Путеводная звезда. Том III (СИ) - Извольский Сергей - Страница 10

— Это не мой замок, — раздался вдруг голос за спиной. Я при этом даже вздрогнул и выругался, едва не подпрыгнув от неожиданности.

Резко обернувшись, увидел Баала, которого здесь никогда не было, и который по-прежнему стоял у бойницы с бокалом вина и наблюдал панораму бескрайнего космоса.

— Это не мой замок. А знаешь чей? — сощурился архидемон.

— Чей?

— Твой, — подарил мне еще одну дьявольскую улыбку архидемон. — Считай, раз уж дело Восточного пакта оказалось проиграно, что я оставляю тебе ответственность за судьбу этого мира.

«Вот спасибо, добрый человек», — опередил меня с ответом внутренний голос.

— Прощай, король Артур, — улыбнулся архидемон Баал и исчез уже навсегда.

Больше месяца я уже находился в затерянной среди бескрайнего пространства звезд обители замка. В котором, кроме меня, так никого больше и не нашлось. Ни слуг, ни обитателей, ни даже привидений.

Если бы не прозрачный намек Баала на то, что ждать мне не больше трех месяцев — не знаю, удалось ли бы мне сохранить душевное равновесие. Но даже и без этого случались моменты, когда непросто было сохранить спокойствие: среди окружающей безграничной пустоты, среди необъятной и громадной бездны пустого ничего, самосознание буквально грозило потеряться. Мне не за что было даже зацепиться в системе координат — на небосклоне не видно ни одного знакомого созвездия. Хотя, я это лукавлю — из знакомого на небе у меня только ковш большой медведицы, и млечный путь. Но ни того, ни другого я не наблюдал.

Впрочем, в моменты, когда не задумывался о конце вечности — находясь лицом к лицу перед началом бесконечности, я жил спокойно и размеренно. Много думал. Много читал и много спал. Немного, но вкусно кушал.

Проблема с доступом к еде, хотя волновала меня поначалу, решилась довольно просто: стоило только захотеть и некоторым ментальным усилием сформировать желание. Чувство голода, кстати, напрочь отсутствовало — но получать наслаждение от еды я не отказывался. Мне и сон, в моем нынешнем состоянии, по ощущениям нужен не был, но… возможность была, чем и пользовался.

«Глядя в ленте соцсетей на то, как отдыхают мои знакомые: прыгают с парашютом, катаются на волнах или горнолыжных склонах, я всегда недоумеваю — неужели никто им не сказал, что выходные можно провести, просто лежа на диване?» В общем, оказавшись в неожиданной одинокой ссылке, я отдыхал пусть не телом, но душой.

Мой новый замок оказался размеров немалых, и представлял из себя нечто похожее на Крак-де-Шевалье в Сирии. Три ряда стен, поднимающихся уступами по склонам горы (астероида?), и, собственно, сам замок в центре. Только башни не квадратные, как в сирийской крепости крестоносцев, а в большинстве круглые.

Часто я гулял по широким стенам, а пару раз даже залезал на широкий парапет, смотрел в пустоту под ногами и думал, что будет если мне туда спрыгнуть. Претворять в жизнь идею эксперимента конечно же не стал. Тем более не стал, что клинок кукри меня покинул. Он, судя по всему, остался там — в алтарном зале усадьбы Юсуповых-Штейнберг.

Я мог видоизменять интерьеры замка. Мог мысленным усилием создавать накрытые столы с любыми, подвластными фантазиями яствами. Мог, подозреваю, даже создать цыганский ансамбль с медведями — мог, но не пытался. Что мне потом с этими цыганами и медведями делать? В общем, я здесь, в своем новом замке, много что мог. А вот привычно заставить материализоваться в руке клинок-кукри не мог.

Как отрезало.

Три раза «ха» — похоже, здесь в одиночестве я могу стать на путь эксперта в английском юморе.

Со стен я конечно же прыгать не стал, но от некоторых других экспериментов любознательного естествоиспытателя не удержался. Осторожных экспериментов. Понемногу, прилагая мысленные усилия подобные тем, которыми заставлял появляться еду, видоизменял интерьер одной из башен под себя. Поначалу занимался аккуратной трансформацией — к примеру, убрал, как не было, вычурный балдахин над кроватью. Но понемногу начинал действовать смелее, и уже вскоре каждое утро начинал с купания в висящем над пустотой бассейне с полностью прозрачными стенками и дном.

