Тридцать дней до развода (СИ) - Хаан Ашира - Страница 31

— Не надо! — Я пытаюсь вырвать у него телефон, глажу по плечам, прижимаюсь всем телом. — Нет!

— Надо, Даш. — Богдан сгребает одной рукой мои запястья, прижимая к груди, пока заканчивает с телефоном.  — Все, переслал. А теперь хватит болтать!

Он кидает телефон на пол и опрокидывает меня на диван, задирает запястья вверх одной рукой, а другой гладит по вздрагивающему животу.

— Я тебя вызвал сюда как профессионала! Посмотри наверх!

Послушно поднимаю глаза, рассматривая черновую штукатурку потолка, а он трется колючей щетиной о нежную кожу на моей груди.

— Думаю, тут можно… — Ахаю от чувствительного укуса. — Отойти от традиционного белого и использовать ивори или экрю…

— Продолжай, — мурлычет Богдан. — Мне нравится экрю. Понятия не имею, что это, но нравится!

И все же не удалось уговорить Дашу остаться на ночь.

Отчаянная, растрепанная, зацелованная, она суетливо собирала вещи с пола, то и дело восклицая: «Ах, мои усики, ах, мои лапки, я так опаздываю!» — и уверяла, что Светка теперь точно-точно обо всем догадается!

Как мы были неосторожны! Как мы были беспечны!

Нарушили собственные клятвы!

Меня хватало только на ленивое: «Угу…» — за что мне доставалось сначала блузкой по морде, потом — сладкий-сладкий поцелуй, а потом — новая клятва, что это был один-единственный раз, мы все забудем и вообще взрослые люди, можем и потерпеть. Нет, убери свою логику, мужчина, что мне толку сажать тебя в тюрьму, если мое сердце снова будет разбито?

И вроде смешно и наивно, и так забавно и нежно, и так беззащитно и трогательно, что не было никаких сил отпустить ее в холодный враждебный мир — «Нет, не провожай!» — а все равно, когда она захлопнула за собой дверь, стало вдруг пусто.

Проследил с балкона, что она благополучно добралась до своего подъезда, а потом кинула мне сообщение, что дома, — вынув, наконец, из всех черных списков.

В тишине пустой квартиры без нее было как-то неправильно. На узком диване одному было гораздо удобнее, чем вдвоем, но так не хватало ее головы на плече и рук, обнимающих за пояс. Оставшиеся до развода считанные дни вдруг показались бесконечными, и засыпал я, как в детстве перед Новым Годом — мечтая, чтобы скорее наступило завтра и осталось на один день меньше до праздника.

С утра проснулся в отличном настроении, в постели, пропитанной запахом Даши, — даже прикрыл глаза и представил, что она просто убежала в ванную и скоро вернется, почистив зубы, прыгнет сверху и будет щекотать кожу кончиками светлых волос.

Она ведь моя, моя, от солнечной макушки до розовых пальчиков на ногах, которые так смешно поджимала, когда я их облизывал, — вся моя. Без сомнений. Кому нужны эти бумажки и штампы, когда она даже пахнет так, что хоть разливай по флаконам идеальный афродизиак — приберечь на старость. Хотя уверен, что и тогда буду ее хотеть не меньше.

Даже одна мысль о том, что можно будет дожить с Дашей до старости, смешить ее своей проплешинкой на макушке с седыми лохмами, мазать спину барсучьим жиром и вместе ждать в гости внуков, наполняет меня таким теплом, что хочется померить на всякий случай температуру: последний раз я испытывал столько эмоций сразу только в детстве, когда Симба плакал над телом Муфасы.

Только в этот раз эмоции намного приятнее.

На работе я, кажется, даже напевал, раскидывая сегодняшние дела по расписанию. Суровая наша главбух, заглянувшая что-то уточнить, нахмурилась и бочком-бочком покинула кабинет.

А я не успел стереть с лица широченную улыбку, когда ко мне вломилась боевая троица младших партнеров: инженер, прораб и главный по звездюлям. Два Сереги и Артем.

И сразу заржали, мгновенно срисовав блаженное выражение на морде:

— Ну что, дружище Бо, развод — профилактика простатита?

— Говорят, люди женятся и разводятся по одной и той же причине: чтобы секс был чаще!

— Глянь, помогло!

— Сегодня бухаем?

— И до пятницы.

