Между Сциллой и Харибдой (СИ) - Зеленин Сергей - Страница 26
- Предыдущая
- 26/248
- Следующая
Да к тому же, хоть меня от него корёжит – как волка-оборотня от серебра, это давно устоявшийся – всем хорошо известный брэнд.
Основным же условием для получения «отцами-основателями» своей доли маржи, была коммерческая тайна:
– Широкой публике не должно быть известно, об вашем – фиктивном по сути, участии во владении и управлением этим заведением. В ваших же интересах об этом помалкивать, граждане дольщики!
После обеда следующего дня, мы с Надеждой Павловной и старичком-бухгалтером – помогающему ей вести «итальянскую», сиречь – двойную бухгалтерию подсчитали выручку. Посидели над тремя книгами бухучёта – главной, мемориальной, кассовой, пощёлкали деревянными счётами – сверяя дебит с кредитом, внимательно просмотрели «оправдательные» документы в папках с скоросшивателями.
– Всё в полном ажуре!
«Ажур» то ажуром, но за вычетом текущих расходов, налогов и отчислений акционерам заведения – оставалась довольно скромная сумма, из которой ещё надо зарплату персоналу платить.
Проводив Николая Алексеевича, удалившегося мелкими шашками вприпрыжку, поговорили ещё с часок-полтора, обсуждая кой-какие несущественные детали.
Вдруг, я как будто выкатываю большой астраханский «арбуз» из багажника горбатого «Запорожца»:
– А теперь, Надежда Павловна, пишите заявление в ОГПУ!
– Хихихи… Вы шутите?
Предельно строго:
– Про такие вещи – как «заявление в ОГПУ», не шутят.
Не может понять:
– «ЗАЯВЛЕНИЕ»?! В ОГПУ?! ЗАЧЕМ?!
– Затем, чтобы повысить доходность акционерного предприятия. Или, Вы – против?
– Нет, не против!
– Тогда пишите, не саботируйте против самой себя.
В полной панике:
– Объясните, Серафим Фёдорович: КАК, КАКИМ ОБРАЗОМ?!
– Я уже сказал Вам, Надежда Павловна – «зачем». А «каким образом» – это уже сугубо мои проблемы.
С воистину «воробьянинским» апломбом:
– Писать донос в ЧК… НЕ БУДУ!!!
Хитро улыбаюсь:
– Даже на коммунистов?
– …Что? «На коммунистов»?!
– Вы не ослышались, Надежда Павловна! Именно на коммунистов, или если Вам так угодно – на большевиков.
Та в ужасе:
– Вы в своём уме, Серафим Фёдорович?
Достаточно резко переспрашиваю:
– А как Вы сами считаете – в своём ли я уме?
Молчит…
– Пишите заявление в ОГПУ на Моссовет – по обвинении его руководства в саботаже. Если не знаете как, я Вам продиктую.
Склонив голову на бок, подумал и утвердительно кивнул:
– Да… Пока обвинения в саботаже – вполне достаточно, а там видно будет.
Берёт перо в руку и вздохнув тяжело:
– Надеюсь, Вы знаете – что делаете, Серафим Фёдорович… Диктуйте!
В те дни, не одна Надежда Павловна написала подобные заявление.
По заранее составленному списку, мы с Мишей Гешефтманом за три дня объездили все московские предприятия общепита – с количеством столиков более десяти. В этот раз Мишка умудрился арендовать автомобиль с шофёром, да ещё и при форме. Правда, тот был боец пожарной охраны… Да кто у водилы – везущего двух чекистов, будет служебное удостоверение спрашивать? Тем более – водительские права, которых ещё и в помине нет.
А моя «гэбэшная» ксива была в полном порядке!
Если к ней не особенно присматриваться, конечно… В этот раз я принял облик офигенного «великодержавного шовиниста» – откуда-нибудь из под Рязани с соответствующим говорком и, «корочку» имел на имя Лиходеева Ивана Ивановича.
Миша же, был загримирован под эдакого молодого, достаточно интеллигентного на вид – но очень перспективного «Малюту Скуратова». Документа на руках он не имел, зато нёс в них большой кожаный портфель – из которого нет-нет да и, выпали в нужный момент хирургические инструменты для аутопсии – одолженные в одном из московских моргов.
Классика жанра: добрый и злой налётчики…
Извиняюсь – чекисты!