Проснувшись, рыбкой нырнуть из окна (предварительно глянув и удостоверившись, не исчез ли бассейн), открыть в воде глаза и наблюдать снизу бездну космоса — это было прекрасно. Ну а после подолгу лежать на спине, смотреть на звезды, и пытаться осознать масштабы одной личности перед лицом одной вечности.

Щекочущее нервы времяпрепровождение, надо сказать. Был бы поумнее, или обладал бы складом ума как у когорты немецких философов, вполне мог бы получить проблемы с собственной крышей. Но, к счастью, я не очень умный, и к когорте немецких философов не отношусь, так что перспективы заканчивать как дедушки Ницше или Фрейд абсолютно не имел.

Кроме аккуратных экспериментов с сознанием и интерьером я много читал — библиотека в замке, как и обещал Баал, оказалась по-настоящему богатой. Так что за отведенное мне время я буквально впитывал мудрость (и глупость) прошлых поколений.

В одно прекрасное утро… а утром я называл тот момент времени, когда просыпался и вставал с кровати, я соскочил с высокого ложа и пройдя на террасу уже привычно нырнул в бассейн. Прыжок неожиданно получился смазанным — я словно поскользнулся. И уже в полете правую руку потянуло в сторону, как будто кто-то невидимый меня за нее мягко ухватил. Когда я, подняв кучу брызг, оказался под водой, даже особо ни удивиться, ни испугаться не успел: меня вдруг затянуло водоворотом, размывая ощущение времени и реальности вокруг.

На пару мгновений ощущение тела пропало, но практически сразу вернулось приятной тяжестью. Я вновь находился под водой; вот только нырял только что я, глядя на звезды снизу, видимые через прозрачное дно бассейна. Сейчас же я лежал на спине, сквозь оранжевую пелену глядя в потолок с искусной резьбой. И концентрировались мои ощущения на том, что в правой руке я крепко сжимаю клинок-кукри — от которого за время в замке успел отвыкнуть.

«Я дома»

Дома, и в полной, так скажем, комплектации — с непередаваемым наслаждением облегчения, все же был страх навсегда потерять клинок, крепче сжал я рукоять кукри. На краткий миг сжал, а после выпустил, разрешая разматериализоваться. Потому что с острым изогнутым клинком вылезать из чаши бассейна алтаря, предполагаю, будет все же не очень удобно.

Глаза у меня по-прежнему были распахнуты. Чистая энергия, в которой я плавал, была оранжевого цвета — как жидкое пламя. Но мне не доставляла никаких неудобств, более того — кожу обволакивала приятная прохлада. Несколько секунд, наверное даже около десятка, я просто лежал и наслаждался. Да, здесь, среди чистой энергии, можно было дышать — безо всяких неудобств.

Я бы никуда не уходил — так бы лежал и лежал здесь. Если бы не понимание того, что сейчас рядом с алтарем находятся те, кто меня ждет.

Потянувшись, я схватился руками за края бассейна и появился на поверхности. Краем глаза отметив, что на пальце у меня материализовался личный перстень одаренного — с красно-оранжевой печаткой Ольденбургского Дома.

Не просто полная, а максимально полная комплектация по возвращению.

И едва появившись на поверхности, сразу увидел перед алтарем Саманту.

Принцесса была в черно-красном обтягивающем комбинезоне боевого мага. Вернее — тут я удивился, в черно-красном костюме службы безопасности княжеского рода. Без шуток, с гербом Юсуповых-Штейнберг на груди — со знаком Огня-под-Горой.

Улыбнувшись и подмигнув взволнованной Саманте, отметил, что обтягивающая черная униформа с красной окантовкой воротника и наплечников легкой брони ей удивительно идет.

За спиной принцессы расположились Ира и Ада. Также в черно-красных комбинезонах. И все трое сейчас мало того что выглядят как сестры, так еще удивительно походят на охотниц на джедаев из имперской инквизиции: одинаковые обтягивающие костюмы черно-красной расцветки, смуглая кожа, иссиня-черные волосы, собранные в длинные тугие хвосты.