Маленький секрет (СИ) - Корк Ольга - Страница 29

Почему-то последнюю фразу Дин особенно выделил. Будто мы могли подумать, что они с Верой… Черт, а зачем он это так подчеркнул?

Хм, нужно не забыть созвониться с ней, как только останусь одна. Чувствую, меня ждут интересные новости.

Но это терпит. Сейчас главное разобраться, что тут происходит!

— Дин! В чем дело?

— Да, Дин, расскажи уже нам, о чем важном ты хотел поговорить, — Кир снова гневно смотрит на мистера Обаяшку, — и проваливай уже к черту.

— Кир!

Черт знает что творится в головах этих самцов, и меня это уже порядком утомило.

Но к чести Кира, он хотя бы сделал вид, что раскаивается.

— Прости, кнопка, больше и слова не скажу.

И в подтверждение своих слов он жестом изображает, как закрывает род на ключ и выбрасывает тот. Это так мило выглядит в исполнении взрослого мужчины, что я против воли улыбаюсь.

— Кхм, Эми, — ну наконец-то Дин решил заговорить и, надеюсь, по делу. — Ты чудесная, обаятельная, красавица. Но общаться я с тобой больше не смогу. Ну, во всяком случае, не в том ключе, как мы начали.

Он резко встал со стула и стал мерить кухню шагами не прекращая говорить. И новости его меня, мягко говоря, не порадовали. С каждой его фразой я все больше хмурилась, чувствуя, как мое настроение падает, а Кир все выше поднимал брови в непритворном удивлении.

— Черт, да я вообще не должен был соглашаться на всю эту хрень. Меня не должно было быть в этом городе. И уж точно я не должен был знакомиться с тобой, — парень запустил обе руки в свои волосы и растрепал их еще сильнее. — Все твоя мамаша. Эми, она у тебя исчадие ада! Это ее чертова идея. Ее! А я, идиот, поддался на все эти уговоры. Прости.

Что-о? Что он только что сказал? Моя мама сделала ЧТО?!

У меня дар речи пропал, а Дин все продолжал и продолжал говорить, не обращая внимания на мое состояние.

— Твоя мать, Эми, давняя знакомая моих родителей. Я не знаю, что ей взбрело в голову, но примерно полгода назад она пришла к нам в дом, вроде как дружеский визит. Не знаю, о чем они там с моей матерью говорили, но после той встречи меня начали бомбить рассказами о “чудесной девочке Эми”, с которой мне обязательно нужно познакомиться. И только пару месяцев назад я понял, в чем причина.

— Ты не знаешь, никто не знает, у родителей свой небольшой бизнес, их детище, и он находится в довольно шатком положении сейчас. У отца проблемы со здоровьем и весьма дорогостоящее лечение значительно пошатнуло дела в фирме, — Дин подошел к окну и наконец-то остановился. Он не стал поворачиваться, просто стоял и смотрел на деревья, рассказывая об очередной выходке моей матери. — Если честно, мне на фирму наплевать. Я давно не завишу от их денег. И если даже она обанкротится, у родителей не будет больших финансовых проблем. Да, возможно, из их жизни исчезнут развлечения в яхт-клубе, может быть, они станут одеваться не у самых именитых дизайнеров, но они смогут спокойно жить и не думать о необходимости добыть кусок хлеба. Но… Эта фирма то, на что отец положил всю свою жизнь. И если она прогорит, это будет для него ударом.

Твоя мать имеет очень большое влияние, Эми. И она пришла ко мне с предложением.

Я знакомлюсь с тобой и делаю ее дочь счастливой, о, она была более конкретна, кажется, она тогда сказала: “Влюби мою дочь в себя, подари ей идеальную семью и у тебя будет все”. А взамен обещала решить проблемы родителей. Она так давила на меня! Угрожала, шантажировала. Черт, она подключила мою мать! И я просто согласился с тобой познакомиться. Вот только…

Дин резко повернулся и пристально посмотрел на меня.

— Эми, я ожидал встретить капризную, избалованную дочь богатых родителей. Эдакую прожигательницу жизни и денег. Но ты совсем не такая. Ты милая, обаятельная, добрая. Я не понимаю, как с такой матерью ты осталась такой доверчивой к людям. И ты мне правда понравилась. Вот только участвовать в этом фарсе длиною в нашу жизнь я отказываюсь. Знаю, что у нас на самом деле могло бы получиться. И отношения, и семья и даже симпатичные дети. И мы бы друг друга полюбили, не потому, что так хочет твоя мать, а потому, что нам было бы хорошо вместе.

