Злобный заморыш (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 26

Спустя час с лишним, уставшие, но довольные жизнью и друг другом, мы отправились на корабль, решив сделать крюк за моими вещами. Вот тут-то и начались проблемы, так как выпитые несколько бокалов вина в веселом доме плохо у меня легли на усвоенное до этого пиво.

Долго ли коротко — обрадовав Брунхильду своим уходом и забрав вещи, я походя решил очень сложную в местных слабоалкогольных реалиях проблему — как пить с капитаном на ходу так, чтобы не кряхтеть при этом от переносимых тяжестей в виде бочонков. О таких вещах, как ром, настойка и самогон мой мозг благополучно не вспомнил. План был очень хитрым — я купил литровую бутылку спирта у подозрительно круглоглазого бармена. Хотя, возможно, он стал круглоглазым после того, как я сделал несколько торопливых глотков из посудины? Не суть, главное, что когда в ней появилось место, я туда залил заказанную тому же бармену заварку, тем самым подкрасив спирт до состояния, что бутылку можно было бы наречь «виски».

Под этим соусом питье и было втюхано наивному эльфийскому контрабандисту, пребывающему в неслабом подпитии. «Виски» зашло так хорошо, что дальше мы не пошли, а довольно бодро поползли на бровях. Опытный организм морского волка вовсю держался против моего, который был, на минуточку, модифицирован богом. В тот прекрасный момент, как мы подошли к «Молниеносному», капитан, ошеломленный моим матерным удивлением при виде деревянного двухпалубного фрегата, едва не протрезвел целиком и полностью, закатив мне презрительную лекцию о волшебной древесине морских эльфов и о том, насколько магия и ветер экономичнее угля для паровых машин.

А вот дальше помнится все плоховато. Кажется, мы стреляли по чайкам…

— Ауэ… — подало мучительный звук бездыханное тело Захара Лоона Диртхавена, — Ауф…

Нацедив кружку теплого пива, я приблизился к телу с самыми добрыми намерениями, только вот эльф оказался тертым калачом — у него хватило сил не только открыть глаза, чтобы идентифицировать подателя жизнетворящего напитка, но также оказалось достаточно нейронных мощностей, чтобы вспомнить, что было вчера. Похмельный капитан издал сип ужаса и принялся отползать от меня по кровати на спине.

— Ыыххрр, — успокаивающе пробурчал я, тыча кружкой в испуганного контрабандиста.

— Уууыы, — мотал головой тот, кривя страшные рожи и, кажется, приглядываясь к стене, на которой было развешено оружие.

Пришлось принимать экстренные меры. Порядком отхлебнув из посудины, я заново смочил уже подсохшие голосовые связки, издал несколько непотребных звуков, но потом все-таки выдавил из себя:

— Пыиво… твоё… пей…

Битва горького опыта и чудовищного похмелья была легендарной, но победило всё-таки последнее — капитан принял кружку, выглотав её за секунды, затем жестом и мычанием попросил вторую, затем третью… После четвертой морской волк успокоился и обмяк на кровати, с лицом полным божественного просветления.

— Ладно, я тебя не убью, — наконец выдохнул Захар, — Но пить с тобой больше не буду никогда. Проваливай в свою каюту, пасссажир… Там одна должна быть свободна.

— Лады, — не стал извиняться за вчерашнее я, подбирая свою торбу с ружьем и топая на выход из капитанской каюты.

Вышел, вздохнул свежего воздуха, огляделся по сторонам, впитывая в себя запах моря, крики снующих по палубе и снастям матросов, вид судорожно блюющего с носа и подозрительно знакомого типа, которого по спине заботливо поглаживала…

Вот жеж!

Я мигом нырнул назад, захлопывая за собой дверь.

— Кид, мне кажется, ты нарываешься… — с отлично различимой угрозой протянул Захар, на глазах преображающийся из вялого и похмельного эльфа в настоящего, да еще и разъяренного Капитана. Выглядел он более чем внушительно, несмотря на внешний вид помятого прибалта, решившего покрасить волосы в черный цвет. Ярко-синие глаза эльфа щурились, а руки пауками забегали по поясу, явно пытаясь найти там оружие.

— У тебя там парочка пассажиров, — хрипло выдохнул я, — Оба мне известны. Могут быть проблемы.

— Ты лишь пару дней в Хюгге пробыл, мелкий, — вздёрнул брови Диртхавен, сгребая свои пистолеты с пола, — Что у тебя с ними?

