Гром над Империей. Часть 2 (СИ) - Машуков Тимур - Страница 21

Да и пофиг, я свое дело сделал, пора отдохнуть! Проводив жадным взглядом выпорхнувшую из душа Хидеки, я поспешно зашел в него, на ходу стягивая пропахшую потом одежду. М-да, все-таки стресс последних дней не прошел для меня бесследно, — подумал я, разглядывая в зеркале свое осунувшееся лицо. И хотя регенерация лечит все телесные раны, справиться с душевными ей не под силу. А мой внешний вид — точное отображение того, что творится у меня внутри.

Отвернувшись от зеркала, я махнул рукой — ладно, об этом я подумаю завтра! А сегодня буду расслабляться, не хочу больше никуда идти, ничего решать, только не сегодня. И если мне кто-то попробует помешать, то месть моя не будет знать границ! Сейчас точно напьюсь и устрою свальный грех! Иначе можно и кукухой поехать от всей этой крови и грязи, что я увидел за эти дни.

Быстро смыв с себя честный трудовой пот, я накинул легкий халат и спустился вниз. Вся честная компания была уже в сборе, включая наших магов, что рассредоточились по помещению, с явным напряжением ожидая очередных неприятностей, несмотря на данный отбой тревоге. Поздоровавшись с ними, я открыл портал в поместье и без лишних разговоров отправил их всех кучей домой. Как показала практика, если сюда кто-то захочет проникнуть, то все равно сделает это. Поэтому смысла их держать в Японии не было. А у них и дома дел полно, так что пусть лучше ими занимаются.

К тому же, больше я своих девушек покидать не намерен. А когда пойду бить морду пожирателям, просто перенесу их под крыло деда, уж он позаботится об их защите.

Мелькнула было мысль — почему бы мне сразу не переправить и девчонок домой, да и не вернуться самому? Но я быстро её отмёл. Оставаться одному у меня не было ни малейшего желания, да и под моим приглядом они по — любому будут в большей безопасности. А если я и сам сейчас вернусь в Россию, то куча нерешённых проблем навалится на меня разом, прямо с порога.

Да и нужно уже поставить жирную точку в делах Японии и больше к этому не возвращаться. То, что я пообещал нашему «гостеприимному» хозяину не покидать пока пределов страны восходящего солнца, я в расчёт не брал. Не тот это человек, перед которым я должен был отчитываться за свои намерения! Я не его подданный, да и вообще я рассчитывал больше с ним не пересекаться. После того, что он сделал, мне даже думать о нем было противно. Да, может он был в своем праве, да, наверно они так воспитаны, но все равно мерзко.

А насчет провинции Ига… Я однозначно не был намерен соваться туда в одиночку. Все-таки подгоревшая задница постоянно напоминала мне о моей беспечности, но и людей привлекать к этому смысла не было. Их просто сметут и даже не заметят. Обычные маги не смогут ничего противопоставить пожирателям, особенно ничего не зная о них. Простой эфир на них хреново действует, да и пользоваться им маги Земли как показала практика, могут очень ограничено.

Прежде, чем начинать махать шашкой, я собирался посетить Михаила и Люцифера и посмотреть, как там у них обстоят дела. И если они еще не поубивали друг друга, заставить их помогать мне в зачистке. Иначе им вообще в нашей реальности делать нехрен! Несмотря на разрыв договора, души они получали исправно, поэтому и в защите Земли должны быть по-прежнему заинтересованы, пусть наши отношения и были испорчены некоторыми разногласиями. Но моей вины в этом не было, поэтому пусть влезают в это всеми крыльями, соскочить я им возможности не дам.

Но это все будет завтра, ну, или послезавтра, смотря, как пойдет. А сейчас — к черту левые мысли! Тем более, чую, что сейчас меня будут допрашивать, применяя весь свой женский арсенал — слезы, заламывания рук, горестные стенания, ну, и куда же без всем известного: «Ты нас совсем не любишь!»…

Сев во главе стола, я с удовольствием оглядел своих девушек, самодовольно отметив, что вокруг меня собрались самые прекрасные представительницы слабого пола. Хотя слабого это только с моей точки зрения, а любого другого они могут очень неприятно удивить. Девчонки у меня боевые, а общий курс по «жопонадирательству» я им в скором времени дам. И все же несмотря на то, что они все были очень разные как по характеру, так и по силе, но, вот так сидя вместе, идеально дополняли друг друга.

