Афера (для) миллионера (СИ) - Лисканова Яна - Страница 15

С самого начала, не смотря на навязчивое дружелюбие, особого интереса с его стороны я не почувствовала. Но чем больше я закрывалась, тем будто любопытнее ему становилось. В дружелюбной улыбке звенело какое-то раздражение, но мне все казалось, что я себя накручиваю.

Потом уже я сформулировала для себя это ощущение и стала избегать его еще старательнее. Это случилось, когда хозяйка очень попросила, если у меня есть время, съездить к нему в универ, чтобы передать ему флэшку, которую они оставили в съемной квартире. Я согласилась, так как время у меня было. И когда я увидела его в кругу друзей, я более-менее поняла, что меня напрягает.

Гена был явно душой компании. Будто солнышко, вокруг которого все крутятся. Казалось, его одногруппники ему в рот заглядывают, а он весь такой сияющий доброй улыбкой этого как бы не замечает!

Он привык, видимо, к такому отношению. И когда сталкивался с тем, что кого-то он может напрягать, искренне не понимал, что происходит, и старательно пытался вернуть все на круги своя. Сейчас я уже думаю, что стоило поднапрячься и продемонстрировать ему свое восхищение и заверение в вечной дружбе, и он бы успокоился и отстал.

Вместо этого я натянуто улыбаюсь, пытаясь не скрипеть зубами от того, что чужой человек пьет из бабулиной кружки.

— Роковая ты девушка, Лена, — улыбнулся парень.

— В смысле?

— Ну, дома ждет мужчина, которого ты через маму уговорила на свидание сходить, а подвозит тебя другой на какой-то крутой тачке…

Я удивленно хлопнула глазами. Я уговорила на свидание сходить?! Я?!

— Кажется, возникло некоторое недопонимание… — начала было я.

— Просто любопытно, а откуда у тебя вдруг деньги появились? То ты маму уговариваешь подождать еще чуть-чуть, а тут вдруг по всем долгам расплачиваешься.

Щеки вспыхнули от намека. Справедливого, в общем-то, намека. Единственное, чего я не понимала, почему делает мне его Гена!

— Знаешь, по-моему тебе пора, — на этот раз улыбнуться получилось искренне, ведь я представила, что он сейчас уйдет, и я отдохну наконец! — Зря я уговаривала твою маму на свидания, ты слишком для меня хорош! Прости, что отняла время. А это, кстати, был мой любовник, он мне платит за то, что я называю его папочкой! Клево, да?

Гена рассмеялся.

— Клево, да. А меня папочкой назовешь?

— Что? — сердце нервно заколотилось, — Знаешь, тебе правда пора… Я очень устала.

— Что же тебя так утомило? — его рука вдруг накрыла мою, и я дернулась.

— Я была с Себой в ветеринарке, я устала! — взвизгнула я нервно и подскочила, — Ген, пожалуйста, давай потом поговорим…

— Не кобенься, а, — он вдруг нахмурился, и мне от этого стало как-то совсем не по себе, — Со мной тебе вообще за квартиру платить не нужно будет. Она же, считай, моя.

— Уходи.

Я спрятала руки за спиной, чтобы не видно было, как они дрожат. Я уже успела позабыть, как это стремно, когда мужчины злятся! Тут главное не показывать, что ты боишься — их это только распаляет. К счастью, я была что камень и…

— Ты что, меня боишься? — улыбнулся он и встал, делая шаг ко мне; я непроизвольно отступила, тут же про себя чертыхнувшись, — Это моя квартира, говорю же. Ты правда думаешь, что у тебя есть право меня гнать? А? Вообще, всегда было интересно, ты не думаешь, что с самого начала можно было быть и повежливей? Живешь в чужом доме, а ведешь себя так, будто тебе все должны.

Дрожали уже не только руки. У него что, раздвоение личности?!

— Я за квартиру плачу… — напомнила я, впрочем, как-то робко.

— Ага, можешь, кстати, заплатить за месяц вперед…

По телу пробежались мурашки, стоило ему вдруг прикоснуться к моему плечу, чуть стягивая рукав вниз. Я отпрянула, наткнувшись спиной на стену.

— Ген, ты охренел.

Я смотрела на него во все глаза, не веря в то, что происходит. Это же сексуальное домогательство. Это чертово сексуальное домогательство! Прямо в доме, где я живу… К-куда же мне бежать? Кому жаловаться? Бабуле может? Хозяйке? Полиции? Богу?! Из горла вырвался нервный смех.

