Последний рассказ (СИ) - Сапожников Борис Владимирович - Страница 29

Пуля ударила эльфа в середину груди, отшвырнув назад. Он проехался по хрустальному полу, остановившись прямо у основания каменного дерева. И я понял, что нам снова не хватило одного патрона.

Истекающий кровью, ослабевший эльф сумел встать на колени. Окровавленные пальцы его коснулись поверхности кристалла. Я услышал громкий треск — борозды побежали во все стороны, словно паутина. А потом я увидел, как заточённая в кристалле фигура открыла глаза. И закричала.

Винтокрыл Руфуса по его приказу сделал последний круг над гибнущим комплексом. Это был приказ самого Дюкетта, пилот не осмелился противоречить. И это едва не погубило всех, кто сидел в винтокрыле.

Толщу скалы, на которой стоял корпус, пробил луч невыносимо яркого света. Он был не толще волоса, но стремительно рос в ширину. Сначала дорос до рапирного клинка, потом до газовой трубы, потом до ствола молодого деревца, но останавливаться на достигнутом он не собирался. И вот уже в небо бьёт луч света толщиной с вековой дуб, выжигая воздух вокруг себя. Расти, однако, он не переставал.

Пилот отчаянно маневрировал во взбесившихся воздушных потоках. Кто-то менее умелый мог бы и угробить всех, однако для эвакуации Руфусу подобрали на самом деле лучшего из лучших. Он буквально протащил винтокрыл через сходящие с ума завихрения и встречный ветер, мгновенно меняющий направление на попутный и обратно — и так по несколько раз в минуту. Машину бросало из стороны в сторону, оба пассажира, несмотря на пристёгнутые ремни, чувствовали себя дровами в кузове грузовика, который ведёт сильно нетрезвый водитель по разбитой дороге.

И вдруг всё резко прекратилось. Винтокрыл полетел свободно, словно и не дёргало его из стороны в сторону мгновение назад.

— Самый широкий круг, — велел Руфус пилоту, и тот снова подчинился. Он понимал, что уже потерял работу на военных — вряд ли в комплексе, что сейчас сгорал в пламени разгорающихся пожаров, вспомнят о нём, а значит, стоит слушаться этого юнца в белом плаще. Если повезёт, он станет новым работодателем пилота.

Винтокрыл прошёлся по самому широкому кругу над гибнущим в огне комплексом. Закрытый, особо охраняемый корпус просто исчез, уничтоженный погасшим лучом энергии, теперь на его месте красовалась глубокая дыра, уходящая куда-то в недра скального массива. Руфус почти точно знал, куда именно. На территории остального комплекса разгорались пожары. Не выдержав колоссального напора энергии, который тянул центральный накопитель, взорвались все двенадцать батарей, через которые прокачивались тераватты электротока. Вспыхнула проводка почти по всему комплексу. Пожарные команды спешно пытались тушить очаги возгораний, но их было слишком много. Комплекс занялся сразу в дюжине мест — на такое никто не рассчитывал, когда набирал штат огнеборцев.

— Курс на Рейс, — велел наконец Руфус, насмотревшись на картину разрушения. — Меня ждут дома.

Пилот с облегчением развернул винтокрыл. До столичного урба Розалии топлива хватит.

Мы сидели и курили у ворот комплекса, а за нашими спинами всё пылало. Зарево окрашивало облака и само небо багровыми тонами, придавая всему творящемуся вокруг дополнительный оттенок инфернальности. Не скажу, что эта картина вообще нуждалась в дополнительных оттенках подобного рода, конечно.

А мы с террористом сидели на асфальте у ворот комплекса, откинувшись спинами на будку охраны, и курили. Я — третью сигарету подряд, террорист же всё тянул и тянул толстую упманновскую сигару. Он и мне предложил одну, но я предпочёл отказаться.

— Никогда не понимал, зачем вообще курить и не затягиваться, — нашёл в себе силу усмехнуться я.

Террорист перевязал меня вполне профессионально, сумел остановить кровь и наложить повязку. Клинок эльфийского меча был невероятно острый, но узкий, и рана вышла не слишком опасной. Левая рука пока не слушалась меня, но думаю, это скоро пройдёт. Перевязь для неё террорист соорудил из моего же галстука.

