Путь Тьмы (СИ) - "Sleepy Xoma" - Страница 68

Император гордо поднял голову, устремив свой взор вперед, к приближающемуся вражескому берегу. Да, теперь будет только так, и он завещает своим потомкам не жить заслугами прошлого, упиваясь в них и ставя на пьедестал, а творить настоящее и будущее, расширяя горизонты и двигаясь вперед. Непрерывно и до самой смерти.

В небольшом саду зацвела сирень, и нежные розовые лепестки, источающие сумасшедший аромат, норовили закрыть собою небольшое застекленное окно в покоях принца. Покои эти, роскошные и просторные, были украшены драгоценными лиосскими коврами, дорогую кровать красного дерева накрывало шелковое одеяло, а на столе разместился кувшин с великолепным южноисиринатийским вином. И все равно Ритон Ириулэн был склонен считать место своего пребывания тюрьмой. Роскошной, но оттого не менее ненавистной.

Он мог ходить по дворцу, мог даже забираться на стену, но путь в город был ему заказан, не говоря уже про то, чтобы отправиться куда-нибудь дальше. Нет, конечно, его высочество мог сбежать, но что потом? Скорее всего, удавка или каменный мешок в дядиной темнице.

Принц спасся сам и спас учителя, но больше гордиться было не чем. Конечно, никто не поверил в рассказы про то, что император возродил черное искусство, колдовством поставил на свою сторону птиц, и спелся с лиоссцами, а значит, нужно давить гадину, пока та не набрала силы.

Последнее, впрочем, еще можно было понять — к моменту возвращения принца на родину, проклятые раденийцы, прикрывшись какой-то дурацкой бумажкой, перечисляющей многочисленные обиды, нанесенные им венценосцем Исиринатии, напали на страну, и все вассалы дяди отправились на север.

Очень быстро выяснилось, что его величество Гашиэн Третий тоже кое-чему научился на своих ошибках. В течение осенних и зимних месяцев он разбил одну за другой три армии, а его солдаты рассеялись по всем северным провинциям, покорив большую их часть, и теперь направились в Стоградье. Насколько принц знал, в настоящий момент раденийский властитель со своею армией пытался пробиться к одному из важнейших городов срединных земель — Найрату, захватив который, он открывал себе путь по имперскому тракту хоть на запад, хоть на восток, хоть на юг.

Дядя же, как слышал Ритон, стягивал все имеющиеся силы с запада и юга, собирая их возле Перевала — неприступной крепости, перекрывающей горную дорогу, ведущую к побережью и столице. Ненавистный же брат еще зимой был отправлен воевать на север, причем он увел с собой сорок тысяч человек и был наделен правом ставить под свои знамена всех, кого только пожелает.

Ритон вспомнил ухмыляющееся лицо паршивца, когда тот вошел к нему, чтобы попрощаться, и глумливым тоном сообщил эту радостную весть. Почему жизнь так несправедлива? Это он должен был вести на север верные войска, он должен был сражаться с раденийцами, он должен был победить в том злосчастном ночном сражении!

Принц вскочил и со всей силы ударил кулаком по стене, отчего кожа на руке лопнула, забрызгав серый камень красным.

Он подбежал к окну и схватился за толстые металлические решетки. Естественно, дядя ему не доверяет! Это своему сыночку он спускает любую оплошность. Потерял север? Да ничего, угробил армию? Получи новую!

Если бы только отец был жив!

Боль в раненой руке вернула Ритона к реальности и принц, распахнув дверь, решительным шагом направился к лекарям, где он намеривался застать Мирола, а также Нейру, хорошенькую и сговорчивую служительницу Брата, вместе с другим жрецами в отсутствии сынов Ордена врачующую немногочисленных раненых.

Девочка была славной, и принцу даже было немного ее жаль — жизнь дарящих свои молитвы Брату была тяжела, единственный их храм, который Орден скрепя зубами разрешил оставить, с завидной регулярностью подвергался нападениям, а прихожан с каждым годом становилось все меньше.

К сожалению, юной прелестницы в лазарете не оказалось, зато обнаружился на удивление мрачный Мирол.

