Строптивая для бандита (СИ) - Сова Анастасия - Страница 41

– Ладно! – обречённо кричу вслед Глебу. – Хватит!

Я все испорчу, если сейчас дам ему уйти. Он не успокоится, пока не узнает истинную причину моего скорого освобождения из ментовки. А он узнает. Совершенно точно выведает это без особо труда, учитывая его связи и то, с какой легкостью ему удалось добиться встречи со мной сейчас. Это моя работа – подстраиваться под него. И спать с ним – моя работа тоже. Личностные противоречия не должны стать преградой на пути достижения цели.

МАРИНА

9 сентября 2020 года (наши дни)

Глеб останавливается и разворачивается в мою сторону.

– Передумала?! – довольно интересуется. – Это верное решение.

Он возвращается в клетку и встаёт подле меня. Хочу хныкать. И это желание почти такое же сильное, как предвкушение мужских прикосновений.  Но, все же, второе чувствуется острее. Оно быстро перетягивает на себя одеяло, заставляя забыть о спорах в моей голове, вынуждая задержать дыхание от мучительной близости, которая кружит голову.

– Раздевайся! – приказывают мне, возвышаясь скалой.

Непослушными руками тянусь к пуговицам на рубашке. Тереблю каждую непозволительно долго, прежде, чем она поддаётся, освобождаясь из петли. Волнение внутри возрастает, усиливая ощущения в промежности. Кожа горит. Грудь вздымается в такт прерывистому дыханию, частоту и интенсивность которого я не могу контролировать. Соски напряжены и жаждут ласки. Сейчас я похожа на маленький наэлектризованный комочек, каждая частичка которого ждёт спасительных прикосновений, очищающих, дарящих разрядку.

Глеб отбрасывает мои ладони вниз, и сам принимается за пуговицы. Одна за другой они запросто поддаются ему. Кай распахивает рубашку и неспешно тянет вниз, оголяя плечи, а затем полностью снимает ее. Скольжение мягкой ткани по воспалённой коже возбуждает сильнее, вызывая своеобразную дрожь во всем теле. Грудь становится тяжелой и невероятно чувствительной. Я ощущаю, как напряженные соски трутся о плотную ткань бюстгальтера всякий раз, когда я делаю вдох.

Глеб касается моей спины горячими ладонями, и я вздрагиваю. Они устремляются вверх, лаская спину. Находят застежку бюстгальтера и легко разделяют его на части. Я чувствую облегчение, когда грудь освобождается из плена уплотненных чашечек.

Кайданов возвращает мне прикосновения, укладывая обе руки на талию. Они поднимаются выше, вынуждая меня закрыть глаза, предвосхищая их скорую встречу с чувствительной грудью и, бессовестно торчащими, напрягшимися сосками.

Когда здоровенные ладони достигают цели, я совершаю непроизвольный глубокий вдох, подаваясь навстречу, и запрокидываю голову. Глеб слегка сжимает мои груди, а большими пальцами находит затвердевшие бугорки. При первом касании я издаю неоправданно громкий стон, все это время копившийся внутри меня, но по какой-то причине, не способный вырваться наружу. Происходящее одновременно отдаётся в промежности тягучим спазмом, который увлажняет меня сильнее, делает готовой для Кайданова и его грязных фантазий.

Пальцы Кая ласкают соски снова и снова, сминая их то с одной, то с другой стороны. И эти действия всякий раз откликаются сокращением внизу живота, точно Глеб нашёл ту самую кнопку, позволяющую удерживать меня на пике возбуждения.

В тот момент, когда я окончательно теряюсь в ощущениях, мужчина притягивает меня к себе и страстно целует. Наш второй поцелуй. Такой же напористый и горячий. Такой же неожиданный и требовательный, как и его предшественник. Кайданов крепко прижимает меня, обхватив руками, как тростинку. Я чувствую жар его тела даже через одежду. Но этого мало. Хочется прижаться к оголённому крепкому торсу, кожа к коже. Ощутить сталь рельефных мышц, которых, если подумать, я даже ни разу не видела. Плевать, что мы в отделении полиции, плевать, что нас могут увидеть, плевать, что здесь грязно, а в нос пробивается своеобразный запах.

