Охота на Тигра книга первая КВЖД (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 20

— Не законченное высшее. Физик.

— Замечательно.

— Почему? — на самом деле почему.

— Знакомы с железной дорогой? — даже сразу протрезвел вице президент.

— Ну, про гуталин (отработанное масло) и Влагалище (влаго-масло-отделитель на паровозе) слышал. И про Лягушку (приспособление для заезда обратно сошедшей с рельса колёсной пары) тоже слышал, — правда, слышал, как-то писал рассказ про железнодорожника и в интернете нарыл специфических терминов, остальные-то выветрились из пенсионерской башки с короткой памятью, а вот эти прикольные застряли.

— А что это? — заинтересовался большой железнодорожный начальник.

— Ну, … — пришлось объяснять.

— Лягушка!? Замечательно, а вла… Понятно — влага. Ох и названия! Русский люд чего только не придумает, чего не исковеркает. Всё, решено, Иван Яковлевич, тут в Москве мне сообщили, что освободилось место заместителя начальника станции Маньчжурия. По-китайски — Даонань. Это ближайшая станция к границе СССР, рядом Забайкальск. А там и Чита. Там и граница Монголии рядом совсем. Станция второго класса, так что получите сразу звание по-нашему С — 4, а по-армейски если, то капитан или старший лейтенант. Командир роты. Устроит?

— Освободилось? — Понятно. Брехт чуть поморщился.

— Да, — вскинулся Вице Председатель, — бывают эксцессы, шалят хунхузы. Но вы человек решительный, боевой. Персонал наберёте, себе под стать, обучите. Посёлок не маленький. Так-то мирные китайцы, но … Но бывает. У вас там и оружие будет.

— Со мной ещё трое … добровольцев, — как ещё и назвать.

— И замечательно, там некомплект сейчас. Большой… Да. Ничего. Скажу вам по секрету. Только никому. Иван Яковлевич, может уже в следующем году всё и закончится, — приблизился и голос понизил, даже почти беззвучно прошептал, — Продавать собираемся. Сейчас указания получил от самого товарища Сталина.

— Ого.

— Вот вам и ого. Семён Семёнович, дай бумагу и чернила, Приказ писать буду. Назначу своим приказом товарища Брехта Йогана Яковлевича заместителем начальника железнодорожной станции «Маньчжурия».

Интермеццо шестое

Российским спортсменам запретили участвовать в Олимпиаде под триколором и не разрешили исполнять Гимн России. Не беда! Они могут выйти под красным флагом с серпом и молотом и исполнить "Интернационал".

Старший оперуполномоченный Порубий в очередной раз мотнул головой. Твою же налево, во что он влип! Телеграмма застала Ивана Юрьевича, когда он уже домой собирался. Ночь и утро прошло спокойно, и в два часа дня его смена должна была закончиться, и тут эта телеграмма. Ну, ничего не поделаешь, он глянул на станционные часы. Нужно собирать бригаду. Три трупа и один из них милиционер. Да, ещё в штабном вагоне, где находился в это время какой-то очень большой железнодорожный начальник. Ну, да маленькие начальники в личных вагонах не ездят.

Что вот не везёт-то так ему. Это ведь придётся ехать в Новосибирск, а потом ещё назад добираться. Пара дней. А хотел завтра на рыбалку сходить.

Этот молодой и наглый товарищ оперуполномоченному сразу не понравился. А, может, он один из бандитов? А если и не один, то всё одно там не чисто. У бандитов не одна рана на голове, а по две-три, в смысле у одного две, а у другого три. То есть, не оборонялись, а забивали насмерть. И ещё подозрительно мало вещей у бандитов этих. Так, буквально несколько рублей и чуть мелочи, а ещё у одного, того, что постарше, на руке след от большого перстня.

Эх, вдумчиво бы расспросить этого защитника товарища Кузнецова. Однако. Придраться-то не к чему. Его показания соответствуют показаниям Начальника поезда и ординарца этого Вице Председателя правления КВЖД. Да и сам товарищ Кузнецов то же самое почти говорит. Почти не потому, что не то говорит, а потому, что мало помнит, сознание потерял, но спасителя, конечно, опознает. Ещё бы не опознал, если когда Иван Юрьевич их застал, то сидели котлетки поглощали вместе с пюре и подливой густой. Ах, аромат какой в вагоне стоял. Слюни так и брызнули во все стороны. Чуть вагон персональный не затопил. Он ведь с самого раннего утра ничего не ел.

