Ведун (СИ) - Сухов Александр Евгеньевич - Страница 61

Первый раз за решетку он попал по малолетке. Поплакавшись и повинившись перед прокурорскими и судьей, отделался тремя годами в рязанской колонии для подростков. Ему и этого хватило, чтобы осознать, что воровская доля ничем хорошим ему не светит. Поэтому заработанные нелегким ремеслом карманного вора денежки он не пропивал в обществе проституток и сомнительных товарищей, а бережно складывал в одном потаенном месте, рассчитывая в скором времени собрать необходимую для покупки трактира сумму и вместе с Алиной слинять из Калуги подальше от своих бывших дружков и приятелей. Винт в миру Виталий Романов, не был дураком и, в отличие от своих более бесшабашных коллег, прекрасно понимал, сколько веревочке ни виться, а конец будет.

Наконец Винт приметил одного жирного «гуся», но тут, как назло, по малой нужде приспичило. Пришлось по-быстрому рвать когти в сторону Купеческого парка.

Горластого мальца, что невольно помог ему подзаработать немного деньжат, он приметил на самом выходе с территории рынка. Перед внутренним взором вора мгновенно сформировалась приятная картина передачи денег пацану каким-то приказчиком. А еще три пустые корзины и практически распроданный заплечный туес. По всем статьям выходит, денежка у мальчишки имеется и немалая.

Винт мысленно потер ручонки — придется отступиться от принципов и заняться гоп-стопом. Хоть и не его специализация, но с мелким он как-нибудь справится. Придушить до бесчувственного состояния, обшманать, пока тот будет находиться в отключке, много времени не займет.

Приближение большого пушного зверя я почувствовал заранее. «Сигнатуру» блатного срисовал еще в тогда, когда тот прямо на глазах уважаемой публики тащил кошелек из кармана какого-то солидного мужчины. Я хоть и заметил, но хай поднимать не стал — себе дороже вмешиваться в чужие дела и корчить из себя борца за вселенскую справедливость. Сначала здорово испугался, сообразив, кого именно заинтересовала моя скромная персоналия. Впрочем, вскоре мой испуг прошел, его место занял необузданный гнев. Ну тащишь ты деньги из карманов ротозеев, так и продолжай заниматься своей прямой профессиональной деятельностью. Зачем «положил глаз» на простого деревенского паренька, с которого, по большому счету, и взять-то нечего.

Может ошибка и наши курсы совпали случайно? Нет, внутреннее чутьё безошибочно подсказывало, что этот шнырь целенаправленно идет за мной с вполне определенной целью. Дойдя до неприметного входа в Купеческий парк, я решил пройти мимо и посмотреть, что будет дальше. Но не успел я сделать и пяти шагов, как сильные руки крепко схватили ворот моей куртки, оторвали от земли и потащили в сторону проёма в кирпичной стене.

— Не шуми, парень, иначе получишь шило в бок! — грозно прошипел мне на ухо вор, обдав неприятной смесью запахов лука, табачного перегара и семечек.

Я не успел опомниться, как оказался на территории изрядно заросшей высокими деревьями и густыми кустами сирени. Можно было бы заорать, но я понял, что это бесполезно, никто из малочисленных прохожих не отреагирует, да и обещанное шило не хотелось получить в бочину. Пока похититель производил над моей тушкой означенные манипуляции, моя правая рука незаметно приподняла левый рукав куртки. Ребристая рукоять стилета успокаивающе коснулась ладони. Вскоре в моей руке оказался серьезный аргумент против похитителей маленьких мальчиков. Подчиняясь интуитивному посылу, взял нож обратным хватом. Ножевым боем никогда не занимался, но именно эта позиция показалась наиболее верным решением.

Мерзкий запах человеческого дерьма и мочи возвестил о том, что Глист не соврал, это место действительно служит эдаким бесплатным народным туалетом. Впрочем, на узкой дорожке, ветвящейся между деревьями и кустами, по которой буквально несли мое тело, следы человеческой деятельности отсутствовали.

Наконец мы оказались в глухом уголке парка, точнее на пятачке, полностью окруженном густой порослью лещины. Здесь пахло не так мерзко, даже травка произрастала и какие-то цветочки не вытоптаны. Меня поставили на землю, в следующий момент сильные длинные пальцы вора легли на мою шею. Тут я понял, что далее медлить не стоит.

Пока ситуация позволяла, я вывернулся из захвата. Мгновенный взгляд магическим зрением на противника позволил мне определить четыре самые уязвимые точки его организма из наиболее доступных в положении, котором я находился: сонная артерия, сердце, печень и глаз. Удар в печень или глаз чреваты большим выбросом крови наружу, не говоря об артерии. Не хватало заляпаться по самую маковку. Остается сердце. Оно хоть и прикрыто ребрами, но при повреждении гарантированно приведет к мгновенной гибели бандита, а практически вся кровь от столь незначительного входного отверстия останется во внутренних полостях организма. Ребра для моего стилета не такая уж мощная преграда, главное рассчитать удар так, чтобы лезвие не попало в кость.

