AntiBoyarЪ. Трилогия (СИ) - Соколов Сергей Александрович - Страница 21

Один из бойцов помог мне выбраться из автомобиля, но мой уверенный шаг дал понять, что могу идти сам, и не нуждаюсь в поддержке. По мере того, как я в окружении охраны приближался к Токареву, лицо старого вояки начинало наливаться краснотой.

— «Сейчас его должно прорвать…» — Подсказали мне воспоминания Стаса, который хорошо знал это выражение.

— Куда вы! Дери вас черти! Своими бельмами смотрели!? Я вам что сказал?! — Моя вжатая в плечи шея тут же распрямилась от понимания, что гнев Токарева направлен совсем не на меня. — Прошляпили нападение, телята! Да я вас всех!

Вспомнив своё обещание, данное в машине, когда меня в спешке увозили от лицея, прикинул, чтобы сделал Стас, решая, что пора вмешаться.

— Всех премирую! — зычным голосом гаркнул я, продолжая пламенный разнос Токарева, который сейчас хлопал глазами. — В размере дополнительных десяти процентов от месячного оклада!

— Это ещё за что? — Пришёл в себя бывший вояка, приподняв бровь от изумления творящемуся здесь абсурду.

— За проявленную сноровку, своевременное оказание первой медицинской помощи и молниеносную эвакуацию охраняемого объекта, то есть меня, — указав на себя здоровой рукой, я решил завершить разыгрываемое представление так, чтобы Токарев позабыл о своих бойцах и переключился на меня. — … С места моего преступления.

— Какого преступления? — Дрожащим голосом пролепетал безопасник, цвет лица которого изменился с пунцово-красного на мертвенно-бледный.

— Да с Серёгой Скобиным повздорили, из-за дамы. — Спорол я первую чушь, которая пришла мне в голову. — Он в разговоре назвал одну очень достойную княжну…эмм… Легкомысленной гулящей особой, которая всем даёт….

— Ст-а-а-с… — Протянул с укором Токарев, закатывая глаза, для которого было неприемлемо, чтобы княжич сквернословил и пошлил, как «гусар». Кто такой гусар ни я ни Стас не знали.

— Это я ещё мягко выразился дядь Фёдор! — Изобразил я деланное возмущение, решая закончить свой выдуманный от начала до конца рассказ. — Короче, я ему заехал по лицу, с целью доказать, что он не прав… и вот….

— Закрытый перелом со смещением. — Моментально констатировал рядом стоящий с Токаревым Глюк.

— Вправить сможете? — Поинтересовался я, прикидывая время, когда обезболивающее начнёт отпускать.

— Легко, но сначала нужно осмотреть.

— Одно расстройство с тобой, Стас. — Всплеснул руками Токарев, к которому вернулся здоровый цвет лица. — И что прикажешь мне делать?

— Да ничего, дядь Фёдор. Я сам вечером отцу всё объясню. Пусть спокойно работает, не будем его тревожить.

— Обязательно, — Кивнул, пару секунд подумав Токарев, продолжив. — Только с матерью парой слов перемолвись, перед процедурами Юргена, а то волнуется она.

— Я в лазарете. — Информировал меня немец, удаляясь в сторону бокового входа в поместье.

Пересказав второй раз выдуманную мной историю своей родительнице, присвоив себе лавры рыцаря, защищающего честь дамы и в которой раз пообещав, что это завершение моих «подвигов», отправился к Глюку в лазарет. Нужно сказать, что немец мастер своего дела. Быстро осмотрев и прощупав кости, Юрген попросил меня ненадолго отвернуться. Когда моя голова вернулась в прежнее положение, то Глюк уже вправил кости и теперь накладывал лангет. Выслушав пожелания немца по поводу того, чтобы я заканчивал влипать в различные истории, заскочил на кухню, чтобы выпить прописанные мне витамины с пищевыми добавками.

Предупредив нашу фею кухни Анжелу, что буду обедать у себя в комнате, поднялся на тяжелеющих ногах по лестнице. Пред тем как основательно засесть за плетение, принял холодный душ, чтобы смыть «трудовой пот» и сменил одежду.

За время возникшей заминки и приготовлений, скорость веретена начала падать, но я не сильно расстроился. Наоборот! Это лишь подстегнуло меня, намекая на то, чтобы я поторопился завершить обруч, а может, и не только его….

Романовский магический лицей

Немного ранее…

— Пропустите! С дороги! Свалили!

