Их любовник (СИ) - Успенская Ирина - Страница 38

— Сожалею, дядя, но мы с леди Говард уходим прямо сейчас. Миледи нехорошо себя чувствует, — убийственно холодно, я сама чуть льдом не покрылась.

— Уверен, на воздухе миледи станет лучше, — дон Джузеппе кивнул и отступил на шаг.

Больше не замечая дядю, Бонни повел меня к дверям, не забывая вежливо кивать тем, кто с нами здоровался или прощался.

Меня, честно говоря, немножко потряхивало от взгляда, которым нас провожал нас дон Кастельеро. Если он решит, что я мешаю его семье — никакая охрана не спасет. Единственная надежда на то, что он не решится вот так откровенно воевать с Кеем.

Удрать нам удалось, но вот далеко ли? Дон Джузеппе шел следом, и когда Бонни накидывал мне на плечи манто — забрал в гардеробе свое пальто. И даже слегка поклонился, пропуская нас с Бонни вперед.

Интересно, напряжения между Бонни и доном Джузеппе хватит, чтобы проскочила электрическая дуга? Или они сразу аннигилируются? Вот бы как-нибудь это не проверять на практике!

— Бонни? — почти жалобно спросил я, идя с ним под руку к машине.

Он понял, о чем.

— Не отвяжется. Прости, мадонна.

— Ты не хочешь разговаривать наедине?

— Я вообще не хочу, но придется. Касабланка?

Кивнув Бонни, я остановилась и обернулась к дону Джузеппе. Тот подошел все с той же невозмутимо-вежливой улыбкой, только глаза были холоднее Арктики.

— Миледи?

— Мы с Бонни собираемся поужинать в Касабланке. Вы могли бы присоединиться.

— Благодарю, леди Говард, с удовольствием, — кивнул дон Джузеппе и направился к своей машине, тоже черной и бронированной, тоже с охраной.

Меня передернуло. Вот как-то легко верится, что он с удовольствием бы сейчас перерезал мне горло. Черт. Я не хочу его бояться! И ужинать с ним не хочу. А хочу, чтобы он провалился к чертовой бабушке и не появлялся на горизонте. Никогда.

Я позволила Бонни, не сказавшему дону Джузеппе ни слова, увести меня к машине. Сейчас я как никогда радовалась, что Кей настоял на круглосуточной охране. Пожалуй, я даже готова была пустить парочку секьюрити в свою квартиру, чисто чтобы не просыпаться ночью с воплями ужаса.

— Все будет хорошо, мадонна, — в машине Бонни прижал меня к себе, обещая защитить от любой опасности. — Дядя Джузеппе тебя не обидит. Он, конечно же, сукин сын, но не полный придурок.

— У него взгляд убийцы, — пожаловалась я, просовывая замерзшие руки Бонни под смокинг.

— Наплюй. Он только пугает.

— И ему это удается. Он будет тебя шантажировать, чтобы ты женился на Клау?

— Будет. И попытается нас поссорить. Но у него не выйдет.

— Хотела бы я быть так же уверена.

— Ты можешь быть уверена, что я люблю тебя и Кея. Всегда буду любить.

— Но жениться тебе все же придется, да?

— Нет. Дядя переоценивает свой дар интригана.

Я только поежилась и крепче прижалась к Бонни. Ведь вместе мы справимся, правда же?

— Я люблю тебя, — шепнула я ему.

— Я знаю, Раша, — он притянул мою руку выше, к расстегнутому воротничку рубашки, и положил мои пальцы на теплое серебро. — К черту дядю с его интригами. Я — твой, ты честно меня купила.

— Сумасшедший, — я невольно облизнула губы, так горячо и обещающе прозвучали его слова.

— Не я один, — он поцеловал меня, нежно пройдясь пальцами по спине вверх и остановив ладонь на затылке.

Мы оторвались друг от друга, только когда машина остановилась у «Касабланки».

Три машины. Две наши и одна — сенатора Кастельеро.

По крайней мере, он не стал навязывать свое общество сразу, держался в нескольких шагах, пока мы шли ко входу. Кстати, позвонить и заказать столик мы оба забыли. Но, судя по тому, что нас встретил сам Алекс Семенов — об этом позаботился кто-то из охраны.

Все было так похоже на мой первый визит сюда! Те же улыбки хозяина, такая же приятная музыка, полный танцпол и гул оживленных голосов. Только сейчас рядом был Бонни, и мои губы горели от поцелуев, а прическа наверняка растрепалась, и всем вокруг было видно, что мы — вместе. Любовники. Влюбленные. Сумасшедшие на всю голову. Ведь только сумасшедшие будут дразнить дона Кастельеро!