— Я предлагаю тост, — произнёс я, обратив внимание, что у всех девушек уже налито в бокалы вино. — За нас, за нашу семью! За тех, кто даже в трудную минуту оставался рядом и поддерживал других. Вы — мои самые близкие люди. И я рад, что вы есть! За вас мои любимые и красивые!!!

Встав из-за стола и чокнувшись по очереди с каждой, я с удовольствием выпил терпкий напиток и приступил к еде. Отвлекшись, я не сразу заметил, что, кроме меня, никто и не думает орудовать вилками, отдавая должное всяческим деликатесам. Вместо этого весь женский дружный коллектив уставился на меня напряжёнными взглядами, явно чего-то ожидая… М-да, мои опасения оправдались, спокойно поесть, увы, не получится. И, видимо, лучше сразу все рассказать и объяснить, иначе вечер будет испорчен.

— Знаете, — отложив вилку в сторону сказал я, — в старые времена, когда небо было голубее, а трава, естественно, зеленее, добрые были добрее, а злодеи — злодеистее, во время княжеских застолий слух пировавших услаждали гусляры, рассказывая сказки, были и небылицы. Не знаю, откуда пошла эта традиция — то ли под сказку легче пища усваивалась, то ли за звуками музыки не было слышно чавканья, но… Почему бы ее и не возродить? Конечно, гуслей у меня нет, но вот сказки я вроде неплохо рассказываю. Но совсем уж не будем отступать от канона, поэтому вы ешьте, а я поведаю вам сказку, а может, и быль…

Увидев, как заиграли легкие улыбки на лицах моих прекрасных спутниц, я налил себе еще вина и продолжил:

— В далекой-далекой стране, где, послухам, восходит солнце, жили-были два брата. Родные по крови и духу, понимали они друг друга с полуслова. Управляли братья большой страной, держа в твердых руках все ее население. И сильные, мужественные воины рождались на этой земле, а девушки были прекрасны, как цветки лотоса. Любил народ двух братьев за мудрость их и отвагу, за то, что сыто и мирно жилось ему, а враги боялись их мощи.

И все бы хорошо, да вот был между братьями камень раздора — каждый из них втайне хотел править в одиночку. Боролись они с этим желанием, как могли, ибо считали, что подло это — желать смерти брату. Но увы, жажда власти постепенно окончательно затмила их разум. Все чаще с ненавистью смотрели они друг на друга не замечая, что отравляют ей не только себя, но и своих близких. И в какой-то момент стали они действовать.

Единолично занять трон в государстве, в котором привыкли к двум правителям, было невероятно сложно. Нужно было убедить народ, что второй брат стал вредить стране. Начали они искать сподвижников за ее пределами, строить козни друг против друга, не понимая того, что сами подтачивают силу, что держала их на троне.

Один из них сделал ставку на своих умных детей, что должны были любыми способами втереться в доверие к заморскому чародею, который был сильнее всех на земле. Надеялся этот брат, что, породнившись с ним, убедит чародея помочь ему единолично воцариться на троне. Отправил он в чужую страну детей своих и получилось у него. Близким другом стал его сын чародею, а дочь любимой невестой.

Но не укрылись действия первого брата, от второго и быстро пересмотрев свои планы, так же отправил свою дочь в другую страну, дабы помешать ему. И не надеясь, что все у нее получиться, обратился к темной силе, что стала помогать ему захватывать власть в стране, поражая своими щупальцами всех важных вельмож и их отпрысков.

Однако узнал один из правителей, что брат его связался с поклонниками чужой веры, с которой враждовал нужный ему чародей. Не мог он больше ждать и решил подтолкнуть юного мага к действиям. И хотя знал, что при этом может пострадать его дочь, все же решил действовать, ибо власть он любил больше, чем своих детей.

И все случилось так, как он хотел, но не учел он, что догадается чародей о его планах и придет за его жизнью, дабы покарать предавшего его доверие. Ибо ненавидел юный маг, когда им пытаются манипулировать. Но еще больше он не любил, когда играют жизнями его близких людей. А наказание за это было только одно — смерть.