Строгий препод для одинокой мамы (СИ) - Ред Лили - Страница 2

Я с трудом выдержала его строгий взгляд и ледяной тон. Желваки на его скулах заиграли, будто ему неприятно, что я вторглась в личную зону. Но отступать нельзя.

— Я понимаю. Но и вы поймите, — уверенно добавила, но все же стушевалась. Он слегка наклонил голову, и хмурая морщинка появилась между бровей. — Пожалуйста, — мягче добавила и все же отпустила его руку.

Демьян Давидович молчал и тяжело дышал. Он посмотрела на свои часы на той руке, которую только что держала я. На ней нет никаких следов, хоть я сильно сжимала ее. Я до сих пор чувствовала, как учащенно бился его пульс. Он будто и сейчас бил по кончикам моих пальцев, и вся ладонь дико горела. Словно не запястье держала в руке, а играла с огнем.

Мужчина развернулся и вставил ключ в замок, открывая аудиторию. Внутри меня проснулась щенячья радость, хотелось кинуться ему на шею, обнять этого святого человека.

— Боже, спасибо вам огромное! — быстро проговорила, когда преподаватель открыл дверь.

Я думала, что он сразу зайдет, и сделала шаг вперед. Но он этого не сделал. С размаху впечаталась в его спину, крепкую, мощную, как скала, и схватилась вновь за руку, пытаясь удержаться, чтобы не завалиться. Он напрягся, и я, как от огня, отпрыгнула от него. Дышать стало труднее, вообще мне такое поведение несвойственно. Я не кидаюсь на мужчин, к тому еще пока замужем. И не дай бог, если он подумал, что я девушка легкого поведения.

— Лучше бы вы были такой прыткой на парах, а не в темном коридоре, — сказал, как отрезал, Демьян.

— У меня уважительная причина, почему я могу отсутствовать. Но тем не менее я всегда готовлюсь.

На это он не ответил, и мы, наконец, вошли в аудиторию.

Демьян Давидович не включил свет, на улице еще солнце не село, а то, что на последних партах уже ничего не было видно, его не волновало. Он подошел к столу и сел на стул, доставая бумаги из небольшого портфеля.

— Спасибо большое за…

— Дорофеева, давай свою курсовую и начинай рассказывать. У меня нет времени на пустые разговоры.

Я стала копаться в сумке, доставая папку с курсовой работой. Любопытно, он со своей девушкой так же разговаривает?

— Вот моя работа, — передала папку, и он ее перехватил их моих рук.

Не смотря на меня, записал тему в ведомость и принялся по оглавлению просматривать, как я ее раскрыла.

Чтобы не молчать я рассказывала вкратце, о чем работа. Я торопилась и тараторила, старалась уложиться в выделенное мне время, и чтобы не задерживать Демьяна и поменьше раздражать своим присутствием.

— Достаточно, Дарьяна, — мрачность из его голоса исчезла, сейчас он был даже вежлив. Иди сюда, — подозвал к себе, отодвигая стул, который стоял рядом с ним.

Я быстро пересела на него.

— Смотри вот здесь, — он показывал что-то в моей работе, но было не видно. Мне пришлось придвинуться ближе к нему. Между нами было меньше пяти сантиметров, я вновь почувствовала жар его тела. Стало неловко, потому что единственная мысль, которая посетила мою голову, как бы сделать так, чтобы он не подумал, что я к нему липну. — Мне нравится, что ты включила эту теорию, но лучше бы еще добавила схему и таблицу.

— Да, там была. Я помню, — промямлила в ответ.

А он поднял на меня взгляд и будто током шарахнул. Мужчина был так близко, что его одеколон дразнил обоняние.

— Тогда почему не вставила, раз видела? Я говорил на парах, чтобы не выдергивали ничего из материала. Ты могла взять другую теорию, которая проще и без таблиц. Но раз выбрала эту, то должна была все внести.

Демьян Давидович пытливо заглянул в мои глаза и ждал хоть какой-то реакции. А я растерялась. Он сидел слишком близко. И его это не смущало, в отличие от меня. Я почувствовала, что щеки начали наливаться огнем, скорее всего, я сейчас выглядела, как спелый помидор. Теперь уже мне хотелось отойти от него и попросить не вторгаться на мою территорию. А он будто нарочно потянулся куда-то вправо, как раз через меня. Я едва успела увернуться, чтобы не соприкоснуться губами с его щекой. Демьян Давыдович кинул учебник передо мной и вновь посмотрел.