— Один пытался меня ограбить в своей же лавке. Может с перепугу пальнуть, думая, что буду мстить, — высказал гипотезу я, — А вторую… ну, у нас с ней сложная история.

— Мне как-то плевать, — пожал плечами прибалто-эльф, вешая себе на пояс изукрашенную абордажную саблю, — Вали отсюда. Вы все заплатили, так что теперь можете друг друга поубивать к Владыке Морей. А уж если они тебя грохнут, изверг мелкий, то я им еще и спасибо скажу. Выметайся!

Мысль о новом круге общения с Суматохой, прилепившейся к печально известному мне Арктуру, да еще и посреди океана, не вызывала ни малейшего восторга. Это чудовище и так обязательно что-нибудь устроит, но я предпочту дождаться момента, когда её будут топить, в сторонке и безопасности. Я вынул из кармана купюру в 50 марок, демонстрируя капитану.

— Поможешь мне остаться неузнанным — и она твоя. Сам вчера хвастался, что умеешь маскироваться.

Захар действительно имел множество талантов, среди которых не последнее место занимал его чрезвычайно бодрый и злой до приключений дар ходока. Дабы иметь возможность опошлять новых красавиц или навещать старых, ему пришлось овладеть искусством косметической маскировки лица, чем я и планировал воспользоваться.

— Твои очки ничем не замаскируешь, кид, — через губу ответил мне финансово заинтересованный эльф, буквально пролюбивший вчера всю свою наличку.

— Я сниму.

На эту мою фразу Захар Лоон Диртхавен изволил хищно ухмыльнуться и потащить из ножен кинжал.

Через десять минут меня было не узнать, но радоваться этому не приходилось. Похмельный эльф, продолжающий испытывать на себе всю мощь «чайного виски», решил проблему с моей внешностью радикально — он тупо обрил мне всё, включая и брови и ресницы, а затем чуть ли не пинком выставил из своего жилища. Ладно хоть дал несколько секунд посмотреть в зеркало. Оттуда на меня смотрел совершенно незнакомый тип с правильными чертами лица, римским носом, тяжелой нижней челюстью и… прищуренными глазами. Отлично. Если щуриться, то ярко-голубые прожилки на темно-синем фоне радужки практически не видны. Одежда новая, оружие новое, Аргумент… отправляется в мешок, пустая револьверная гильза суется в пятку левого сапога для хромоты, зад ловко уворачивается от пинка, и вот, здравствуй море!

Ковыляя по палубе здоровенного фрегата, я вспоминал ночную матерную лекцию морского эльфа. Парусные корабли на Кендре цвели и пахли, получив новую жизнь из-за принесенной драконами магии. Даже совершенно неопытный в морских делах я без труда мог заметить ту скорость, с которой «Молниеносный» пёр вперед. Именно пёр, иначе это могучее движение назвать было сложно. Корабль летел по волнам так, как могла бы лететь легкая яхта какого-нибудь земного олигарха, который, отдав приказ поднять паруса с запущенным движком, еще и своим холеным пальчиком врубил этим самым движкам закись мазута. При этом здоровенный фрегат, лишь каким-то произволом и попустительством местных богов считающийся контрабандистским судёнышком, почти не скрипел, несмотря на мощную нагрузку.

Магия. Технологии. Две стороны жизни Кендры, между которыми шла безусловная вражда, обусловленная очень простым мотивом — политика. Развитые индустриальные страны, по исторически сложившимся традициям, мирно эксплуатировали и грабили страны не очень развитые, подкрепляя своё право автоматическим оружием, артиллерией и легкими бомбардировками. После Полёта Драконов шанс появления дара мага даже у самого занюханного охотника в джунглях или прериях стал отличаться от нуля, а вот ума, чтобы жахнуть сырой силой или примитивным заклятием, вымоленным у своего божка, много не требовалось.

А когда у тебя на артиллерийском крейсере внезапно умирает в муках вымуштрованная профессиональная команда, которую не вдруг и заменишь, да еще и от рук грязных варваров — это очень больно и обидно. В цивилизованных местах магия быстро стала государственной прерогативой с обязательным приведением к присяге всех пользователей — свободные люди, оперирующие неустановленным объемом силы, не были нужны никому. Лидеры технического прогресса вовсю старались загнать «дикарей» назад под шконку, те успешно огрызались — шел обычный процесс стабилизации. Мощь индустриального общества против личного могущества случайного разумного.