Жизнь-в-сновидении - Доннер Флоринда - Страница 19

Я была слишком спокойна, чтобы как-то реагировать. Я выбралась из машины, чтобы расправить ноги и руки. По икрам пробежали болезненные судороги.

Помолчав немного, я извинилась перед обоими мужчинами. Я рассказала им, что мой нрав стал хуже с тех пор, как я стала пить очень много колы.

—А ты ее больше не пей, — предложил Мариано Аурелиано.

Затем он резко сменил тему и продолжал говорить так, словно ничего не произошло. Он сказал, что чрезвычайно рад тому, что я к ним присоединилась.

— Вы рады? — непонимающе спросила я. — Вы уверены, что я к вам присоединилась?

— Ты сделала это! — сказал он с особым ударением. — Когда-нибудь ты сама все поймешь. — Он указал на стаю ворон, с карканьем пролетавшую над нами. — Вороны — это хорошее предзнаменование. Видишь, как чудесно они смотрятся. Словно картина на небесах. То, что мы их сейчас видим, — это обещание, что мы еще увидимся.

Я не сводила глаз с этих птиц, пока они не скрылись из виду. А когда я оглянулась на Мариано Аурелиано, его уже не было. Пикап совершенно беззвучно укатил неведомо куда.

Не обращая внимания на колючий кустарник, я мчалась вслед за собакой, которая с бешеной скоростью неслась через заросли полыни. Ее золотистая шерсть, то и дело мелькавшая меж диких благоухающих кустов, вскоре совсем пропала у меня из виду, и мне приходилось ориентироваться лишь на ее лай, который становился все тише и тише, замирая в отдалении.

Я с тревогой заметила, что вокруг меня сгущается туман. Он плотной стеной окружил то место, где я стояла, и в считанные секунды небо совсем пропало из виду. Послеполуденное солнце, напоминавшее тлеющий огненный шар, едва можно было различить. И величественный вид на залив Санта Моника, сейчас уже скорее воображаемый, чем видимый с горного хребта Санта Сьюзана, исчез с невероятной скоростью.

Меня не беспокоило то, что я потеряла из виду собаку. Однако я понятия не имела, как разыскать то скрытое от людских глаз место, которое мои друзья избрали для нашего пикника. Да и где проходит та тропа, по которой я ринулась вслед за собакой?

Я сделала несколько неуверенных шагов примерно в том направлении, куда убежала собака, и тут меня что-то остановило. Сквозь некоторый просвет в тумане я увидела, как вверху вдруг возникла и стала спускаться ко мне крошечная светящаяся точка. За ней последовала еще одна, и еще, — словно маленькие огоньки, нанизанные на невидимую нить. Огоньки мерцали и колебались в воздухе, а затем, как раз когда они уже должны были достичь меня, — исчезли, будто их поглотил окружавший меня туман.

Поскольку они пропали передо мной всего лишь в нескольких футах, я двинулась вперед, поближе, полная желания исследовать это необычное явление. Напряженно вглядываясь в туман, я увидела темные человеческие силуэты, парящие в воздухе на высоте двух-трех футов от земли. Они перемещались так, словно ходили на цыпочках по облакам. Я сделала еще несколько нерешительных шагов и остановилась, поскольку туман сгустился и поглотил

Я стояла неподвижно, не зная, что делать, меня охватил какой-то совершенно необычный испуг. Это не был обычный знакомый испуг, — он был какой-то телесный, как будто находился у меня в животе. Должно быть, такой испуг ощущают животные. Я не знаю, как долго я там стояла. Когда туман достаточно рассеялся и я снова смогла видеть, я заметила слева от себя на расстоянии пятидесяти футов двух мужчин, которые сидели, скрестив ноги, на земле. Они негромко говорили друг с другом. Впечатление было такое, что их голоса долетали отовсюду, подхваченные напоминавшими мягкие комки хлопка клочьями тумана. Я не понимала, о чем они говорят, но почувствовала себя спокойнее, уловив несколько слов из их беседы — говорили они на испанском.

— Я заблудилась! — прокричала я по-испански.

Оба медленно повернулись, на их лицах была видна нерешительность и удивление, словно их взору предстал призрак. Я поспешно оглянулась в надежде увидеть позади себя то, что вызвало у них такую необычную реакцию. Но там ничего не было.

