Фазовый переход (СИ) - Миллер Тони - Страница 1

Глава 1. Пролог.

20 июля 2032 года, США, Хьюстон, Космический центр имени Линдона Джонсона, Центр управления полётами NASA.

Сегодня был важный день, и, по этому, в центральном зале было особенно многолюдно. На своих рабочих местах присутствовало около двух десятков людей, погружённых в работу.

Помимо пяти огромных экранов, занимавших всю стену, и на которые выводилась общая информация, перед каждым, на трёх — четырёх мониторах отображалась предназначенная лично ему информация.

Справа, в дальнем углу за соседними столами работали двое мужчин. Первый, чуть полноватый, пятидесяти с лишним лет постоянно хмурился, озабоченно глядя на свои мониторы. Второй же, его товарищ, лет тридцати с небольшим, вглядывался в поступающую к нему информацию с любопытством и некоторым предвкушением.

— Связь устойчивая? — спросил первый.

— Да, телеметрия поступает без потерь. — ответил второй.

— Уже пять минут как "Рассвет-2" провёл последнюю корректировку курса, а результата ждать ещё десять. — произнес тот и вздохнул.

— Как ни как, двести семьдесят миллионов километров. В конце концов, мы шли к этому моменту три года, так что эээ… девять минут это не так и много.

— Вот только, как медленно они тянутся!

— Это да…

— Если зонд промахнется мимо Цереры, и не сможет выйти на орбиту…

— Шансы на повторную корректировку есть.

— Вот только дополнительная корректировка, даже если она окажется успешной, это трата драгоценного топлива, того, что понадобится на обратный путь! Какой смысл лететь на астероид за пробой грунта, если мы не сможем доставить его обратно на Землю?

— Ну… в самом худшем случае, при нехватке топлива, обратная дорога просто займёт больше времени, не пять лет, а, допустим, десять.

— Замечательно… Через… семь минут мы узнаем, когда получим результат от этой миссии, при нашей жизни, или же, полученный реголит будут исследовать наши правнуки…

— Ну, ну! Больше оптимизма, друг! В конце концов, всё может пойти согласно расчётам! Не зря же мы их делали? Да и не первая это миссия в пояс астероидов. Вон, предыдущий "Рассвет" до сих пор вокруг Цереры крутится! Так что шансы на успех, на данном этапе, более чем хорошие! Хочется переживать — переживай за спускаемый аппарат.

— Вот! В самом деле! Ты же помнишь миссию "Розетты" к комете Чурюмова-Герасименко? Тогда спускаемый аппарат "Филы", вместо штатного приземления, трижды отскочил от поверхности, и в итоге угодил в трещину! Более того, трещина оказалась в тени, отчего все его солнечные батареи оказались полностью бесполезными!

— Ну, программу — минимум он на заряде аккумуляторов отработал! — ответил он, и, глянув на часы, добавил, — Осталось четыре минуты.

— В том то и дело, что "программу — минимум". А если бы ему надо было вернуться к "Розетте" с образцами грунта? Как бы он взлетел, лёжа на боку в трещине?

— Это да, но надо помнить, что комета — это пятикилометровая картофелина неправильной формы, а Церера — шар, диаметром почти тысячу километров, со слабеньким, но вполне ощутимым гравитационным притяжением, да и поверхность у неё куда ровнее. Не говоря уже о том, что инженеры тоже не зря свой хлеб едят, и недочёты из-за которых "Филы" сел не самым лучшим образом, были учтены. — терпеливо ответил он, снова взглянул на часы и добавил, — Две минуты.

— Эххх… — вздохнул тот. — Ну, будем надеяться, будем надеяться… Хочется, всё же разложить на отдельные атомы пробу грунта, и, раз и навсегда, поставить точку в споре о происхождении пояса астероидов. Что это, "строительный мусор", оставшийся со времён возникновения Солнечной системы, или осколки погибшей планеты?

— Ну, первый вариант куда как более вероятен… — осторожно заметил он.

— Это да, но, пока не исследуем реголит — ничего точно сказать нельзя. А для того, чтобы он очутился тут, надо, для начала, чтобы "Рассвет-2" вышел на расчётную орбиту!

— Вот оно! Смотри! Пошла информация! — воскликнул он, и они оба уткнулись в экраны.

— Тааак… Время работы двигателя… Изменение скорости… Вектор движения… Расстояние…

— Идеально! Просто идеально! — прошептал он, и хлопнул по плечу своего товарища. — Видишь! А ты сомневался!

— Теперь дело за малым, — ворчливо заметил он — отработать всю программу наблюдений, отправить на Цереру спускаемый аппарат, а потом поймать его и вместе с добычей вернуть на Землю… Но, надо признать, первый шаг сделан, и сделан хорошо…

16 июля 2037 года, США, Хьюстон, исследовательская лаборатория NASA. (пять лет спустя)

Образец грунта полученный с Цереры, крупнейшего объекта в поясе астероидов по привычке называли реголитом, хотя он имел очень мало общего с образцом, полученным в своё время с поверхности Луны.

Поверхность спутника Земли покрыта, если говорить просто, многометровым слоем смеси пыли и песка, слегка сцементировавшейся под воздействием вакуума.

В отличии от лунного реголита, образец доставленный с Цереры состоял, как и ожидалось, из гидратов и карбонатов, самым неожиданным из которых оказался карбонат натрия, или попросту сода. Кроме этого, были обнаружены богатые железом глинистые минералы, к примеру кронстедтит, которому Церера и обязана своим коричнево — серым цветом.

Но всё это снаружи, на поверхности — тонкий слой, что в месте посадки спускаемого аппарата составлял всего лишь восемнадцать сантиметров. А вот уже под ним залегал обычный водяной лёд, что, согласно некоторым расчётам, покрывал малую планету слоем толщиной в сто километров, и по объёму содержащейся в нём воды — превосходил все океаны Земли вместе взятые.

Ожидаемо, банально, скучно. Всё это, большей частью, лишь подтвердило и уточнило данные, полученные дистанционно. Казалось бы, на что были потрачены десять лет (включая время на подготовку к миссии) и сотни миллионов долларов?

Но… было одно "но"… Лед, добытый спускаемым аппаратом включал в себя три молочно-белых, кристалла. Два размером с ноготь и один величиной со спичечную головку. Кто бы мог подумать, что такая малость будет иметь столь значительные последствия?! Никто.

— Что показал спектрограф?

— Жуткая мешанина! Преобладает, как и ожидалось, кремний, но помимо него ещё почти три десятка элементов!

— Странно. А другие два кристалла?

— Как ни странно, у всех трех образцов химический состав идентичен. Можно предположить, что данная аномалия для данного минерала является не исключением, а правилом.

— Да у них, вообще, аномалия на аномалии! Минералы образуются при остывании вулканических пород, кристаллизуются из расплава, а не сидят во льду, словно замёрзшие рыбы!

— Во, во…

— Ладно, посмотрим что покажет рентгеноструктурный анализ. Установка готова?

— Да. Я уже и образец поместил в камеру.

— Хорошо. Глянем, что у него там внутри… Интересно, как в кристаллической решётке размещён весь этот коктейль из химических элементов….

Щелкнув мышью по кнопке он активировал рентгеновский лазер, что пройдя через кристалл должен был сформировать дифракционную картину, по которой можно будет судить о структуре образца.

Яркая, слепящая вспышка озарила лабораторию, а вслед за ней раздался громкий хлопок, совсем немного не дотягивающий до того, чтобы назвать его взрывом. Из установки повалили клубы дыма.

— Blyat, что это было?! Короткое замыкание? — воскликнул он, и закашлялся.