"Бис" для суфлёра (СИ) - "Линадель" - Страница 42

— Вы ничего не хотите мне объяснить? — поинтересовалась Гермиона, вырывая руку из хватки. — Приют? Попечительский совет? Школа? — с каждым словом голос становился всё выше, срываясь на истеричные нотки.

— Ты же хотела, чтобы нашу идею с предметом о истории чистокровных поддержали, — ответил Гектор, разводя руками и падая в кресло. — Таковы были условия.

Гермиона, не стесняясь, открыла рот.

— И что это означает?

Она упёрла руки в бока, точно так же, как это делала миссис Уизли, когда отчитывала близнецов после того, как они совершали шалости.

— Чтобы поддержали мою идею, мне пришлось кое с кем договориться о поддержке, — проговорил Гектор, серьёзно смотря на Гермиону.

— С кем?

— Со Сметвиком, — просто ответил Гектор.

Гермиона всплеснула руками и нервно прошлась по библиотеке.

— Святой Мерлин! Ч-что это вообще значит? Перестаньте говорить загадками, Гектор!

Гектор устало вздохнул и откинулся на спинку кресла, прикрыв ладонью глаза.

— Сметвику некогда заниматься этим лично, Гермиона, — глухо пробурчал маг, — это взаимовыгодное сотрудничество. Он поможет нам с голосами, а мы ему с приютом.

— И зачем всё это Сметвику вообще? — недоверчиво протянула она.

— В отличие от остальных магов, он активно общается с магловским миром, потому что сам является маглорождённым… И я, так сказать, иногда его в этом поддерживаю.

Грейнджер схватилась за полку с книгами.

— Вы варите зелья для маглов, — прошептала она, словно их кто-то мог услышать.

— Я варю, а он некоторым из них помогает.

— Но это же нарушение Статута!

— Это — взаимная выгода, потому что маглы тоже иногда лечат волшебников. Посвящённые, конечно.

Гермиона помотала головой, будто это могло ей помочь скорее осмыслить сказанное.

— Ладно, — нервно проговорила она, — ладно. Допустим. И что? Что дальше?

— А дальше, дорогая, его условие: ему нужен этот приют, чтобы постараться спасти хотя бы волшебных детей.

— Я просила перестать говорить загадками, Гектор, — почти прорычала Гермиона; ей было бы стыдно за свой тон, но она не выносила, когда за её спиной ведутся какие-то игры, правила которых ей неизвестны. — «Хотя бы волшебных детей»?

Хотелось вопить. Что это вообще, чёрт возьми, значит?

— Что ты знаешь об обстановке в Англии? — внезапно спросил он.

Ведьма опешила.

— Эм… — замялась она.

— В Англии сейчас кризис, — отрезал маг. — А знаешь, что сейчас делают с сиротами или с детьми из неблагополучных семей? — поинтересовался Гектор, убирая руку от лица. Взгляд его был цепким, немного раздраженным. Его проникновенные карие глаза вбуравливались прямо в душу. Гермиона помотала головой в ответ на вопрос. — Их собирают в колонии и вывозят из страны. Либо отправляют работать на заводы. И среди обычных детей иногда попадаются волшебные. Сказать тебе, что бывает с такими детьми? Они скрывают свои способности, сдерживают себя, чтобы не выделяться.

На секунду Гермионе показалось, что тишина в комнате обрела собственную душу.

— Обскур, — еле слышно прошептала ведьма.

Гектор кивнул и отвёл взгляд в сторону.

— Министр замалчивает о количестве детей-обскуров, но Сметвик-то знает реальные цифры. И знает, сколько маглорождённых не доживают до одиннадцати лет. И среди них не только маглорождённые, Гермиона. Волшебники-сироты, у которых не осталось совсем никаких родственников, тоже направляются Министерством в магловские приюты.

Грейнджер на ватных ногах дошла до кресла и упала в него. Она не знала о том, что Сметвик — маглорождённый. У неё не было информации о том, что он хочет открыть приют. Конечно, ему нужна была поддержка не только для того, чтобы провести реформу. Ему нужен был человек, способный управлять приютом, ведь у него вряд ли остаётся свободное время после больницы. Скорее всего, в её времени — в будущем — он уже опустил руки, после того, как ему много раз отказывали. И ей не рассказывали о том, что делают с детьми-сиротами волшебников. Как вообще можно додуматься отправить волшебного ребёнка в мир маглов?