— Г-ген, слушая, а давай поговорим? — предложила я, кривовато улыбаясь, — Просто, может, мы правда друг друга как-то не так поняли? Я не просила твою маму организовывать нам свидание…

— Слушай, да не стесняйся, — его лицо было уже слишком близко, — Мы же уже не маленькие…

Руки сжались в кулаки.

Я стояла у подъезда и выла, захлебываясь слезами. Себа выл вместе со мной из переноски. У ног валялась сумка, в которую не поместилась даже половина наших с бабулей вещей.

Только что мне позвонила хозяйка. Не знаю, что ей наплел ее гадкий сыночек, но она меня даже слушать не стала. Разрешила только завтра заехать на час за остальными вещами и потребовала быть благодарной и за это. Обещала, что если я еще раз попадусь ей на глаза, она на меня напишет заяву в ментовку. Судя по ее неразборчивому, но громкому возмущению, я Гену совратила, обманула, принудила и жестоко избила, оскорбляя попутно всю его семью до седьмого колена самой грязной бранью.

Телефон затрещал. Первым, что я заметила сквозь пелену слез, была батарея. Она, черт подери, садилась.

— Ой боже… — булькнула я, длинно всхлипывая.

Я уже позвонила единственной подруге, но та не ответила. Да и не удивительно! Она с мужем и двумя спиногрызами живет в двушке, где вторая комната — кухня! Ей разве до меня и моей жалкой жизни?

— А-ал-ло, — я ответила Максиму, пытаясь хоть чуть-чуть успокоить голос, — Да, ч-что-то случилось?

— Алло, Лена? С тобой все в порядке? Голос какой-то странный. Просто хотел договориться на завтра, тебе удобно?

Я что-то едва различимо угукнула. Хотелось поскорее бросить трубку, чтобы снова без стеснения выть на всю улицу.

— Лен, что-то случилось? — не отставал мужчина.

— Не-ет? — потянула я, всхлипнув, — Просто…

— Лен, что просто? — его голос стал каким-то жестким, требующим ответа, — Что случилось?

Перестань, перестань, перестань…

— Лена, я волнуюсь, — на глаза набежала новая порция слез, — Мне приехать? Что случилось?

Да хватит же, я же не железная!

— Лена…

— Просто… — засипела я, — Просто моя жизнь — дерьмо-о-о-о!..

Себа мявкнул, поддерживая. Мои слова эхом разнеслись по двору, отражаясь от бетонных стен и где-то недалеко засигналила машина, не выдержав моих страданий. Я ревела и ныла, как малолетка, Максиму в трубку, откровенно преувеличивая моментами, а где-то по привычке приуменьшая.

Получалось, что Гена домогался меня почти случайно, но было все равно неприятно, и поэтому я, тоже как бы случайно, словно ниндзя вырубила его одним ударом как в самых крутых боевиках, и Гена как бы подлец, но это он, наверное, просто что-то не так понял, а то бы ни за что и никогда… Мразь этакая, чтоб ему провалиться. Чисто случайно. Не плохой ведь человек?

Я говорила и говорила, порой прерываясь на новую порцию пореветь, подбадриваемая мягким Максимовым голосом. Он был почти равнодушен, но именно в той мере, когда ты очень четко понимаешь, что если человеку надоест, то он об этом скажет, а раз не говорит, то можно продолжать. И я продолжала, теряя счет времени — да и какая мне до него теперь разница? — я уже свернулась на скамейке, обняв спрятанные в пальто колени.

Когда рядом вдруг скрипнули тормоза. Хлопнула дверь. Я не обратила особого внимания, только сильнее прижала к себе колени, пачкая подошвами скамейку. Слезы уже почти высохли, и я чувствовала, что вот еще минуточку поною и мне правда станет легче. Жутко неловко перед Максом, но точно — легче. Уже сейчас немного отпускало. Уже сейчас я прикидывала на краю сознания, где можно переночевать на улице так, чтобы не закоченеть и к кому можно обратиться за помощью…

— …наверное, в прошлой жизни я топила детей или ела девственниц, потому что должна же в мире быть какая-то справедливость, да?..

— Да, — раздалось у меня в ухе и над ухом.

Я медленно подняла взгляд.

— Максим…

Мои проблемы с сексом начались в тот момент, когда я включила первую серию «Дикого ангела». Или может они начались, когда я читала Джейн Остин? Нет-нет! Уверена, мою психику поломали корейские дорамы! Хотя, если подумать, возможно, тут поработал роковой мистер Хитклифф…