Четко выверенный удар без замаха в центр груди с небольшим смещением влево под тщательно рассчитанным углом. Узкий клинок стилета рвет кожу, мышечные ткани, скользит между ребер и наконец вонзается в правый желудочек. Откуда мне известно, что именно в правый желудочек? Да хрен его знает, в Интернете когда-то видел, как устроен данный орган, а сейчас он передо мной как в рентгеновских лучах, даже чётче. Легкое пошатывание ножа в ране и дыра в сердечной мышце заметно расширяется.

Лезвие легко вышло из груди моего неудавшегося убийцы. Отскакиваю на несколько шагов и наблюдаю за тем, как парень хватается обеими руками за грудь. Больно. Ясен пень. Точнее БОЛЬНО. У Деда когда-то на моих глазах инфаркт случился, так его корежило упаси Господь как. Сердце вообще штука тонкая ранимая, хоть и работает всю жизнь безостановочно. Постояв немного, вор издал ртом хлюпающий звук, затем с укоризной посмотрел на меня и умер еще до того, как упал лицом в траву.

Убил. Я его убил! Осознание того, что я лишил жизни человека пришло не сразу, и вообще какое-то время я находился в заторможенном состоянии, как будто всё это случилось не со мной, а с аватаром из компьютерной игры. Стоял, переводя взгляд поочередно то на окровавленный нож, то на лежащее лицом вниз тело. В башке пустота, в ушах звон.

Наконец мозг включился, и тут же пришло понимание содеянного. Выходит, я убийца. Прислушался к внутренним ощущениям. Вроде никаких позывов блевануть или вообще упасть в обморок рядом с хладным телом. Лишь чувство брезгливости. Такое бывает, когда голой рукой придавишь таракана и белые внутренности испачкают ладонь. Хочется немедленно включить воду и хорошенько вымыть руки с мылом, едва ли не по самые локти. Тогда с какого же перепугу многоопытные литераторы описывают первое убийство как психологический надлом, едва ли не путь к гарантированному сумасшествию и размышлениям о смысле жизни в стиле Достоевского? Где душевные метания? Где всякие вопросы на тему: «тварь дрожащая я или право имею?». Вот на земле валяется убитый мной человек, и никаких душевных мук при этом я не испытываю, лишь понимание абсолютной собственной правоты и безмерное чувство брезгливости к поверженному врагу. Кстати желтая лужа из-под него вытекает, а крови не видать.

Положил нож на травку и отошел в сторонку. Удивляюсь, как не напрудил в штаны со всей этой нервотрепкой. Наконец-то и у меня получилось отлить, завязал тесемки штанов. У-у-ф-ф! Благодать! Человеком себя почувствовал.

Подобрал нож, и, хорошенько вытерев о полу пиджака покойного, вложил обратно в ножны. Покинуть побыстрее мертвое тело даже мысли не возникло. Для начала просканировал умирающий мозг. Неожиданно получил поток информации от убиенного мной парня.

Итак, Виталий Романов или вор-щипач, по кличке Винт. Как оказалось, убивать он меня вовсе не собирался. Придушить малость, очистить карманы и оставить отдыхать на травке — вот что он задумал. Прям гуманист. Так, еще что тут у нас в буйной головушке было? Заначка! У него есть ухоронка, от которой отчислений в воровской общак он не отстегивал, и никто из его коллег по цеху о её существовании не подозревает. Двадцать три тысячи банкнотами и около пуда разного «рыжья» и «брюликов», то есть золотых монет и ювелирных украшений. Дюжина дорогущих часов в золотом корпусе, украшенных драгоценными камнями. Наконец оружие — револьвер совершенно новый, муха не сидела, спер по случаю из саквояжа какого-то офицера. К нему десяток пачек патронов по двадцать штук. Серебро и медь Винт менял на бумажные деньги, так что нести будет не так уж и тяжело. Собирался вскорости слинять из Калуги с какой-то Алиной Тереховой, к которой усиленно подбивал клинья, и осесть где-нибудь в другом городе, обзаведясь трактиром или гостиницей. Образ той, которую Винт считал писаной красавицей, вызвал у меня чувство недоумения. Ростом низенькая, фигура бочкообразная, ручонки короткие, ноги — две тумбы. Единственными достоинствами Алины были миловидное личико и толстая пшеничная коса ниже пояса. Впрочем, не стану никого судить, в вопросах любви у каждого свой вкус, тут уж кому поп, кому попадья, кому попова дочка. Практичный малый этот Винт, не глуп и где-то романтик. Был. Теперь, когда он мертв, деньги и прочие ценные штучки ему ни к чему. Зато мне ой как пригодятся.