Глеб хватает меня за затылок и притягивает ещё ближе. Своими губами просто сминает мои, ненасытно и жадно, будто боится, что меня отнимут, заберут, а он так и не успеет насладиться волнующей близостью.

***

Все прекращается также неожиданно, как и началось. И вот я уже свободна от внезапного захвата, кажущегося сейчас таким необходимым. Губы все еще горят отголосками собственнического поцелуя, подаренного мне с барского плеча господином Кайдановым.

Мужчина вынуждает меня опуститься на колени, надавливая на плечи. Он молчит, но все и так понятно. Без слов расстёгивает ширинку, приспускает штаны, являя моему взору налитый кровью член. 

Глеб снова пленяет меня, жестко ухватив голову за затылок. Немного откидывает ее назад, хочет видеть мое лицо и реакцию на все происходящее. Берет одной рукой член, а другой подтаскивает меня ближе. Очередной спазм простреливает внизу живота. Зудящее напряжение порождает желание потрогать себя там. Ощутить хоть какое-то расслабление. Но я не рискую совершать хоть что-то без разрешения Глеба, на полном серьезе сейчас захватившего контроль надо мной.

Он несколько раз проводит головкой члена по моим губам, но внутрь проталкиваться не спешит, хотя я даю ему такую возможность. Откровенно любуется, предвкушая, как будет проделывать это с моим ртом. Что-то подсказывает мне, что на этот раз Кай не станет считаться с моими собственными желаниями.

Так и есть. Здоровенный орган неожиданно пронзает рот, а освободившаяся рука тоже ложится на мою голову, и теперь Глеб удерживает ее с двух сторон, контролируя процесс и лишая возможности отстраниться.

Мужчина трахает мой рот глубокими ритмичными толчками, неотрывно наблюдая за происходящим. Я вижу, что его глаза наполнены похотью, она же захватила сознание, побуждая пренебрежительно относиться к желаниям других, воплощая в жизнь лишь свои собственные стремления. 

Я тоже смотрю на Глеба. Мне нравится осознание того, что я делаю это с ним, что он восхищается возможностью иметь меня в рот. Мне приятны его хрипловатые низкие стоны, и, несмотря на то, что это он управляет процессом, именно я доставляю ему удовольствие. Из глаз текут слёзы, слюна капает на обнаженную грудь, но я не обращаю на это никакого внимания. Сейчас мне хочется быть его грязной девочкой, порочной и послушной. В какой-то момент Глеб вытаскивает член и отводит мою голову чуть назад. Это даёт возможность немного отдышаться.

– Это твоё место, поняла?! Подле моих и ног и с членом во рту. Моим членом. А в следующий раз, если начнёшь выпендриваться, как сегодня, возьму силой. Ясно? 

Киваю головой вместо ответа. Я уверена – он не шутит. Да и какой смысл сопротивляться, если я сама хочу его. Быть в его постели, в его руках, отдаваться чувствам, возникшим из ниоткуда и, так быстро перекроившим сознание, ломающим преграды всякий раз, когда Глеб рядом.

Я запуталась в себе. Ещё некоторое время назад, хотела отказать ему, была уверена, что это правильно. Сейчас же понимаю – правильно то, что происходит с нами в данный момент, всепоглощающее вожделение, которое сильнее правил и запретов, сильнее разума и здравого смысла, сильнее нас самих. Оно блокирует сознание, создаёт иллюзорный мир, искривлённую действительность, в которой нет ничего важнее хорошего траха и желания получить оргазм любым доступным для этого способом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍***

Член снова оказывается во рту, и Глеб протяжно стонет. На этот раз он не спешит, но силу толчков не меняет. Толкается глубже и глубже, в желании заполнить меня до предела. По закатанным глазам и участившимся приглушённым стонам, понимаю, что все вот-вот закончится. Ожидание скорой мужской разрядки распаляет меня сильнее, и я, не в силах больше терпеть, тянусь руками к ширинке собственных джинс. Справиться с ней получается далеко ни с первого раза, но в итоге мне все же удаётся запустить руку в трусики. Глеб, по своему обыкновению назвав меня сукой, кончает как раз в тот момент, когда я касаюсь пальчиком чувствительной горошины. Я сама чуть было не взрываюсь оргазмом практически одновременно с ним, но мою руку резко одёргивают.