— Приветствую, учитель. Что привело тебя в сию обитель скорби?

— Голова покоя не дает, — буркнул легендарный воин. — И новости приходят всякие…

Принц не стал задавать вертящийся на языке вопрос — Мирол обмолвился не просто так. Значит, стряслось что-то действительно важное, и он хочет поговорить наедине. На самом деле старый воин давно поправился, что естественно для отмеченного Отцом. В лазарете же они встречались по той простой причине, что из него вело множество разных дорог. Выйдя некоторыми из них, можно было поговорить, не опасаясь посторонних глаз и ушей.

Тут главное было не выдать себя и казаться обыкновенным. Ритон дал позаботиться о себе дежурящему лекарю, и когда обработанная едкой мазью рука была надежно замотана чистой тканью, он растворился в одном из темных коридоров замка и остановился у стены, рядом с совершенно незаметным камешком, ткнув который, можно было открыть потайной ход. В детстве любимой забавой Ритона было выискивать тайные тропы, и он нашел не одну такую в старом замке. Как знал, что в будущем они пригодятся.

Принц спустился по узкой лестнице на пару пролетов и стал ждать. Вскоре снизу послышались шаги, и во тьме возникла грузная фигура.

— Ритон, ты?

— А кто бы еще мог ожидать тебя в столь неподходящем месте? — принц спустился на пару ступенек и встал напротив небольшой смотровой щели, через которую пробивался неровный лучик света. — О каком важном событии ты желаешь поведать мне?

— Я узнал, куда пропали все орденцы.

— Предположу, что они направились в армию дяди. Иных вариантов не вижу.

— Ошибаешься, — очень серьезным голосом проговорил старый воитель. — Не к нему. Скорее, это его величество отошлет свои войска к сынам.

— Что произошло? — с волнением в голосе спросил принц.

— Мертвые восстали.

Принцу показалось, что он ослышался.

— Что ты только что изрек? Когда?

— Дней шесть назад. Сперва никто не поверил посланникам, но, когда сотни голубей принесли мольбы о помощи, даже самым упетрым сынам пришлось взглянуть реальности в лицо.

— И как обстоят дела в настоящий момент?

— Кошмарно. Всё Стоградье, а также часть севера и юга раньше срока оказались в обители Матери. Это как эпидемия — все кладбища превратились в рассадник оживших мертвецов.

Ритон осел на каменные ступени.

— Он безумец…Осмелиться на такое…На что же император рассчитывает?

— На то, что его враги истекут кровью в боях с мертвыми, а он придет на все готовенькое.

— Для этого сперва необходимо подчинить своей воле восток. Полагаю, что Саргилэны — достойные противники для его немногочисленной армии. Не думаю, что большое число воинов Империи в состоянии находиться в строю после осадных сражений минувшей осени.

Мирол хмыкнул.

— Чтобы сражаться, им не нужно быть живыми.

— Зомби в бою малоэффективны. Вся история Империи свидетельствует об этом. Они медлительны, тупы, должны постоянно контролироваться некромантами или высшей нежитью. Достаточно уничтожить кукловода, чтобы превратить толпу мертвецов в головную боль для собственной армии. Единственная серьезная угроза — это рыцари смерти, а также личи, но последних за все время существования Империи Тьмы можно было пересчитать по пальцам, а подъем рыцарей смерти — есть в высшей степени сложное мероприятие. Если не путаю, оно требует человеческие жертвоприношения и материал отменного качества. К тому же столь сложные ритуалы по плечу лишь высококлассным некромантам, которых у Империи вряд ли наберется необходимое количество.

Мирол молча выслушал эту лекцию и только пожал плечами.

— Мое дело предложить, но только я не думаю, что Шахрион затеял бы эту ерунду, если бы не рассчитывал остаться в выигрыше.

— Согласен. Причем что-то мне подсказывает, что мы столкнемся с результатами его дальнейшей деятельности уже в ближайшее время. — Принц задумался. — Но каков хитрец! Дождался, пока война вынудит Орден задействовать все свои резервы и ударил в оголившийся участок. А ведь он рисковал — один высокий сын не там, где требуется, и весь замысел отправился бы на свидание с Матерью Тишины…