Рассмеявшись, один из мужчин поднялся, потянулся, расправляя свои конечности, пока в суставах не раздался хруст, и преодолел разделявшее нас расстояние быстрыми широкими шагами. Он был невысокого роста, молодой, крепкого сложения, с широкими плечами и крупной головой. Его темные глаза светились веселым любопытством.

Я рассказала ему, что бродила с друзьями по окрестностям и заблудилась, погнавшись за их собакой.

— Я понятия не имею, как теперь к ним вернуться, — закончила я свой рассказ.

— В этом направлении дальше идти нельзя, — предупредил он меня. — Мы стоим на краю обрыва.

Он уверенно взял меня за руку и подвел к самому краю пропасти, который был не далее чем в десяти футах от того места, где я остановилась.

— Мой друг, — продолжал он, указав на другого мужчину, который по-прежнему сидел, уставившись на меня, — как раз закончил рассказывать мне, что здесь под нами внизу находится древнее индейское кладбище, и тут возникла ты, едва не напугав нас до смерти.

Он изучающе поглядел на мое лицо, на мою длинную светлую косу и спросил:

— Ты шведка?

Все еще сбитая с толку тем, что этот парень сказал о древнем кладбище, я неподвижно вглядывалась в туман. При обычных обстоятельствах я как студент-антрополог горела бы желанием разузнать поподробнее о древнем индейском кладбище. Однако в данный момент мне это было совершенно безразлично, даже если оно в этой туманной пустоте действительно скрывалось. Моя мысль вертелась вокруг одного — если бы меня не отвлекли те огоньки, то я вполне могла бы быть погребена там сама.

— Ты шведка? — переспросил парень.

— Да, — соврала я и тут же об этом пожалела, но не знала, как поправить положение, не потеряв при этом свое лицо.

— Ты великолепно говоришь по-испански, — заметил он. — У шведов необыкновенные способности к языкам.

Я почувствовала себя ужасно виноватой, однако не смогла удержаться, чтобы не добавить, что жителям Скандинавии приходится по необходимости учить разные языки, если они хотят общаться с остальным миром.

— К тому же, — созналась я, — я росла в Южной Америке.

Непонятно почему, но эта информация, кажется, сбила с толку молодого человека. Он покачал головой, словно не веря, затем надолго замолчал, погрузившись в раздумья. Затем, как будто он пришел к какому-то решению, он проворно ухватил меня за руку и повел к тому месту, где сидел его приятель.

У меня не было желания попадать в чье-либо общество. Я хотела поскорее вернуться к своим друзьям. Но рядом с этим парнем мне было так легко, что вместо того, чтобы попросить его отвести меня к тропе, я рассказала ему во всех подробностях об огоньках и человеческих силуэтах, которые я только что видела.

— Как странно, что дух уберег ее, — пробормотал сидевший мужчина, словно обращаясь к самому себе. Он нахмурился, сдвинув свои темные брови. Однако обращался он, конечно же, к своему товарищу, который буркнул что-то ему в ответ, — мне не удалось уловить, что именно. Они обменялись конспиративными взглядами, усилив тем самым мое чувство неловкости.

— Прошу прощения, — сказала я, обращаясь к сидящему, — я не поняла, что вы сказали.

Он уставился на меня мрачным, вызывающим взглядом.

— Ты была предупреждена об опасности, — ответил он низким звучным голосом. — Эмиссары смерти пришли тебе на помощь.

— Кто? — вопрос вырвался помимо моей воли, хотя я прекрасно поняла его слова. Я пригляделась к нему повнимательнее. На какое-то мгновение у меня возникла уверенность, что я этого человека знаю, но когда я стала всматриваться дольше, то поняла, что никогда раньше его не видела. И все же полностью отделаться от чувства, что он мне знаком, я не могла. Он был не столь молод, как его товарищ, однако старым его тоже нельзя было назвать. Он, конечно же, был индеец. У него была темно-коричневая кожа, черные волосы с синеватым отливом — прямые и толстые, словно стебли травы. Но почти знакомы мне были не только внешние его черты — он был угрюм, причем так, как только я могу быть угрюмой.