Последний рассказ (СИ) - Сапожников Борис Владимирович - Страница 24

Перезарядив оружие, Блэки и Оцелотти разошлись веером, обрушив на противника настоящий ураган свинца. Он шутя отбивал пули, продолжая атаковать Серую Лисицу. Вот только теперь сплющенные о клинок его меча пули летели вовсе не хаотично. Теперь они находили свои цели.

Первым рухнул на бетонное покрытие Джосайя Блэк — две тяжёлых пули из его же винтовки пробили ему плечо и грудь. Билли не стал бросаться на помощь отцу, понимая, что ничего поделать не сможет. Он перекатился через плечо и вместе с Оцелотти всадил последние заряды из обоих револьверов в эльфа, сражающегося с Серой Лисицей. Не успел юноша встать на одно колено, чтобы перезарядить оружие, как взгляд его поймал серебристый росчерк вражеского клинка. Билли вскинулся, но большего сделать не успел. Длинный клинок пробил ему грудь слева и вышел из спины. Юноша повис на нём, словно бабочка, пришпиленная булавкой. Враг стремительным движением освободил меч и обрушил на Серую Лисицу град ударов, которые она едва успевала парировать.

Оцелотти с воистину кошачьей грацией уклонился от летящих в него пуль, перекатился по почти идеально ровному бетону. Он не обратил внимания на гибель Блэков. Сейчас ему было не до того — он отдался стихии боя весь, без остатка. Иначе он не умел. Ещё один перекат с опустевшими револьверами в руках, и он оказался почти вплотную к сражающимся эльфам. Среброволосый не мог не обратить на него внимания. Его выпад был столь же быстр, как и остальные, вот только Оцелотти сумел принять его на скрещённые револьверы. Оба револьвера не выдержали натиска усиленного магией вражеского клинка — он разрубил их с той же лёгкостью, с какой рассекал человеческую плоть. На это ушла всего пара секунд, не больше, но именно они и была нужны Оцелотти. В его руках, словно по волшебству, оказался третий револьвер — и в следующий миг он уже выстрелил. Дважды.

Капитан небесной крепости очень гордился своим заданием. Он понимал, что вряд ли вернётся, и хотя фатализм обитателей островов Шиона ему не близок, был горд тем, что погибнет во славу родины. Он настоящий патриот Сидхейской империи и её нации и готов принять за них смерть. Слишком молодой, чтобы поучаствовать в Великой войне, он пошёл в небесный флот — элиту вооружённых сил Северной лиги — понимая, что только там сможет принять участие в боевых действиях. Будущий капитан небесной крепости, как и все сидхе, понимал, что доживёт до следующей войны, ведь она не за горами, даже по меркам короткоживущих рас. Но ему не терпелось пустить кровь врагу уже сейчас, не ожидая долгие годы.

Отчаянной отвагой, проявленной во время налётов небесных пиратов, среди которых он добился уважения и страха, будущий капитан обратил на себя внимание власть предержащих. И эта дорога в конце концов привела его на борт поднятой со дна морского небесной крепости.

Он с радостью обрушивал гнев её орудий на людской муравейник, представляя себе, сколько сейчас гибнет этих жалких безволосых обезьян. Его смерть послужит толчком для грядущей войны, и от этого душа капитана просто пела. Пусть ему не увидеть, как могучие легионы Сидхейской империи сомнут врага, но он умрёт сегодня, зная, что приблизит того день, когда это случится.

— Расчётное время до атаки на сверхорудие? — спросил у него стоящий за плечом разведчик.

Капитан продублировал его вопрос — лишь он мог во время боя отдавать приказы на мостике, и разведчик это прекрасно понимал, а потому обращался только к капитану. Крепость вздрагивала от попадания тяжёлых снарядов береговой обороны. Она подошла достаточно близко, чтобы по ней лупили почти в упор. То и дело капитану докладывали о потерях и повреждениях корпуса — крепость всё же была восстановлена и далеко не в штатных условиях, а потому даже жалкие орудия людей могли нанести ей вред. Впрочем, не настолько серьёзный, чтобы капитан задумывался об этом. Крепость могла сровнять с землей весь урб, прежде чем враг нанесёт ей сколь-нибудь ощутимый урон. Это при условии, что по ней будут палить все пушки береговой обороны, что и сейчас. А именно в этот момент главный калибр крепости удачным прямым попаданием разнёс каземат с тремя орудиями, проделав в защите урба очередную дыру.