И вдруг ей стало так стыдно. Ведь она, впервые появившись в этом времени, даже не задумывалась о том, сколько проблем в Англии. Она изучала важные новости, то, что было на поверхности. Но стоило случайно копнуть глубже, как появились неприглядные факты.

— А оборотни? Попечительский совет? — протянула девушка, решив отложить обсуждение первого вопроса и самокопание на потом.

— Об этом просил меня мистер Ли, — произнёс Гектор. — Я решил, что нам будет выгодно иметь такого союзника, поэтому согласился. К тому же, это практически никак не помешает. Когда меня не станет, у тебя останется влияние, Гермиона.

Он кажется пытался изобразить на лице, что «всё к лучшему», но ему явно было трудно изобразить, что всё будет легко и просто.

Поэтому Гермиона просто кивнула. Это был сложный день. Ей хотелось многое проанализировать и сделать записи, пока из памяти не стёрлись многие детали. Она попрощалась с Гектором и ушла в свою комнату.

***На следующий день после Заседания было подозрительно тихо. Гектор и Гермиона вернулись к своему обычному распорядку дня. Встретились за завтраком, отправились в лабораторию, завершили вечер в библиотеке. Гермиона рассчитывала, что теперь-то сможет читать то, что хочет, но у Гектора на этот счёт было диаметрально противоположное мнение. Он выдал ей новый список литературы и добавил уроки по ораторскому мастерству. Заставил записать все фамилии, участвующих в Заседании, и кратко рассказал о каждом из них. Кого из них он обхаживал в те две недели, чтобы они поддержали его на голосовании, кто голосует так, как все, у кого есть собственное мнение. Надо сказать, работу Гектор проделал колоссальную.

Он объяснил, кто может быть союзником, а с кем совершенно точно не стоит иметь дел. Гермиона удивилась, увидев имена Пруэттов, Уизли и Поттера в списке вторых — в прошлой жизни две из трёх фамилий в её жизни играли наиглавнейшую роль. Гектор утверждал, что эти семьи находятся под влиянием Дамблдора. Семьи же, с которыми просто близки эти, ещё можно было перетянуть на свою сторону. Что и сделал Гектор в случае с Люпином. Вопрос о том, какие проблемы у него лично с Дамблдором, Гектор снова проигнорировал.

Ещё больше Гермиону удивил список тех, кто, по его мнению, являются союзниками. Малфой, Блэк, Лестрейндж, Нотт… И посоветовал присмотреться к Риддлу.

— Вы же утверждали, что он сумасшедший, как и его дядя, — изумилась Гермиона.

— Это не значит, что он не может быть союзником, — парировал Гектор. — Я же не замуж тебя выдаю.

Гермиона подавилась воздухом и что-то невразумительно булькнула.

— Ты наблюдала за всеми на голосовании, значит, должна была заметить, что некоторые из чистокровных смотрели на него, прежде чем проголосовать. Он лидер, — поучительно проговорил Гектор.

Грейнджер кивнула.

— Удивлена, что вы это заметили.

— Этот парень достоин того, чтобы за ним присматривали, — усмехнулся Гектор. — Чем я и занимался. Уверен, он обязательно покажет себя. Не знаю: в хорошем или плохом смысле, но обязательно покажет.

Гермиона ещё раз поразилась, насколько хорошо Гектор разбирается в людях. Вообще-то относительно Риддла их мнение совпадало. Он обязательно себя покажет. Такую силу не скрыть и не задавить. Но можно постараться направить её в нужное русло. И тогда шанс, что он станет Великим — в хорошем смысле, будет гораздо выше.

Удивительно было уже то, что её пребывание, хоть и косвенно, но влияет на Риддла. В прошлом он не вступал в род Гонтов. И Грейнджер не знала, радоваться ей или нет. Кто знает, может она своим участием сделала только хуже?

Увидеть его среди прочих магов было… Волнительно. Грейнджер не сходила с ума от его красоты, прекрасно помня его змеиные черты лица после возрождения. Но была в нём какая-то магия. Он был как пламя для мотылька. Такой же опасный, но такой притягательный.

***Третьего августа случился взрыв. На первой полосе «Ежедневного пророка» красовалась колдография Гектора и Гермионы с Заседания, на которой Гермиона отвечала на заданный вопрос, а Гектор смотрел на неё с гордостью. Колдографию сопровождал не менее претенциозный заголовок: «Спасители магического мира». И ссылки на страницы с интервью Сесила Ли, Гиппократа Сметвика, комментариями зельеваров и самого Дамблдора!