Но жить под гнетом твоей матери… нет. А сопротивляться ей, когда в ее руках так много рычагов давления… Я не тот мужчина, который будет бороться с этой женщиной. Прости.

Не знаю, как ты с ней уживалась, но такой тотальный контроль… я не готов ради тебя, ради себя и ради своих родителей. Я уезжал к ним. Мы поговорили с отцом. Он, кстати, передавал тебе привет, и посоветовал послать твою мать к черту. Потому что никто не имеет права распоряжаться жизнями детей, тем более своих детей. Если что, это его слова.

Дин криво усмехнулся и перевел взгляд на Кира.

— У нас с тобой очень плохое прошлое, Берт, и мне очень жаль. Я тебе уже говорил об этом и говорю сейчас, я не знал о тебе. Правда, не знал. И мне очень жаль, что тогда так получилось. Но сейчас я хочу тебя предупредить. Если ты друг Эми, ее парень, просто неравнодушный человек, как только на пороге этого дома появится ее мать, шли ее так далеко, чтобы она и дорогу сюда забыла. Кто-то должен поставить эту женщину на место, иначе она сломает Эми.

У меня в голове не укладывалось все то, что сейчас рассказал Дин. Я просто не могла все это осознать. Слышала каждое слово и не понимала, как моя мать могла пойти на такое.

Видела, как мой сосед кивнул Дину. Чувствовала мягкий поцелуй в щеку, перед тем как Дин ушел из моего дома. Наблюдала за Киром, который зачем-то методично открывал все шкафчики на кухне. Но не могла пошевелиться.

Просто не могла. Мне было больно, мне было страшно. А еще меня трясло. Это все из-за холода, который охватил меня изнутри. Пронзительный, он заполнял собой все, мешая думать, шевелиться и дышать.

И это длилось ровно до тех пор, пока меня не обняли обжигающе-горячие руки. Сильные, надежные, они крепко прижали меня к мужской груди. И в этот момент я смогла свободно вздохнуть. А через пару минут даже заговорила:

— Мне нужна текила. Очень много текилы!

Кир

Эми сидела на полу в гостиной. У нее в руках была ополовиненная бутылка текилы, и она пела самую жуткую песню всех времен и народов.

Серьезно, кто знает песню про пластиковую куклу наизусть? Хотя, я ее теперь тоже знаю. Потому что за все время это единственная песня, которая звучит в стенах дома. И должен признать, что с каждым новым глотком огненной текилы она кажется мне все более забавной.

— Ки-ир, ты только представь, — Эми делает большой глоток алкоголя и очаровательно морщит свой носик, — моя мать шантажом заставляет мужчин знакомиться со мной! Гребаным шантажом!

О-о-о, эта песня мне тоже знакома. Потому что когда Эми не поет песню про пластиковую дуру, она начинает рассуждать о том, какая подлая у нее мать.

Могу сказать, что я в шоке. Что движет этой женщиной, насколько нужно не любить своего ребенка, чтобы так мешать ему жить? Это выше моего понимания.

Ведь Мари не просто вмешивается, советует, контролирует, а именно мешает. Некоторых родителей необходимо изолировать от их детей. Мари Эн живой тому пример.

Видя, насколько Эми была расстроена, я был на грани того, чтобы позвонить мадам Мари и высказать ей все, что думаю. Малышку было жалко. От вида ее красных от сдерживаемых слез глаз, от того, как она трогательно обнимает свои колени — словно маленький ребенок, как отводит от меня взгляд — будто стесняется себя, сердце сжимается от жалости, а в душе поднимается ураган злости.

А еще мне очень хочется найти этого мудака — Дина Дженксона, и набить ему морду. Какого черта он пришел и рассказал об этом сейчас? И почему он не сказал раньше. Где были его яйца? Да чем он вообще думал, когда соглашался на эту авантюру?!

Хотя, с другой стороны, Эми должна быть благодарна за то, что у него, в конце концов, хватило храбрости прийти и признаться во всем.

А мне теперь должно хватить мудрости и терпения, чтобы поддержать малышку и успокоить ее.