— От четверти часа до получаса, — доложил старший артиллерист.

— Есть ли возможность сократить его?

Снова капитан продублировал вопрос, хотя старший артиллерист готов ответить сразу.

— Никак нет, — покачал он головой, перо на форменном берете качнулось в такт, — слишком плотный заградительный огонь. Если ускоримся, то орудия береговой обороны будут бить нам не только в лоб, но и в борта. Под их прикрытием могут подойти дирижабли и аэропланы.

— Они могут нанести нам вред? — удивился разведчик.

— Есть риск повреждения прицельной электротехники и дальномеров, — ответил уже сам капитан, не отвлекая старшего артиллериста, у которого дел было по горло. — Я читал о сражении крепости, в котором она была сбита. Первым делом враг ослепил её, поэтому я не допущу повторения подобного.

Они помолчали какое-то время. Крепость содрогалась от попаданий. Её орудия разносили порт урба и оборонительные сооружения, превращая всё на пути небесной крепости в руины.

— Почему молчит их главный калибр? — не оборачиваясь, спросил у разведчика капитан.

— Готовят нам сюрприз, — ответил тот. — Смертоносный, уж будьте покойны.

И словно отзываясь на его слова, ствол суперпушки сверкнул так, будто собирался выплюнуть солнце.

У Руфуса Дюкетта была собственная смотровая площадка — небольшая привилегия, которую ему удалось выбить благодаря своему положению. Оттуда он мог видеть весь урб, хотя и был лишён превосходных приборов, установленных в боевой рубке. Но он в них и не нуждался. Здесь Руфус получал отчёты от всех нужных служб. Его мало интересовала обстановка в урбе и количество жертв — сейчас куда важнее были результаты грандиозного эксперимента, который подходил к финальной стадии. Миновав учебные стрельбы, суперпушка готовилась раскрыть весь свой потенциал.

— Электростанции с первой по двенадцатую вышли на расчётный максимум, — сообщил сухой голос из динамика селекторного телефона. На площадке у Руфуса стоит небольшая АТС, и он принимает доклады отовсюду. К примеру, сейчас он узнаёт, что те самые новые электростанции, строительство которых стоило урбу регулярных отключений света, работают с полной нагрузкой.

— Энергия поступает в накопители, — подключается другой голос, — расчётное время полной загрузки батарей десять минут. Потери примерно полтора-два процента.

Это вполне укладывается в расчёты Руфуса, и он молча кивает самому себе. Кроме него никого на смотровой площадке нет.

— Доложить о состоянии центрального накопителя, — не оборачиваясь, приказал он, стараясь не думать о заключённой в кристалл фигуре, которую так называют.

— Состояние стабильное. Признаки первичного беспокойства в пределах нормы. Экранирование не нарушено.

— Приготовиться к снятию экранирования, — приказал Руфус. Именно он, а вовсе не вежливый капитан первого ранга отвечал за залп суперпушки сейчас. — Удвоить наблюдение за состоянием центрального накопителя.

— Есть приготовиться к снятию экранирования и удвоить наблюдение за состоянием центрального накопителя, — донеслось в ответ из динамиков.

И почти перебивая этот доклад, пришло сообщение о полной загрузке накопителей.

Сейчас где-то внутри секретного корпуса басовито загудели громадные батареи, готовясь расстаться с накопленными невероятными запасами энергии, чтобы почти сразу наполниться снова.

— Начать снятие экранирования.

У Руфуса на мгновение перехватило дыхание — после этого приказа дороги назад не будет.

Я видел, как среброволосый ублюдок убивает моих людей, но понимал, что ничего не могу с этим поделать. Я видел, что все «дикие коты» прижаты к земле — в закрытой части комплекса поднялась тревога. В воротах открылись бойницы, откуда теперь торчали стволы винтовок, скорее всего, автоматических «Шатье», вряд ли на защиту особо охраняемого корпуса поскупились. Стоит моим бойцам поднять голову, и на них обрушится шквал свинца. В таких условиях ни один разумный солдат не станет ничего предпринимать. Им оставалось, как и мне, скрепя сердце сидеть и ждать развития событий.