Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 6 (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 17

— Если голым кулаком справляешься с китайскими расширениями, могу допустить. — Несмотря на выпитое, наш гость убийственно серьезен.

— В-третьих, я же якудза: защищай слабых, борись с сильными. Понимаете, если говорить серьёзно, то у меня никогда не получится с моей внешностью доказать японцам, что я свой или хороший. Так зачем пытаться?

— Хм. И вместо этого ты изначально выбрал имидж плохого? — заключает Цуджи.

— Не плохого. Независимого, — поднимаю в воздух указательный палец. — Хотя-я, как говорит одна маленькая красноволосая девочка, в Японии это всё равно что плохой. А что вы хотели сказать такого, что должно очень не понравиться мне и капитану?

— Всё то, что ты сейчас рассказал мне о декомпрессионной болезни, я проверю. Причём очень тщательно. Логичен вопрос, и ты не можешь его не ожидать. Ты не боишься? Если вся описанная тобой физика подтвердится? — его глаза смотрят на меня, кажется, отдельно от остального лица.

Интересно, это после выпитого?

— Вы о чём?

— У тебя уникальное сочетание знаний и практических навыков. Не боишься стать мишенью?

— Бояться у себя дома? — улыбаюсь как можно проще. — Не верю в страшилки, любого рода. У нас не Китай, не кое-какие ортодоксальные страны экзотических религиозных направлений. Если кто-то будет наезжать я не сирота. Джи-ти-груп ещё что-то может.

— А я не о частных или юридических лицах. Я о государстве.

— Государство у нас правовое. Мне посадить вас проще, чем вам мне штраф выписать, пока я несовершеннолетний. Тем более что опыт в суде имею, может статься, больше вашего.

Интересно, судья имел ввиду именно такие разговоры? Когда предупреждал, что ближе к выборам начнётся?

— Ты можешь недооценивать ресурсов нашей организации.

Я вижу, что он не пугает, не спорит, не угрожает. Просто проговаривает какие-то моменты исходя из… а вот сейчас посмотрим, исходя из чего:

— Наоя, а вы уверены, что можете говорить от имени всей вашей организации? Хотя дело даже и не в этом… Что именно вас смущает в моей позиции?

— Ты понимаешь, что в твоих руках уникальный инструмент для очень специфических работ? И даже не так. Ты сам — уникальный инструмент. — Офицер молчит, потом неожиданно достаёт сигареты и закуривает. — Ни на какие мысли не наводит?

Ёсиока удивлённо провожает взглядом струи дыма.

— Я сейчас вас предупрежу один-единственный раз; пожалуйста, поймите меня правильно. — Я очень хорошо знаю, что надо делать и говорить в такой ситуации. — Если вы ещё раз позволите себе не увидеть во мне человека, а будете считать винтиком, шурупчиком, инструментом…

— Я понял. Мои извинения.

— … то я вынужден буду вам доказать всю глубину вашего заблуждения. Вплоть до того, что вручную — а потом увидимся в суде. В Японии НЕТ организаций, на которые не распространяется Конституция. Даже Императорский дворец в ней прописан. Вы же не считаете себя круче Императора?

— Какое трогательное почитание основ.

— Наоя, ещё один момент. Я очень хорошо знаю, что нужно делать, когда кому-то чужому понадобилась твоя земля.

— А причём здесь это? — он задерживает в воздухе руку с рюмкой, опять наполненной капитаном.

— А времена изменились. Раньше мы защищали свою землю, сейчас — больше нематериальные абстрактные вещи. Права, свободы, свой выбор, будущее, Конституцию.

— Я спросил не просто так, — сморщившись, он глотает ещё одну порцию спиртного. — Не могу рассказать в деталях, но я действительно должен быть уверен в твоих лояльности и компетенции.

***

Пацан, хотя и бескультурный, говорил в общем-то правильные вещи.

— А вы просто вопросы задавайте! — предложил он, когда Наоя наконец перешёл к главному. — Знаете, у нас одна книга старая была… "Это свинья со свиньёй договориться не может. А человек с человеком, если захочет…".

