Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 6 (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 42

— Договариваемся, что мы вместе. Готовим почву в Джи-ти. На совете директоров выбираем Масу — может получиться. — Коротко перечислил Рюсэй.

— Почему именно меня? — понятное дело, блондин деталей не просёк.

— За него проголосуют и финансы, и бухгалтерия?! — сообразила Коюмэ, которая, в отличие от старшеклассника, в обстановке ориентироваться могла.

Хотя и не любила, и никогда этого не делала специально.

Маркетолог молча прикрыл глаза и кивнул.

— А ведь это будет много больше пятидесяти процентов, — Вака резко задумалась. — Знаешь, у меня мелькала такая идея: если бы звёзды сложились, наш чудак — идеальная кандидатура. Но… хм… а ведь финансисты за сына Асады все голоса отдадут… Хм! Чтоб курс не менялся! Опять же, сын отца!

— Но тебе пофиг на реал, ты живёшь в своём виртуале, — безжалостно и наотмашь выдал маркетолог. — Интересы у тебя свои, денег хватает. А заработаешь ты их легко, даже если потеряешь "работу". Потому что легко найдёшь новую.

— Я б никогда не осмелилась обсуждать это с тобой, — спокойно парировала женщина. — Или с любым другим мужиком Джи-ти.

— А я б вообще ни с кем этого не обсуждал, — хохотнул менеджер. — Кроме Масы. Если б мы не остались без оябуна. А ты очень вовремя и первая встала за его спиной.

— Я тут не из-за деловых отношений или бизнес-планов. — Вака неожиданно покраснела и опустила глаза.

— Да ну нафиг! — заржал Рюсэй при виде этой картины. — Кому рассказать! Какие неожиданные мотивы правят в кругах…

— ЗАТКНИСЬ, — коротко попросила Коюмэ, подхватывая металлическую палочку для еды и упирая её в лоб коллеги. — Я рада, что наши с тобой интересы совпали. Ты видишь, как избрать Масу? Окей, я тоже хочу, чтобы мы его избрали. Окей дважды, поучаствую в политических игрищах. Имею в виду наш паучатник — совет директоров.

— Народ, алло. А ничего, что я здесь сижу? — хмуров подал голос подросток. — И попутно. Я говорил каждому из вас ничего и никогда не решать за меня? Ваку бить не буду, а тебе, Длинный, сейчас могу и накостылять. Нафига это вам и мне?

— Нам — чтоб всё осталось без изменений. Ты активно лезть не будешь, — пояснила Коюмэ.

— А тебе зачем — тут ещё проще. Разве ты не хочешь эффективно и реально остановить китайцев? Найти убийц отца? Причём сделать первое и второе даже в том случае, если проиграешь выборы? — тоном змея-искусителя поинтересовался Рюсэй.

— А что мне помешает это сделать без Джи-ти-груп? Хоть и от новой компании?

— Многое, — лаконично уронила Вака, заработав полный благодарности взгляд маркетолога. — Маса, очень многое. Начать с того, что с позиции оябуна Джи-ти ты можешь в лоб требовать от большой десятки.

— Ух ты.

— Да. Потому что Джи-ти, как бы ни было, организация с историей. А твоей новой конторе с "Кальмаром" доверять по полной начнут ещё не скоро, — подключился к убеждению Рюсэй. — Лет через пятнадцать в лучшем случае.

— Расскажите детали плана. Оба. — Подросток требовательно посмотрел по очереди на обоих менеджеров.

— Вообще-то, этот разговор был одним большим экспромтом, — вздохнул маркетолог. — План мы сейчас только будем составлять.

— Эй, а как же четыре десятых голосов совета директоров?! Если вы с Вакой заодно?! — Асада-младший на удивление хорошо запоминал и слышал цифры.

— Это стратегическая возможность, — пояснила специалист по пиару, зарабатывая ещё один тёплый взгляд Рюсэя. — Её нужно реализовать, предварительно подготовившись.

— А что во мне такого уникального, что вы, двое взрослых, сейчас всерьёз меня вербуете?

— Много чего. Для начала, монопольная собственность на один очень уникальный продукт. — Обути достал смартфон из наколенного кармана.

Затем активировал сразу полтора десятка голограмм над столом.

— Ты в курсе, что твой отец оставил тебе по наследству нашу систему тотализатора? Даже оформил загодя.

— Э-э, нет. — Маса смотрел на графики мутными глазами. — Можешь попроще объяснить? Нотариус ничего не говорил об этом.

