Игры на выживание (СИ) - Блесс Эйвери - Страница 68

Услышав последнее заявление, я непроизвольно нахмурилась.

- Это что же получается, за то, что меня похитили, Меннад Ятти получит от наместника отступные и горный хребет, плюс ему достанется еще и несколько островов Милитарийторского архипелага, ранее принадлежащих Садиту? Ты это хочешь сказать? При этом он еще и пристроил одну из своих дочерей в младшие жены к правителю. При таком раскладе получается, что от всего произошедшего, именно мой родственничек получит наибольшую выгоду. Как по мне, такое не может быть случайностью. И тогда возникает закономерный вопрос, а не он ли все это спланировал? Хотя, конечно же, не стоит исключать возможность того, что старик просто умеет любую ситуацию использовать себе в пользу. Ну, или я чего-то в этой жизни не понимаю.

В ответ на мои вопросы Тсермир пожал плечами.

— Если это и так, то ничего удивительного в этом нет. В отличие от молодого и неопытного правителя, а также главы рода Ширехватиров, Меннад Ятти уже лет шестьдесят глава большой и влиятельной семьи. За все это время его ни разу не уличили в грязных играх. Хотя, ты должна понимать, что такие попытки были и не единожды. Вот только его репутация все равно остается кристально чистой. Хотя никто не отменяет того, что действует он всегда безжалостно и жестко. Да и в то, что он может не только предвидеть развитие событий, но и поспособствовать им, подталкивая своих соперников и врагов к определенным действиям, а также используя себе на пользу их ошибки, не вызывает ни у кого сомнений.

Слова диора лишь подтвердили мои мысли. М-да, с таким противником мне не справится. От него можно лишь попытаться убежать. Хотя и это не факт. Мать всю жизнь бегала и что? Ничего. Вот то-то же. Но я все равно не собиралась сдаваться. Буду бороться за свою свободу до конца.

В подтверждение своих мыслей я тряхнула раздраженно головой, сжав упрямо губы. И неожиданно поняла, что мои действия вызвали легкую улыбку на губах все еще сидящего на корточках около моего кресла мужчины.

— Вот именно эта несгибаемость, упорство вперемежку с упрямством и непреклонность характера мне в тебе с самой первой нашей встречи и понравились. А еще твоя непредсказуемость, открытость в своих суждениях и немного детская наивность. Ты никогда не кривишь душой и честна с окружающими. Даже когда притворяешься кем-то другим. И даже если это невыгодно тебе, не пойдешь на откровенный обман и предательство. Я никогда не встречал таких как ты и, боюсь, никогда больше не встречу. Рядом с тобой я становлюсь чище и лучше. Рядом с тобой я ощущаю жизнь ярче и насыщеннее. Не скажу, что все эмоции, которые пришлось пережить, когда мы вместе, мне понравились. Но сам факт того, что ты у меня их вызываешь, дарит силы совершать неимоверные поступки. И это несмотря на то, что они идут вразрез со здравым смыслом.

Я слушала признание Идигера с замирающим сердцем. А он, продолжая мягко удерживать мою руку и с напряжением вглядываясь мне в глаза, произносил слова, которые я и не надеялась когда-либо услышать. Не то, чтобы я была о себе плохого мнения, но при современном равенстве полов мало кто делает вот такие предложения. Это же предложение? Вот только проблема в том, что я не уверена, что хочу его услышать. Точнее, с одной стороны мое сердце замирает от ожидания, а с другой…

Вот именно то, что было с другой, пугало больше всего. Во-первых, я просто не готова была ко всему этому. А во-вторых, несмотря на то, что Тсермир мне нравился, как ни один мужчина до этого, и даже больше того, я допускаю, что никогда и ни к кому ничего подобного не буду чувствовать, все равно согласием ответить не смогу. Поэтому все же я надеялась, что ошиблась, и он хочет сказать не то, о чем я подумала. Вдруг он имеет в виду что-то совершенно другое. Ну, мало ли. Но все же мои опасения оправдались.

— Я понимаю, что сейчас не место и не время для этих слов, особенно после всего того, что с тобой не так давно произошло. Поэтому я не буду требовать ответ прямо сейчас. Но ты хотя бы просто пообещай подумать над тем, что я сейчас спрошу.

От прозвучавшего намека, у меня во рту мгновенно все пересохло, а в горле встал ком, мешая хоть что-то сказать и остановить Тсермира, чтобы он не успел произнести те самые слова. Но так ничего сделать я и не успела.