Расталкивая толпу собравшихся у выхода из лицея зевак, покинувших свои аудитории чтобы поглазеть, к машине скорой помощи пробился высокий короткостриженый брюнет с карими глазами. Дежурные медики, видя приближение молодого мага хотели преградить ему дорогу, но увидев как один из присутствующих здесь инструкторов подал знак, расступились, пропуская студиозуса к носилкам.

— Что с ним? — Обеспокоенно спросил Алексей Скобин, схватив своего брата за протянутую к нему руку, на которого уже успели одеть фиксирующий воротник.

— Сотрясение, осколочный перелом челюсти в нескольких местах со смещением и так, по мелочи. — Будничным тоном ответил куратор медицинской службы Романовского лицея, Пётр Петрович Велланский. — Крепко приложили, но жить будет.

— Серёга, кто это сделал? — Свободная рука Алексея сжалась на эфесе сабли, весящей на поясе.

— Он только сопеть сейчас может. Челюсть зафиксирована. — Ответил за младшего Скобинова Пётр Петрович.

Алексей хотел спросить что-то ещё, но его внимание привлекла загомонившая толпа у входа, которая пришла в движение, начиная расступаться, а некоторые предпочли вообще покинуть крыльцо.

— Не пойму, остальным особое приглашение нужно или у вас занятие отменили? — Поинтересовался статного вида мужчина лет пятидесяти с накинутым на плечи плащом из чёрного таслана. — Я за собой такого не помню….

Мужчина говорил не громко и спокойно, но к концу его фразы большая часть зевак покинула крыльцо лицея, а когда ректор Морозов подошёл к носилкам, на площадке перед входом не осталось ни единой души.

— Княжич Алексей, а у вас какая-то уважительная причина сейчас быть здесь? Кажется, у вас практическое занятие по защитным магическим техникам.

— Прошу прощение ректор, но я волновался за брата.

— С ним всё будет в порядке. — Таким же спокойным голосом заявил Морозов, отечески положив руку на плечо второкурсника, слегка похлопав. — Теперь идите.

Скобинов не стал ничего отвечать, лишь ещё раз взглянув на брата, поклонился, и выдав «Прошу прощение, ректор» поспешил удалится.

— Какая воспитанная молодёжь растёт… — С лёгким восхищением сказал Морозов, после чего легонько дунул на едва заметную снежинку, появившуюся перед его губами.

Заложив вираж, маленькая блестящая крупица приземлилась на лоб лежащего на носилках Скобинова, глаза которого тут же закрылись, а дыхание стало размеренным и ровным.

— Есть серьёзные повреждения?

— Нет, Максим Александрович. Медицина и магия быстро поставят его на ноги. — Без тени сомнения выдал свой диагноз Велланский. — Три недели и он будет в норме. Хоть этот парень и первокурсник, но у него уже было частично сформировано эфирное тело. Пусть и не плотное, но оно нивелировало часть повреждений. Наверное, брат поднатаскал.

— Вероятно. — Согласился Морозов, разглядывая пострадавшего.

— Максим Александрович, — Нарушил недолгое молчание Велланский. — Вы уже выяснили, кто повинен в произошедшем инциденте?

— Да. Виновник сейчас на носилках лежит.

— Извините, ректор, не так выразился. — Поправился куратор, но Морозов уловил суть, без пояснений.

— Травму нанёс наш студент, первокурсник, который ещё не прошёл распределение княжич Станислав из рода Мышкиных. Очевидцы утверждают, что Скобин вёл себя вызывающе по отношению к нему, далее показания очевидцев разнятся. — Уловив непонимание в лице Велланского, ректор лишь махнул рукой. — Кто что буровит в общем.

— Ну, а камеры смотрели? — Не унимался Пётр Петрович, видимо не поняв намёк Морозова.

— В первую очередь посмотрели. — Вздохнул ректор, всё же снизойдя до объяснений. — Там видно, как под конец урока Мышкин поднимается на второй этаж, чтобы посетить деканат. Он на проходной это указал причиной посещения. На втором этаже он поменял направление, пройдя вдоль аудиторий, исчезнув в слепой зоне камер, что возле мужского туалета. Через десять минут, после звонка на урок, он выходит из слепой зоны камер вместе со Скобиным, который несколько раз пытается его ухватить, потом применяет захват, чтобы повалить на спину. Результат ты видишь, Пётр Петрович.