Впрочем, он в самом деле ничего нам не сделает, разве что выразит свое «фе». Да хоть сто раз! Плевать! И вообще, я есть хочу. Будущий лорд (или леди) Говард растет и хорошеет, а я есть хочу. Опять. Почти все время! Еще немного, и превращусь в колобок на ножках, никакие платья от Веры Вонг не спасут.

В общем, за столик я села с твердым намерением как следует поужинать, и первым делом заказала много еды. Очень много еды, и чтобы хоть что-нибудь несли сразу!

Бонни в меню даже заглядывать не стал, сказав, что всецело поддерживает выбор мадонны. Нет ничего лучше блюда «много еды сразу». Ведь синьор Джузеппе согласен, не так ли?

— Разумеется. И кьянти.

— А нам зеленый чай, — мило улыбнулся Бонни. — А для начала фреш, мадонна. Позволь, я налью тебе.

Фреш уже ждал на столе, полный кувшин. Милый, предусмотрительный Алекс. Милый, заботливый Бонни. Он, кстати, снял смокинг и остался в рубашке. Я говорила, что ему безумно идут белые рубашки? Наверняка. Ему вообще все идет. Правда, синьор Джузеппе так не думал, если верить гневно раздувшимся ноздрям, когда он оценил серебряный ошейник на Бонни. Ну да. Кто бы сомневался, что Бонни расстегнет рубашку так, чтобы только слепой этого ошейника не заметил. А в сочетании с тем, как Бонни за мной ухаживал, с какой нежностью на меня смотрел — что ж, если он хотел довести дядюшку до кипения, то ему это почти удалось.

Нет, вру. Удалось на все сто! С моей подачи.

Я просто сказала, что устала от каблуков. Что бы сделал нормальный человек? Сочувственно улыбнулся и предложил сбросить обувь. Но не Бонни, нет! Он отодвинул меня от стола вместе со стулом, опустился на колени и, сняв с меня туфли, принялся массировать стопы. И мне было плевать, как смотрит на нас дон Джузеппе — потому что мне было невыносимо хорошо!

Дону понадобилась вся его выдержка. Но к чести его надо сказать, он не произнес ни слова. И не скривился. Лишь метал на Бонни уничтожающие взгляды. А Бонни продолжал массаж, пока не принесли первую дозу еды и не расставили по местам.

— Спасибо, дорогой мой, — я погладила Бонни по волосам, не отказав себе в удовольствии запустить в них пальцы и растрепать.

А Бонни не отказал себе в удовольствии потереться о мое запястье щекой. Коротко, мимолетно, но до ужаса вызывающе. И кто тут, спрашивается, сукин сын…

— Мадонна, — Бонни еще и склонил голову, как настоящий вассал перед госпожой.

Уверена, ему сейчас больше всего на свете хотелось, чтобы я покормила его с рук. И чтобы дядюшка видел просвечивающие сквозь рубашку алые полосы на его спине. Жаль только, они уже сошли. Но с Бонни бы сталось их нарисовать по такому случаю, если б его кто заранее предупредил.

— Садись за стол, — обломала я его мечты.

Ну, не совсем обломала: дала возможность подобающе ответить.

— Благодарю, мадонна, — как будто ему оказали королевскую милость.

Паяц! Вот чего он добивается, а? Дон Джузеппе не из тех, кто сбегает, гневно сопя.

Дон Джузеппе, как ни в чем не бывало, похвалил утку с зеленой фасолью и поинтересовался:

— И когда же лорда Говарда можно будет поздравить с наследником?

— Месяцев через шесть с половиной, — отозвалась я. — Не уверена, что будет мальчик. А у вас только сыновья, синьор Кастельеро? Четверо, если я ничего не путаю.

Ага, я тоже сошла с ума, за компанию с Бонни. А пусть теперь дон Джузеппе решает — сказать Бонни в лицо, что не считает его сыном, но соблюсти приличия, или изобразить откровенность со мной и наступить Бонни на хвост. Ну а что? Сейчас никакой его ответ Бонни не понравится.

— Не путаете, миледи. Правда, мой старший сын предпочитает не помнить о том, что у него есть семья.

— Это ты путаешь, дядя. У тебя три сына, и Адриано изо всех сил старается походить на тебя. Мадонна, не желаешь ли еще фреш?

— Конечно. Спасибо, Бонни, — я подставила бокал. — У вас, на Сицилии, все так сложно. А мы… — я словно невзначай коснулась пальцев Бонни, забирая полный бокал, и нежно ему улыбнулась, — хотим и сына, и дочь.