— Так система официально не на территории Японии, — фыркнул Рюсэй. — У нас ставки несовершеннолетних незаконны…

— Я помню процесс. Я же участвовал, плюс пользовался, — кивнул блондин.

— Вот поэтому нотариус тебе и не мог сказать ничего — поскольку на территории страны этого тотализатора не существует.

— Но…?

— Но он есть в реале, — продолжил менеджер. — По завещанию твоего отца — не по тому, что у нотариуса, а которое у меня — эта платформа твоя.

— Почему ты не взял её себе? — школьник требовательно глядел на товарища. — Штука не то чтобы нелегальная, просто отсутствует в нашем правовом поле. Что мешает тебе все эти графики, — он небрежно ткнул пальцем в голограммы, — сложить в свой карман?

— Асада-старший был плохим оябуном, но очень хорошим финансистом, — хохотнул маркетолог. — Уж передачу прав собственности он обезопасил.

— Как? — поинтересовалась уже Коюмэ.

— Физическое предъявление наследника в банке на Филиппинах, — удивился Рюсэй. — А что, есть ещё какие-то другие способы?

— А если меня им не предъявить? — кажется, Маса всё-таки задумался.

— Платформа заблокируется и встанет через пять суток.

— Длинный, а чего ты так в этот проект вцепился? Ну дело и дело, одно из многих? — во взгляде старшеклассника неожиданно мелькнул старик. — Мы сейчас про этот тотализатор-однодневку говорим больше, чем обо всех остальных активах, вместе взятых. Чем оно уникальное?

— А какие темпы роста капитализации этого тотализатора? Например, за последние пять суток? — вкрадчиво спросил менеджер. — Ты же давал мне все ключи у себя дома. Какая там была цифра?

— Понятия не имею, — хмуро проворчал школьник.

— Продукт выстрелил?! — предсказуемо догадалась бывшая волейболистка. — Насколько?!

— Угадай, — улыбнулся Рюсэй.

— Двести?

— Нет.

— Триста?

— Нет.

— Скажи.

— Пятьсот в течение месяца. Это мой прогноз.

— Мне скажите?! — между старшими вклинился Маса. — Что за абракадабра?

— Пятьдесят процентов целевой аудитории. В течение месяца, — сердобольная Коюмэ не стала играть на его нервах и пояснила цифру.

— Это как? — младший Асада, как обычно, не врубился.

— Помнишь, мы с тобой считали подростков, которым это может быть интересно? — напомнил маркетолог.

— По всей Японии? Помню.

— Я сейчас подключаю префектуру за префектурой, — продолжил Рюсэй. — Поэтапно, для того, чтобы Вака через СМИ обезвредила не в меру рьяных служителей финансового министерства…

— … если где-нибудь на местах они прорежутся, — мягко кивнула спортсменка. — Запасная позиция проекта.

— Вот я рассчитывал на пару процентов, помнишь?

— Да. Мы считали, что пара человек из ста в этом возрасте — очень хороший результат для приложения. — Маса, если знал массив информации, соображал гораздо быстрее.

— Вот можем выйти на пятьдесят процентов всех людей, которые твоего возраста. Не на два. Предварительные результаты подтверждают, — завершил объяснение Обути. — По Японии.

— Ух ты… Я думал, продукт и продукт, — пацан потёр затылок. — Вы их десятками делаете.

— Стреляют единицы, — пожал плечами Рюсэй. — И заранее никто не угадает, какой пилот выстрелит. Этот вот народу на удивление залетел. Оттого на считанные недели это — золотое поле. Очень ко времени.

***

— Пожалуйста, собирайся. — Маса, неожиданно в недешёвом костюме вместо своей обычной спортивной одежды, нависал над её кроватью.

— Я думала, ты часть вещей возьмёшь и отвалишь, — Мивако недовольно перевернулась на другой бок, к нему спиной. — В твоей комнате никто ничего не трогал.

— Я же сказал, что мне от тебя нужно. Ты даже согласилась. В чём дело? — светловолосое недоразумение, похоже, уходить из спальни не собиралось.

— Я передумала, — буркнула бывшая секретарша. — Мне стало неинтересно. Отвали!

— Погоди, погоди… То есть, ты вначале сказала — хорошо. Давай попробуем не ложиться под Хейдугу и Сакамото. Так? Потом мы с тобой договорились, что на совет директоров сейчас едем вместе — и там выступаем согласовано. Так? А теперь ты говоришь, что передумала? И спрыгиваешь?