— Что теперь? — глянул я на него, затушив окурок последней сигареты о каблук.

— Ты ведь не станешь пытаться арестовать меня, верно? — Террорист поднялся на ноги.

Тут он был прав. И дело даже не в том, что я был в далеко не лучшей форме и террорист справится со мной одной левой. Он мог бросить меня в хрустальной пещере, когда лопнул кристалл в ветвях каменного дерева, когда эльф и фигура, заключённая в кристалле, слились в одну, породив невероятно яркий луч энергии, пробивший потолок. Когда нам на головы сыпались куски хрусталя размером с танк и надо было уносить ноги, террорист подхватил меня, слабеющего, теряющего кровь, и потащил. Я как мог передвигал ногами, но он практически нёс меня на себе. Он спас мне жизнь, и каким бы преданным подданным королевы Анны я ни был, я просто не мог попытаться задержать его сейчас.

Между двумя предательствами — родины и человека — выбирать очень трудно. Однако я предпочёл остаться верным тому, кто спас меня, хотя и понимал последствия. Ведь только так ты сам остаёшься человеком.

— Нет, конечно, — отмахнулся я. Даже встать сил не было, так и просижу, пока меня кто-нибудь не найдёт, а случится это, думаю, достаточно скоро. — Тебе лучше убраться отсюда как можно быстрее. Скоро тут будет полно… — Я даже задумался, кого именно, и закончил неопределённо: — Всех.

— За мной уже приехали, — загадочно ответил террорист, и только тогда, прислушавшись, я услыхал шум мотора.

Не прошло и пяти минут, как рядом с будкой затормозил потрёпанный «Шуберт 38» — любимая машина коммивояжёров и страховых агентов. Таких на улицах любого урба Альянса десяток на две дюжины. За рулём, конечно же, сидел Бомон.

— До урба подкинуть? — спросил у меня террорист, прежде чем сесть рядом с Бомоном.

— Я тут подожду, — покачал головой я.

Террорист только плечами пожал, махнул на прощание, и «Шуберт 38» покатил в сторону урба. Ума не приложу, как они собирались попасть в Марний, но, видимо, у Бомона, как всегда, был готов план и на этот случай.

Не прошло и получаса, как к воротам комплекса примчалась подмога. Со мной разбираться никто не стал — кинули в первый же броневик и отправили в урб. Прямиком в контрразведку.

Магистрат Монгрен смотрел на меня примерно так же, как мадам-дипломатесса после истории с астрийским атташе. Вроде и под суд отдать надо, а выходит, что и не за что. В этот раз я, как ни крути, спас всех, а может, и нет. Одни святые ведают — и то вряд ли, — что случилось бы, доберись эльф до заточённого в кристалле, не будучи изранен особыми пулями.

— Я просто не знаю, что делать с тобой, — честно произнёс Монгрен. — Никто не знает, герой ты — спасший всех нас, или же пособник террориста номер один, едва не угробивший весь урб.

— Я этого тоже не знаю, — столь же честно ответил я. Хотел было пожать плечами, но резкая боль заставила отказаться от этой идеи. — Мы пытались остановить того эльфа, но не смогли.

— Если бы стал запираться и врать насчёт террориста, я бы сгноил тебя. Отправил на каторгу, ни один суд бы не вынес другого решения.

Тут он был прав — судья, только узнав, что я отпустил с миром террориста номер один, вынес бы обвинительный приговор. И только от прокурора зависело бы, каким он будет: потребует смертную казнь — и я лишусь головы, нет — сгину в малярийный болотах Аннамита или Крик-Антиль.

— Так что же, я свободен? — удивился я.

Неужели так легко отделался — всего-то пара недель в камере и постоянные допросы? Меня допрашивали контрразведчики, жандармы, сам Монгрен от Надзорной коллегии, — я всегда отвечал максимально честно, скрывать мне было абсолютно нечего.

— Да, — кивнул магистрат. — Сегодня же выйдешь на свободу. Только предупрежу сразу, твоя лицензия аннулирована Робишо, контора — закрыта. Тебе вернут вещи и оружие, но с нательной бронёй, которой ты владел незаконно, придётся расстаться.