— С момента как тебя увидел тогда, на "Лунном сиянии", смешную, чем-то зеленым измазавшую лицо, в розовом коротеньком халатике и при этом приветливо всем улыбающуюся шикарной улыбкой, демонстрирующей красные зубы, ты поселилась навсегда в моем сердце. С того самого дня я всегда искал тебя глазами, где бы мы ни находились. А если ты была далеко, то думал о тебе. При этом не находил себе места. А все потому, что одна лишь мысль о том, что пока я не рядом, с тобой может что-то произойти, превращает меня в дикого зверя, готового разорвать каждого, кто попытается причинить тебе боль. Очнувшись в медкапсуле, несмотря на все мои раны, я сразу же стал требовать меня отпустить. Не скажу, что у меня получилось что-то, но стоило врачам меня подлатать, как я собирался сразу же направиться на аудиенцию к наместнику и бросить ему вызов, чтобы забрать тебя. Но не успел. Из-за этого буду корить себя всю жизнь. Но я тебе заранее обещаю сделать все, чтобы ничего того, что уже с тобой случилось, никогда не повторилось. Обещаю оберегать и защищать. Обещаю заботиться и не принуждать ни к чему. Обещаю считаться с твоим мнением и всегда обсуждать все, что будет касаться нашей семьи. Аделина, я люблю тебя. Выходи за меня замуж.

Он все же это сказал. Несмотря на радость в душе от признания этого сильного и смелого мужчины, к которому прикипела моя душа, мне хотелось плакать. Так как он одновременно сделал меня и счастливой, и несчастной. Эйфория от услышанного признания прошла мгновенно. И нет, это не значит, что я не верила Тсермиру. Проблема была в другом. В моей жизни. Точнее, в том, как я ее провела.

Сейчас, после всего случившегося со мной, я стала гораздо лучше понимать мотивы моей мамы, которая всю мою жизнь прятала меня, убегая от одного намека на появление в ближайшем парсеке нуарцев. И да, я верю, что Идигер сделает все, чтобы защитить нашу семью, если такая появится. Вот только отец когда-то то же самое обещал моей матери. Но случилось то, что случилось.

Тсермир, как и мой папа, которого я никогда не знала, военный. По приказу командования он отправится туда, куда скажут. И как мой отец он может погибнуть. И я не хочу, чтобы мой или его родственничек, под тип Меннад Ятти, в своих политических играх или других интригах, захотел использовать ребенка, который у нас со временем появится. По нуарским диким законам, как глава рода, он имеет на это право. А раз так, то выход из ситуации всего лишь один. Отказаться от детей. Да, я согласна была бы рискнуть своей жизнью и остаться с тем, кому готова доверить свое сердце. Но обрекать своих будущих малышей еще до их рождения, я не хочу. Как и прятаться по всему космосу, в надежде, что о нас не узнают, что о нас забудут или не найдут. Будем ли мы счастливы, постоянно оглядываясь назад? Положительный ответ на данный вопрос вызвал у меня сильные сомнения. Да что уж там. Я откровенно в это не верила.

И да, такой жизни как была у меня, я своим детям не хочу. И тогда возникает вопрос, стоит ли начинать то, что не имеет будущего? Не лучшего ли сразу же расстаться? Ведь чем больше мы проведем времени вместе, тем сложнее, а, главное, больнее это будет сделать. То, что Идигер будет хотеть детей, я ни мгновения не сомневалась. Вот только я ему не смогу их дать, пока он будет подданным Нуара. Но и требовать от него отказаться от родины я не могу.

Все эти вопросы и ответы на них, а также вызывающие ими эмоции, мгновенно обрушились на меня, дезориентируя и мешая рационально думать. Тсермир же просто ждал. Он не давил и не принуждал, позволяя мне самой принять решение. А я не могла. Кто бы только знал, как мне хотелось ему сказать, да. Ведь никто в здравом уме не откажется от такого смелого, отважного, любящего, заботливого мужчины, да еще и отличного пилота, готового за тебя отдать свою жизнь. Того, кто будет о тебе заботиться, когда ты заболела. Того, кто согреет, когда тебе холодно. Того, кто будет носить на руках, стоит тебе устать или слегка пораниться. Того, кто вселяет в тебя уверенность, что все будет хорошо и мы в очередной раз выберемся из неприятностей. И ведь мое сердце все поняло гораздо раньше меня. Стоило Идигеру оказаться рядом и на душе всегда становилось спокойно и хорошо. При этом еще совсем недавно от мысли о нашем расставании в груди что-то болезненно сжималось, из-за чего даже дышать становилось сложнее. Но ответить согласием я все равно не могла. Разум твердил мне совершенно другое. А полагаться я привыкла именно на него. Как бы потом больно ни было. Иначе в этом мире не выжить. Да и, вообще, хватит с меня уже того, что пришлось пережить на Нуаре. Повторения не хочется. Поэтому и сейчас, смахнув скользнувшую по щеке слезу, я отрицательно покачала головой, тихо прошептав.