Ведун (СИ) - Сухов Александр Евгеньевич - Страница 59

Сюжет детектива так захватил моих приятелей, что в самый кульминационный момент, когда огромный дог помесь мастиффа и бладхаунда размером с молодую львицу, к тому же с вымазанной фосфором мордой, погнался за сэром Генри, ребята в ужасе прижались друг к другу и успокоились лишь после того, как пуля Шерлока Холмса сразила наповал грозного пса. Признаться, у меня и самого в этот момент побежали мурашки вдоль позвоночника и сердечко забарабанило раза в два быстрее. Вполне возможно, это была неконтролируемая реакция организма реципиента, ведь в той реальности, я относился к байкам старины Дойла вполне спокойно, можно сказать, с определенной долей цинизма и скепсиса, мол, больно уж всего там накручено-перекручено, да и белый фосфор, крайне ядовитейшее вещество, от которого не то чтобы собака, слон должен был сдохнуть намного раньше, чем сэр Генри вступил во владение Баскервиль-холлом. Короче идея, на мой взгляд, так себе.

После окончания моего рассказа, ребята попросили поведать им что-нибудь еще про Шерлока Холмса. Но я категорически отказался, сославшись на срочные дела. Это им до срока появляться дома никакого резона, как пить дать, припашут на хозработах практичные родаки. Я отправился домой. Ребята подались на реку вместе со своими корзинами. Там и проторчат до вечера.

Утром следующего дня поднялся примерно за час до отъезда. Пока туда-сюда, к дому подкатило с дюжину телег, в каждой корзины с грибами и отправляющиеся на торжище селяне. Местные владельцы гужевого транспорта с превеликой охотой оказывают транспортные услуги всем желающим, разумеется, небескорыстно. Нашлось местечко и для меня. За каждую корзину вне зависимости от объема я отвалил Петру Коростылеву по копеечке, то есть пятак и еще одну копейку за провоз своего тела. Итого шесть копеек, довольно приличная для деревни сумма.

Безымянная железнодорожная платформа располагалась в получасе неспешной езды. Здесь в отдалении от города грузовые поезда заправляются водой и углем, а при необходимости осуществляется техническое обслуживание локомотивов и вагонов. Неподалеку от платформы небольшой поселок со своей церквушкой, куда частенько захаживают богомольные добролюбовцы, ибо до села Красное, с его большой кирпичной церковью аж на целых две версты дальше. По этой причине между пастырями двух приходов были довольно натянутые отношения. Отец Акундин настоятель храма в Красном время от времени наезжал к своему коллеге отцу Протопопу, публично обвинял его в сманивании агнцев Христовых из их родного прихода, злые язвки поговаривают, что эти два уважаемых старца не раз таскали друг друга за бороды и от души колошматили посохами.

Ладно, о церковных распрях поговорим как-нибудь позже. Так вот, каждое утро ровно в семь к этой безымянной станции подходит грузовой состав на Калугу. За гривенный, кондуктор с машинистом паровоза предоставляют всем желающим возможность проезда до конечной точки маршрута. Поскольку народа с одного только Добролюбова набралось человек тридцать, несложно подсчитать, сколько денег зараз поимеют ушлые железнодорожники. А еще из Красного подтянутся, бутовские и сотиновские также не дураки и в лес за белыми вчера уж точно сгоняли.

Лихо подкатили к платформе, там уже телег двадцать в ожидании нужного состава. Затем подъехало еще пятнадцать, груженых корзинами с грибами телег. Я даже заволновался насчет нехватки места в вагонах. Но Коростылев меня успокоил:

— Ты, Андрей не беспокойся. Там, посчитай, не меньше половины состава порожняком. Места всем хватит, да еще останется. На Перепутках к вам еще подсядут грыбники. Потом все, махом до боярского града домчитесь. Короче, часа за два с половиной будете на месте.

Пользуясь благорасположением мужика, я тут же решил попытаться его припахать:

— Дядька Петр, подсобишь корзины до вагона донести?

— Что ж не подсобить, непременно подсоблю, дашь копеечку, тады и подмогну.

Вот же практичная рожа. Копеечку ему! А ведь рожа не треснет.