Естественно, сперва приходилось успокаивать собеседников – особенно нэпманов, впадавших в суетливую панику или парализующий ступор при одном только появлении двух представителей «кровавой гэбни». Однако, вопреки от нас ожидаемому – мы с Мишей вели себя мирно, вопросы задавали вежливо и участливо и, такой «когнитивный диссонанс» – растапливал без остатка лёд недоверия, открывал людские души и вызывал на разговорчивую доверчивость.
– Наш разговор не привнесёт в вашу привычную жизнь никаких последствий, гражданин хороший, я имею в виду – отрицательных последствий. Мы всего лишь изучаем положение дел, чтоб предпринять меры – способствующих улучшению вашей же предпринимательской деятельности.
На этом месте я обычно сблизившись, пристально смотрел в глаза собеседника, а Миша гремел инструментами в портфеле:
- Или, Вы против? Если Вы против – пишите заявление, что Вы – «против»… НУ?!
В этом месте меня всегда (без исключений!) суетливо-поспешно перебивали:
– Да, нет – что Вы! Я – ЗА!!!
Принимаю несколько расслабленный вид и с довольной улыбкой сытого хищника:
– Всегда очень приятно иметь дело с единомышленником.
Далее, после располагающей к максимальному доверию пустопорожней трепотни и вопросов не имеющих отношение к делу, разговор с хозяевами-нэпманами, управляющими или арендаторами – вёлся в таком конструктивном ключе:
– У «Отдела по борьбе с экономическими преступлениями и саботажем», «Объединённого Государственного Политического Управления» – такой к Вам вопрос: почему так малы налоговые отчисления от вашего заведения? Вам что-то или кто-то мешает? Что нужно нам с вами предпринять, чтоб повысить его рентабельность и соответственно – налогоотдачу?
Почти все на первое место ставили невозможность работать по ночам, а если кто-то не ставил – то я ему подсказывал.
– До революции наш ресторан работал круглую ночь. А здесь только «веселье» начинается, как приходится закрываться – иначе нарвёшься на крупный штраф.
– Вы обращались к кому-нибудь с предложением продлить время работы ресторана?
– Обращался. Но, знаете ли, это…
– Куда именно?
– В «Моссовет».
– К кому именно?
Обычно, ссылались на «забывчивость», но иногда называли Ф.И.О. вполне конкретной «аварии[13]».
– Что он Вам ответил?
Во всех случаях – ни ответа, ни привета.
– Почему Вы не обращались в органы ОГПУ? Ведь, не предоставление налогоплательщику возможности зарабатывать – есть государственное преступление должностных лиц!
Кто-то оправдывался, большинство просто молчит потупив очи.
– И сокрытие преступления – тоже есть преступление перед народом!
Тут уж, нэпманы обычно начинали заметно беспокоиться и слегка «дёргаться».
– Однако осознание собственной вины, чистосердечное раскаивание в содеянном и готовность сотрудничать с правоохранительными органами…
– Я готов!
– Не сомневаюсь. Раз готовы с нами сотрудничать, пишите заявление: «Я, имярек…».
Однако около половины предпринимателей, видно имея какой-то отрицательный опыт такого «сотрудничества» – несмотря ни на что, отказывались писать донос на «Моссовет». Форма отказа была самой разнообразной: от категорического «не буду!» – до классического падения в обморок.
Тогда я, раскинув «пальцы веером»:
– Что-то как-то не по понятиям получается, гражданин нэпман! Мы, за ваше же бабло – анус рвём себе и людям, а Вы за собственные же кровные – не желаете его слегка напрячь?
Трясётся весь, зубами «танец с саблями стуча» и, молчит – как совой об пень.
Чуть ли не по слогам, с нажимом на каждое слово:
– Положим мы с нашей «конторой», добьёмся для Вас неограниченного рабочего дня… Вы будете со спокойной душой дополнительную прибыль получать и, про нас – даже не вспомните?
Наш российский предприниматель весьма догадлив и, после этих слов – тут же стремительно бросается с сейфу, выгребает из него все (или почти все) наличествующие денежные знаки и с превеликим почтением «горкой» кладёт передо мной на стол – если он имелся, конечно. Если стола не было – деньги охапкой суются в руки:
- Предыдущая
- 26/248
- Следующая