавшегося панства. И наведет, стерва, хватка у нее железная!

Чем это грозит России?!

Да ничем — король пишет, что с женой они часто смотрят лубочные картины, присланные из Петербурга или купленные в Варшаве, и разделяют уверенность в том, что с разбойным промыслом турок и татар будет покончено раз и навсегда. Королю такой перл был бы не по силам, диктовала ему Като, причем четко дала понять, что знает о глубинной сути лубков и примерять такую наглядную агитацию к Польскому королевству со стороны России категорически не желает.

Что тут скажешь — враз просекла ситуацию и сделала должные выводы. Умница, что и говорить! А не тупоголовые паны, что бредят мыслями о реванше в тот момент, когда их государство стоит на краю гибели. Если она станет моим врагом, то это будет серьезный противник пострашнее «Ирода», и наделенный природным коварством!

А нам оно надо?!

Тут думать и думать — убивать политических противников нужно, когда это совершенно необходимо. Когда нет возможности договориться по-хорошему. А здесь даже моментов таких не просматривается, все чинно и почтительно, и выглядит как хорошо проработанная политическая и экономическая программа, четко выверенная.

Желает пан Стась наладить добрососедские отношения с моими братьями, и их «народами» — литвинами и галичанами, с коими поляки жили в мире и согласии, хотя недопонимание и обиды имелись, тут он не юлит. А для сего предлагает общими силами прорыть Августовский канал, что соединит Нарев и Неман, что позволит вести польскую торговлю через Мемель, миную огромную прусскую пошлину в Данциге.

Это предложение Като — панам бы такое и в голову не пришло. Вполне подходит — торговля хорошо связывает взаимные интересы. Хитрая стерва — каждый роет на своей территории, то есть три четверти канала, а то и больше, ляжет на мою казну. Да оно и понятно — у Стася таких денег просто нет. Ладно — перетерпим, дело нужное!

Что там дальше?!

Приглашение на свадьбу однозначно отвергаемо — отправлю братьев с дарами. И канцлера Шувалова — фигура представительная! Мощный старик, гигант мысли! Должен был скопытится в прошлом году как в той жизни, но видимо моя благосклонность действует как панацея. Софи жалеть будет о поездке, ей нужны развлечения, но понимает, что за новорожденным сыном присмотр материнский нужен.

Так, что там дальше?!

Оп-па на! Песец сожрал котенка!»

Иван Антонович прочитал еще раз строчки, потряс головой и протер глаза, не в силах поверить чернильной вязи. Такое ему бы в голову никогда не пришло, тем более польскому королю, что не отличался большими интеллектуальными способностями. Однозначно, Екатерина свет ее Алексеевна предложила, и что самое худое, воплотила этот поганый замысел в жизнь, отправив предложения в Берлин и Вену.

— Так, значит — объявить крестовый поход против османов и вызволить томящиеся под их игом народы! Ах ты сука! Собрать конференцию Священной лиги, в которую войдет и Польское королевство, потому что всегда в ней состояла, и обсудить на оной, какие народы члены Лиги под свое попечение взять смогут, дабы жизнь там наладить и спокойствие с порядком обеспечить! Слов нет — одни маты!

Иван Антонович вырвавшиеся из глубины души проклятья немедленно воплотил в жизнь. Для России подобные конференции и конгрессы в войнах с Турцией оканчивались однообразно с завидным постоянством — у нее под любыми предлогами отбирали значительную часть завоеванного мечом. И самое худое — если «Ирод» и «маменька» уже в теме, то не откажешься от поездки, а если еще пригласят англичан, то кранты — джентльмены урвут все что смогут, и покусают то, до чего не дотянутся.

Теперь от раздела наследия Оттоманской Порты не увернуться — воевать придется, а делить начнут другие!

От бессильной злобы Иван Антонович выдал ругательную руладу и уселся в кресло, продолжая читать королевское послание — Стась тщательно выписывал русскую кириллицу, причем с измененной в прошлом году орфографией. И тут Като водила его за руку, без всякого сомнения. И нужно быть особенно внимательным, в политике мелочей не бывает.

«Так, а ведь она предлагает собрать Лигу во Львове — по сути, полная легитимность и признание вновь появившегося королевства. Зачет — такой расклад полезен. Так, далее — взятие под опеку всех христианских народов, и тех кого османы угнетают.

Так она предлагает полностью сокрушить османскую империю и разорвать ее на клочки! Вот это номер!

Христиане только в Сирии и Палестине, армяне в Антиохии на востоке, копты в Египте, понтийские греки, грузины. Многовато выходит, а если учесть, что арабы зело ненавидят турок, пусть они и единоверцы, то что останется от Порты — серединка Малой Азии в лучшем случае. Крутой замысел, по мелкому женщина играть не стала и резко увеличила ставки. Шалишь — православные славяне мои, хрен я вам им отдам! Замыслы свои рушить не собираюсь — я их только в жизнь воплощать стал.

Вот только как сделать так, чтоб свои позиции отстоять, и аппетиты всех желающих удовлетворить?»

Иван Антонович уставился на карту Балкан, что висела в рамке на стена, и принялся напряженно просчитывать варианты. И картина медленно стала проясняться в его мозгу — даже материться перестал…

Река Кагул

Командующий Дунайской армией

Генерал-аншеф Румянцев

после полудня 8 мая 1768 года

— Алла!

Янычарские орты с чудовищным ревом, заглушающим даже частые пушечные выстрели, яростно атаковали дивизию генерала Петра Григорьевича Племянникова, что занимала центр перешедшей в решительное наступление русской армии.

Рано утром все три дивизии Дунайской армии подошли к древнему Троянову валу, развернувшись в боевой порядок согласно диспозиции, благо земляная насыпь мешала туркам это заметить. В свою очередь османы, приняв нарочитое бездействие русских за страх и даже боязнь будущей баталии, стали устрашающе большими толпами пеших и конных аскеров вываливаться из своего огромного лагеря.

В турецкой армии регулярства не было видно — строя практически не знали, о порядке сражения в линии не ведали. Но вооружения хватало, причем безалаберно распределенного. Кроме древних фитильных пищалей и аркебуз, которые перед выстрелом ставили на сошник, имелись и вполне новые французские и английские мушкеты.

Артиллерия вообще представляла собою настоящую кунсткамеру — вполне отличные орудия сочетались с венецианскими бомбардами, что, видимо, обстреливали еще стены Царьграда, обороняемые последними защитниками Византийской империи.

Единственно, что озаботило всех русских генералов — это массы турецкой и татарской конницы. Пусть она была не регулярной, и совершенно необученной правильному бою, но ее имелось чудовищно много, к тому же сразу принялась сбиваться в скопища, что поражали воображения своей огромной колыхавшейся массой.

Однако полностью развернуться туркам командующий Дунайской армией не дал, поймал удачное время для наступления. Забили барабаны, зазвучали сигналами трубы — русская инфантерия дружно перешла Троянов вал и устремилась в решительное наступление.

Дивизии после проведенной реформы представляли грозную силу — в соответствии с принятой двоичной системой, в каждую включалось по две бригады двух полкового состава.

Полк состоял из двух батальонов шести ротного состава — по одной роте гренадер и егерей, и четыре стрелковых. Последние так назывались вместо принятого раньше наименования мушкетерских, либо фузилерных. Однако батальоны вели бой исключительно стрелковыми ротами — егеря и гренадеры сводились в каждой бригаде в отдельные батальоны, что могли быть задействованы по приказу дивизионного командования. Еще в полках имелась артиллерия — шесть легких трехфунтовых пушек и две картечницы с шести фунтовыми мортирками, по четыре ствола на каждой.