— Найдете эту таблицу?

Он приподнял светлую бровь, и я слегка засмотрелась на него.

Красивый, серые глаза, светлые волосы. Ему бы в бизнес куда-нибудь или на обложки модных журналов, но точно не в преподаватели. Только вот в его глазах было презрение — он просто хотел проверить, не купила ли я курсовую работу.

Меня это отрезвило. Я схватила учебник, открыла страницу, даже не заглядывая в оглавление. Молча ткнула пальцем в нее и скопировала его жест. Не знаю, почему прямо сейчас решила показать дерзость. Ведь он согласился выслушать меня во внеурочное время, сделал редкое исключение. А я сейчас просто рыла себе яму. Но во мне горел такой костер…

— Вот поэтому, Дорофеева, вам и на пары надо ходить. А не куда-то…

Он не грубил, говорил спокойно и устало. И тот огонь, который во мне горел, резко исчез — ледяной взгляд сразу его потушил. Я приблизилась к учебнику, наши ноги соприкоснулись. Я была уверена, что там та таблица, о которой он мне говорил. Но…

Я ошиблась на одну страницу.

Там была похожая, но другая.

— Простите, вот эта таблица, — вяло проговорила, чувствуя, как стыд накрыл меня с головой.

— Добавишь таблицу и принесешь курсовую, тогда поговорим.

Опять переносит? Мне нельзя отставать от всех. Он встал, но я опять схватила его за руку.

— Пожалуйста, Демьян Давидович, поставьте мне оценку! Я завтра все принесу! Честно! Я не хочу отставать, а вы же ведомость сейчас сдадите!

Вновь его пульс бился в мою руку. Я так и не встала, а лишь умоляюще смотрела снизу вверх. Он опять плотно сжал челюсть, его взгляд потемнел.

— Лучше бы вы забыли о заигрывании с преподавателем, а думали об учебе.

На меня будто вылили ведро ледяной воды. Я перевела взгляд на руку и отбросила ее, будто это была змея в моей ладони.

— Это не то, о чем вы подумали, — резко встала, но все равно моего роста не хватило, чтобы быть с ним на одном уровне. Мне пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть на него, нахмурившись.

Он должен видеть, что мне неприятны его слова.

— Я вижу это ежедневно, Дорофеева. И уж могу отличить одно от другого. Побольше уделяйте внимание учебе, а не мужчинам, — спокойно повторил Давид, чем сильнее меня раздражая.

Но я молчала. Он вышел из-за стола, положил ведомость в портфель и пошел на выход. Я не могла даже пошевелиться, меня так сильно возмутили его слова, что будто к полу приклеило.

— Вы хотите, чтобы я вас тут закрыл? — спокойно спросил преподаватель, даже не оборачиваясь.

Я схватила курсовую, свою сумку и поторопилась за ним. Обогнала и развернулась прямо перед дверью, так что теперь он на меня чуть не налетел.

— Я не из таких. Я сдаю все сама и делаю все сама. И то, на что вы намекали, недопустимо! — с вызовом ответила. Меня очень сильно обидели его слова, и спускать это даже преподавателю я не собиралась. Я горела от ярости и обиды. — Я принесу завтра вам курсовую работу. Где мне вас найти?

— В мой кабинет занесете, — взгляд был уже не пренебрежительный, скорее, заинтересованный. — Можете не переживать, ведомость без вас не закрою. Но если вы завтра ее не принесете, то будете сами виноваты.

— Я вас поняла, до завтра.

Развернулась и вышла из аудитории, быстрее торопясь оттуда сбежать.

— Будто я не видел, как ты смотришь на меня, — едва разбирая слова, услышала шепот преподавателя.

И даже замерла на месте, но всего лишь на секунду. Пускай думает что угодно. Я не стану его переубеждать, главное, что я высказалась и меня за это не отчислят! Главное — завтра все сдать…



Я вернулась домой и была удивлена, насколько легко Вера Степановна легко поладила с дочкой— моя малышка уже проснулась. В груди защемило от радости. Я всегда мечтала о том, чтобы у меня была мама, которая вот так бы возилась с внучкой. Только я из детского дома, и такой роскоши у меня нет.