— Почему ты не боишься, что на тебя вместе с твоим сжатым воздухом попытаются наложить руку ребята из кабинета министров? — офицер решил быть полностью откровенным. — Я поначалу думал, что вы с кэпом просто не понимаете всех нюансов. Сейчас вижу, что понимаете, но это ваша принципиальная позиция. Объясните мне?

— А как они могут наложить руку? — неожиданно подал голос Ёсиока, резко переставший изображать зашуганного и перепуганного старика. — Силой? — в голосе рыбака явственно слышалась насмешка.

— Издать закрытый декрет. Подписать его в профильном кабинете парламента. Проголосовать в закрытом чтении. И всё: любое использование вашей технологии автоматически контролируется государством. А сам Масахиро становится лабораторным экспонатом.

— Меня в лабораторные крысы — руки коротки, — отмахнулся подросток. — Без деталей. А что до контроля технологии, как вы собираетесь учитывать каждый баллон в мире? И вентиль? Или компрессор? Хе-хе, ну попробуйте.

— У меня на борту четыре альтернативы, — ухмыльнулся капитан. — Если говорить о компрессоре. В двигательном отсеке, в рефрижераторном. Забивать его баллоны я могу где угодно, в том смысле что в любой части корабля..

— Зачем тогда с полигона армейскую технику сюда волокли? — логично поинтересовался флотский.

У него уже созрел свой замысел, причём из нескольких этапов сразу. Просто надо сейчас кое-что обсудить и согласовать — уж больно народ своеобразный.

— Я привык всегда оборудовать рабочее место так, чтобы оно была автономным, — по-взрослому ответил школьник. — Компрессор — залог автономии погружений.

— А мне будет неудобно таскать ему баллоны из трюма на палубу, — пожал плечами капитан. — Если пользоваться бортовыми компрессорами. Допустим, разводку я на них с нужными вентилями брошу, работы на час. Но его железяки, кроме прочего, весят порядком. Зачем с ними по трапам скакать?

— Если на вас выйдут из другого государственного ведомства, вы будете занимать такую же позицию? — собственно, это и был главный вопрос Цуджи.

Перед тем, как они сейчас ударят по рукам с новыми знакомыми, следовало четко обозначить правила игры в непредвиденных случаях.

— Мои жизненные правила — не для того, чтобы их гнули другие люди, — простенько ответил старшеклассник. — С вами я сейчас вежлив и предупредителен. Просто потому, что понимаю специфику вашей работы. И где-то даже сочувствую, хе-хе. Другие на вашем месте, после ваших же заявлений, уже летели бы с трапа на пирс или даже без трапа, туда же. А вы сейчас о каких организациях, кстати?

— В последнее время, во многих структурах нашего государства неоправданно выросла роль международных подразделений и смешанных команд, — Наоя очень тщательно подбирал слова, чтобы не сказать лишнего.

— Вы об усилении китайского влияния через так называемую формулу регионального сотрудничества? — ухмыльнулся блондин. — Как в полиции? Когда бюро по борьбе с терроризмом крышует китайскую диаспору? И в итоге тем всё сходит с рук?

— Я сейчас подавлюсь. — Предупредил чиновник, опуская рюмку на стол.

— Или вы о том, что китайцы сейчас обкатывают кое-какую очень интересную модель? — как ни в чём ни бывало продолжил школьник. — Которая вполне может и масштабироваться? При условии их усердия и нашего дальнейшего головотяпства?

А дальше пацан рассказал ему то, что являлось одной из ключевых линий работы его второй организации именно сегодня. Так сказать, актуальные задачи текущего периода.

_______

Через некоторое время. Там же.

— Я не ожидал такого уровня владения нашими вопросами, — флотский выделил интонацией "нашими". — Странно, как ты до этого дошёл сам, своим умом.

— Вы — далеко не первый, кому я это рассказываю даже за последние дни, — похихикал Асада-младший. — И вы второй только из государственных служащих. Жалко, что остальные даже слушать не хотят.

— К сожалению, в государственных кругах существуют разные точки зрения. И наша с тобой, консервативная, далеко не всегда в большинстве.

— Зря так говорите, — фыркнул школьник. — Гражданское общество — очень мощный инструмент само по себе. Жаль, что некоторые в парламенте и в кабинете министров его недооценивают. Тем больнее им будет удивляться.