— Брехт Йоган Яковлевич? Странное имя, кто вы по национальности? — Порубий вернул Удостоверение лопоухому.

— Вы шутите, товарищ, — ответил за этого франта Вице Председателя правления КВЖД. Так и хотелось всё время перед ним навытяжку стоять. У него в петлицах три звезды. Это ведь как у министра почти. Командарм целый, если на армейские перевести. Ни разу в жизни ещё с такими высокими чинами не доводилось оперу разговаривать, — Вы не знаете, кто такой Брехт? Да у вас проводят политинформацию? Вы газеты, вообще читаете? Кто у вас командир?

— Старший оперуполномоченный майор Сорокин! — вытянулся Порубий.

— Вы скажите майору, что руководителей Интернационала надо бы по фамилиям знать. Товарищ… — И лекция затем на пять минут про Шестой конгресс Коммунистического интернационала. Вообще кучу всего интересного узнал Иван Юрьевич про Третий Интернационал.

За время стоянки вынесли тела и пару раз успели сфотографировать место преступления. Нет, он с ними в Новосибирск не поедет, на первой же крохотной станции сойдёт. Хватит. Лучше там, в степи, с какой буфетчицей разговаривать, чем с этими напышенными идиотами. В принципе дело-то простое, но лица в нём замешаны не простые, за такое могут и поощрить даже. Главное теперь — сбежать из этого вагона.

— Товарищ, начальник поезда, а где эти бандиты ехали? Можно мне посмотреть? Покажите?

— Конечно, товарищ милиционер. Они ехали в соседнем вагоне. Пройдёмте, пожалуйста. Проводница их видела и запомнила. Она вам всё и расскажет и покажет.

Ох, мать твою, откуда таких страшилищ набирают.

Событие двадцать четвёртое

Спящего тигра не беспокой (корейская пословица)

Прежде чем прыгать тигр ложится (тамильская пословица)

Тому, кто едет на тигре, трудно спешиться (китайская пословица)

Кладбище было не маленькое. Прямо даже большое. Больше сотни могил. Мать вашу, Родину нашу! Больше сотни могил — меньше чем за тридцать лет! И, скорее всего, ни одного человека, умершего своей смерть. Так, сказать мирно почившего в Бозе. Сплошь убитые. А нет, рассказывал же Терлецкий Иосиф Викторович — начальник железнодорожной станции «Маньчжурская» и его непосредственный начальник, что тут лет десять назад была эпидемия чумы и тогда умерло человек двадцать. Может и больше, но часть больных сдуру эвакуировали в станицу Забайкальскую, и там тоже кучу народу позаражали. Ещё вроде Потёмкин карантины придумал, но большевики ведь всё разрушили до основания, в том числе и медицину. Сейчас вот на станции всего один медик, да и то скорее санитар, и к тому же из ума выживший. Лет пятьдесят старичку и совсем слаб головкой. Только порез в состоянии перебинтовать, да подорожник приложить. Увлёкся буддизмом. Вечно сидит, поёт. Кадры, блин, решают всё. Прав-то как Сталин.

Стоял, бурчал себе под нос Брехт, а родственники меж тем закончили рыть могилы и стали споро опускать туда дощатые гробы, даже кумачом не обтянутые. Вот и ещё на семь могилок русское кладбище на китайской земле увеличится. И самое ужасное, что четверо это семья Брехта. А ещё хуже, что из этих четверых трое это жена и двое его детей — двухлетний Кристиан и четырёхлетняя Фрида. Четвёртым сынок Безганса, что заскочил к Брехтам в домик, поиграть с братиком и сестрой двоюродной, ну и полакомиться блинчиками, что тётя Оля по утрам жарит.

Нда. Поиграл. Полакомился. Гранаты в дом забросили напавшие на станцию хунхузы. Они же убили и трёх рабочих, что занимались строительством сарая недалеко от домика, что унаследовал новый заместитель начальника железнодорожной станции Брехт Йоган Яковлевич.

Напала всё та же банда. По словам начальника станции Маньчжурская Терлецкого Иосифа Викторовича четвёртый раз за год. Она же и устроила вакансию для Брехта.