— Договорились, — сказал я, протягивая ушлому селянину медную монету.

Точно в назначенный срок к платформе подкатило, исходя белым водяным паром и черным дымом, механическое чудовище, тянущее за собой две дюжины вагонов. Стоянка полчаса. Пока машинист с помощником решали вопросы заправки водой, кондуктор занимался сбором денег и размещением пассажиров согласно купленным билетам. Мне с парнями повезло, на полу выделенного нам вагона лежал толстый слой соломы. Мы тут же сгребли её в кучу и разлеглись на подстилку.

— Едем в мягком вагоне, — сказал я.

Шутка имела успех, мои приятели и прочий народ в нашем вагоне громко и дружно заржали. После того, как поезд тронулся, мы, согласно заведенной на Руси традиции извлекли часть продуктов из торб и дружно позавтракали, несмотря на то, что перед уходом из дома каждый набил брюхо. Я хоть и был сыт, но возможностью подкрепиться также не пренебрег.

По случаю теплой сухой погоды вагонную дверь не закрывали. Мои товарищи достали карты и уселись в уголке играть в хитреца. Резонно опасаясь за сохранность своих лбов, меня не позвали. Ну и ладно, не очень-то и хотелось. Я улегся так, чтобы наблюдать проплывающие мимо ландшафты. Ничего интересного так и не углядел. Леса, поля чаще распаханные и чем-то засеянные, изредка попадались заброшенные в бурьянах и молодых осинах и березах. Интересно, какая беда подвигла их владельца бросить землю, забив на крестьянский труд и почему на этом месте еще никто не обосновался? Время от времени мимо проскакивали какие-то населенные пункты чаще совершенно сельского вида со стадами домашних животных пасущимися неподалеку и огородами.

Не заметил, как задремал. Проснулся от того, что меня кто-то теребил за ворот куртки:

— Ворон, просыпайся, станция Березай, кому надо — вылезай!

Открыл глаза, увидел Глиста.

— Ну всё, Васян, отпусти, воротник оторвешь!

Поезд остановился на одной из платформ неподалеку от привокзальной площади. Взвалил заплечную корзину поверх рюкзачка, кое-как подцепил руками четыре других корзины. Для этого пришлось две положить на локти, а еще две взять в руки. Благо, по словам дружков, идти тут недалеко. Крякнув от натуги, побрел потихоньку в направлении привокзального рынка. По приблизительной оценке, более половины центнера сейчас корячу. Оно было бы неплохо перетаскать по частям, да не оставишь. Товар дорогой, найдутся охотники уволочь в отсутствие хозяина, а посторожить никто из моих дружков не согласился, мол, лучшие места другие отхватят.

Пока я тащил свой груз, менее нагруженные приятели, шли следом за мной и сыпали в мой адрес шуточками-прибауточками иногда злыми. Ничего, всё стерплю. Хорошо смеется тот, у кого в кармане после торга звончей.

На Перовском на базаре шум и тарарам,

Продается все, что надо, барахло и хлам.

Бабы, тряпки и корзины, толпами народ.

Бабы, тряпки и корзины заняли проход.

— Есть газеты!

- Семечки калёные!

- Сигареты!

- А кому лимон?!

— Есть вода, холодная вода!

Пейте воду, воду, господа!

В. С.Высоцкий.

— Грибы, белые боровики, еще вчера в лесу росли, сегодня к вам пришли! Торопись, налетай, белый гриб покупай! — во всю глотку орал я, стараясь перекричать расположившихся рядом многочисленных конкурентов.

Определенно мои старания не пропадали втуне. Мой звонкий еще не знакомый с мутациями переходного возраста голос разносился едва ли не по всему привокзальному рынку, вольно или невольно привлекая внимание потенциальных покупателей. Особого ажиотажа у моей торговой точки не было, зато уж если подходили, то с четким намерением купить грибы, и я не упускал клиента из своих ласковых объятий. Так нахваливал товар, что даже самые черствые сердца прожженных домохозяек и наемных кухарок, привычных к жесткому ежедневному шопингу, таяли при одном мимолетно брошенном взгляде на «милого ангелочка». Вот и сейчас из толпы до моего слуха донесся приятный девичий голос: