Двадцать четыре секунды до последнего выстрела (СИ) - Коновалова Екатерина Сергеевна - Страница 38

Спрашивать личности самого Джима? Так не ответит или ещё больше запутает. Да и не нужны ему чужие тайны.

 — Фоули — это не настоящая ваша фамилия, да? — спросил Себ первое, что пришло в голову. Хитро улыбнувшись, Джим сказал:

 — Да, не настоящая, — фыркнул и добавил: — Учись формулировать вопросы, детка. А поскольку ты и сам сжульничал, я не стану исправлять твою ошибку. Мой ход. Ты работал один или в группе? — внезапный вопрос.

 — Один или в паре. В группе — только в Ираке пару месяцев.

Пусть наслаждается честным ответом. Кажется, Джим оценил и сделал приглашающий жест. Подбодрил:

 — Ну же, не стесняйся! И не делай глупостей. 

 Себ привычным движением потёр переносицу. Знать бы, чего Джим от него хочет. Какой вопрос сочтёт достойным? Поймав насмешливый взгляд, Себ слегка разозлился и спросил негромко, но решительно:

 — Вы сами убивали, сэр? Когда-нибудь?

Джим расхохотался до слез и сказал, вытирая глаза:

 — Недурно, и очень метко, мой дорогой стрелок. Нет, Себастиан. Я не люблю пачкать руки.

Себ точно не смог бы объяснить, почему, но от этих слов ему стало не по себе. Джим прикрыл глаза.

 — Однажды… — тихо сказал он, — я почти это сделал. В последний момент подвернулся тот, кто всыпал яд. Но я дал его. У меня тряслись руки. Я даже думал, что мне понравилось, но потом я понял… Мне нравится смотреть, как это делают другие. 

Себ хотел бы спросить, кого именно Джим чуть не убил своими руками, но решил, что не стоит. Помолчав, Джим встал с дивана, прошёлся из стороны в сторону и потряс головой. Прошептал:

 — Я бы хотел видеть его лицо в этот момент… — у него прорезался ирландский акцент, — когда он увидел кровь. О, да. Думаешь, я на наркотиках? — спросил он вдруг резко. 

Себ промолчал. Джим улыбнулся, но не Себу, а своим мыслям.

 — Наркотики… алкоголь, никотин — это всё дороги в один конец. Мозг перестаёт работать без стимуляции и постепенно… Пуф, — он развёл руками, — оказывается, что в голове у тебя бесполезное желе, а сам ты не можешь отличить фантазию от реальности. Я не употребляю наркотики, можешь не переживать, дорогой мой блюститель нравов.

 — Я не…

 — Да брось, у тебя это на лице написано, — хихикнул Джим и тут же добавил громко: — Ну, давай, всё. Свободен! — а когда ему показалось, что Себ слишком медленно поднимается с пола, крикнул: — Живо!

Себ ушёл, испытывая облегчение от того, что этот странный разговор закончился. Но вот в чём штука: может, Джим и поимел его мозг особо неприятным способом, но он во всяком случае отлично отвлёк его от всех домашних проблем.

 «— Для всех нас это удар. Я не могу комментировать ход расследования, но верю, делается всё возможное, чтобы найти убийцу. И я принял решение, что отснятые с Кевином Спенсером сцены войдут в финальный монтаж фильма. Это потребует определённых изменений сценария, но я знаю, что Кевин хотел бы этого. 

 — Значит, вы намерены закончить фильм?

 — Пока съёмки приостановлены, но мы вернёмся к ним. Лучший способ отдать дань человеку, преданному своему делу, это закончить его дело. 

 — Может, лучший способ — найти убийцу?

 — Каждый работает в меру своих возможностей. Полиция ищет. Я снимаю. Простите, на этом всё». 

Из интервью на канале Sky News.

Съёмки пришлось свернуть. Даже если бы прогнозы Мэтта сбылись, и убийство было немедленно раскрыто, никто не допускал и мысли о том, чтобы работать на площадке, где убили Кевина. И тем более, об этом не могло идти речи, пока убийцу не нашли.

Александр физически чувствовал, как бесконечные интервью и объяснения вытягивают из него силы. От творческого запала, кипучей, деятельной энергии не осталось ни капли. По утрам его не подкидывало с постели какой-нибудь новой идеей. Напротив, он должен был, преодолевая сопротивление тела и разума, заставлять себя вставать. 