— С меня, короче, коньяк, с тебя кальян, Темыч за развлекательную программу отвечает.

— Так-так-так! — Мне пришлось даже встать и поднять руки вверх, чтобы они вообще меня заметили. — Господа, вы не забыли, что мы тут работаем?

— Работает пролетариат на объекте, с утра все в строю, только у таджиков парочка отравилась, — доложил первый Серега.

— Девчонкам все расчеты скинул, пусть работают, — кивнул второй.

— Все идет по плану! — подмигнул Темыч.

Кажется, меня ждал аттракцион настоящей мужской дружбы, и избежать его не представлялось возможным. Меж тем, у меня-то в планах было обсуждение с моим личным интерьерным дизайнером преимущества потолка цвета ивори перед экрю, а то я что-то передумал…

— Так! — На этот раз, чтобы меня услышали, пришлось сесть и хлопнуть ладонью по столу. — Я все понял!

— Вот и отлично! — обрадовался первый Серега. — Значит, из закусона возьмем мясца, колбаски, дамам шампусику…

— Каким дамам? — нахмурился я подозрительно.

— Никаким-никаким! — замахал он руками. — Это я по привычке! Холостяцкая вечеринка!

— Ладно, ребят, давайте вечером у меня, — сдался я наконец. — Только недолго, реально, чтобы с утра все были свежие. А пока мне надо смотаться в магазин, а то у меня из мебели только диван и табуретки, серьезно, даже поляну не накрыть.

— Давай я с тобой! — вызвался Темыч. — Если все и вправду так плохо, договорюсь, чтоб прям сейчас и доставили.

Я кивнул: он у меня работал именно за умение договариваться с кем угодно о чем угодно, даже если этого не было ни в прейскуранте, ни в нашей реальности. А второй раз приглашать Дашу в разгромленную холостяцкую берлогу было стыдно. Не та женщина, чтобы второпях на смятом белье с ней тискаться. Ее нужно баловать роскошью и окружать уютом.

Так что мы сразу взяли рабочий пикап и попилили в соседний город, в приятно отозвавшийся теплыми воспоминаниями торговый центр.

— Оранжевые обои? Зеленые шторы? Это ты себе? — изумлялся Темыч. — Ну ладно, ладно, что ты на меня так смотришь?

Я сейчас на тебя так смотрю, чтобы не смотреть в следующем отделе, где после закупок плинтусов и краски я свернул к дачной мебели и качнул плетеное яйцо, проверяя на прочность цепь с крюком. Даже не обернулся на его задумчивое хмыканье, только ощутил, как закаменела спина.

Зато выписанную пухлую рыжую кушетку с выводком круглых пуфиков для кухни он встретил уже заблаговременно закрытым ртом и каменным выражением лица. Вот так, дружок. Вот так.

Теперь ковры…

Несколько лет назад я придирчиво выбирал каждую мелочь для своей квартиры, заказывал итальянскую плитку, которую пришлось ждать почти год, лично выравнивал углы так, что ни один самый точный прибор не нашел бы отклонения даже на миллиметр, ориентировался на самые модные тренды в интерьере, никому не доверяя, кроме себя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Ключевым словом для меня было — «идеально».

Мой дом должен был быть идеальным.

Сейчас иначе. Мне наплевать, что там нынче в столицах выставляют в шоурумах: подвесные потолки или лепнину под старинные люстры. Хочется сделать даже эту, съемную, квартиру уютной. Подходящей для моей женщины. Чтобы чашки у нас были разномастными, но любимыми. Кресло свисало с потолка там, куда ложатся самые яркие лучи солнца в полдень, а не там, где композиционно лучше смотрится. А на диване валялся уютный и любимый плед, не подходящий по цвету ни к чему, — но выкинуть его не поднимется рука, потому что именно в него куталась Даша в наш первый раз…

Впрочем, если она захочет интерьер как с картинки — выкину все на хрен и переделаю!

Когда мы с Темычем перетаскали закупленное в квартиру, бухать хотелось уже меньше всего на свете. Разве что холодного пивка и полежать. Но стоило воплотить эту мечту — причем Темыч, зараза, устроился на пуфиках, к которым необъяснимо привязался еще с магазина, — как в дверь раздался звонок. Вместе со звонком на мой телефон. И на Темыча заодно, чтобы мы не перепутали, кто именно ломится в гости.