По возвращении в Лондон его встретила Елена. Собственно, она прислала машину в аэропорт, и Александр был вынужден оставить багаж Мэтту и попрощаться с мечтой оказаться под горячим душем. 

Елена встретила его в своём офисе на Уайтхолл. Это был просторный кабинет на третьем этаже, путь к которому перекрывала седая злая ассистентка. Однажды интерьер этого кабинета Александр почти полностью повторил в фильме — одновременно мерзко и красиво вышла сцена секса в углу, в тени, которую создавало пламя камина, под пристальным взглядом портрета молодой Елизаветы. Елена потом обещала запретить ему вообще снимать что-либо, но быстро отошла. 

Войдя в кабинет, Александр по привычке бросил взгляд в тот угол, а Елена встала из-за стола и сказала ровно:

 — Совершенно неудобно, — и грустно улыбнулась. 

Александр покачал головой:

 — Я ставил туда кожаное кресло. 

 — Я помню, и тем не менее мой вердикт — самая недостоверная сцена в твоей карьере, — она устало опустила веки, а потом быстро обошла стол, крепко обняла Александра за шею, заставляя согнуться, и прошептала: — Господи, как ты меня напугал.

Разжав объятия, она повернулась к нему спиной и степенно, медленным шагом вернулась на своё место. Села и властным жестом указала на кресло для посетителей. Александр кашлянул и сделал вид, что рассматривает каминную полку. Елена редко позволяла себе такую бурю эмоций, и он знал, что ей теперь неловко. 

 — Садись уже, — велела она.

Но вместо того, чтобы начать разговор, сложила руки перед собой на столе, поправила жемчужный браслет на запястье, выровняла стопку бумаг и несколько суетливо предложила чаю. И только когда он отказался, произнесла: 

 — Мне не нравится то, что произошло, и что мы узнали. 

 — А именно?

 — Ничего.

И Александр был уверен: это не попытка скрыть от него информацию. «Ничего» значит именно «ничего». 

 — Ты всё понял верно. Лучшая расследовательствая команда лучшего спецподразделения страны за трое суток на месте преступления не нашла ничего. Кроме того факта, что это действительно крест с твоих съёмок. И что… — она осеклась. Александр посмотрел ей в глаза, отмечая морщинки, идущие от уголков, и тяжёлые мешки, не до конца скрытые макияжем.

 — И что?

 — Мистер Спенсер страдал перед смертью. Не очень долго, но… его распяли живым. 

Это должно было поразить Александра, но, как ни странно, почти не задело. Наверное, дело было в том, что в глубине души он уже знал об этом. Антуан на кресте в той сцене тоже был жив. Вот только вся сцена была чёртовым наркотическим бредом! В мире фильма этого не происходило на самом деле!

Он сглотнул. 

Эта мысль уже посещала его, но теперь ожила снова: был ли он косвенно виновен в смерти Кевина? 

 — Дело не только в личности убийцы, — продолжила Елена ровным тоном, — но и в сути его преступления. Мы пока не можем понять, был ли мистер Кевин целью или случайной жертвой. И должна признаться… я очень надеюсь, что мы найдём у него непримиримых врагов, помешанных на библейских историях. 

 — Почему? — спросил Александр, но ещё прежде, чем короткое слово слетело с его губ, угадал ответ. — Ты ведь не допускаешь?.. — он встал, сделал несколько хаотичных шагов по кабинету и вцепился пальцами в спинку своего кресла. — Ты не можешь…

 — Я рассматриваю все варианты, включая те, которые мне не нравятся, — ответила Елена, и его задел холодный спокойный тон. — И я оперирую фактами, которые пока, к сожалению, работают не на ту теорию, которая кажется мне предпочтительной. 

Она тоже встала, хотя ей всё равно приходилось запрокидывать голову, чтобы разговаривать с Александром. 

 — Официально расследование никак тебя не касается. Этот момент с крестом не упоминается в прессе, как ты заметил, и не будет. Но я хочу попросить тебя… — её взгляд стал мягче, — подумай. Возможно, сумасшедшие фанатики есть у тебя в списке личных врагов? 

 — Елена, — тихо произнёс Александр, — я меня нет списка личных врагов.