Тристан и Женевьева (Среди роз) - Дрейк Шеннон - Страница 89

• Предыдущая
• 89/110
• Следующая

А напротив него лежала она, потерявшая все свое достоинство за эти месяцы. Ее волосы были распущены, за время сна они спутались и разметались по подушкам. Одеяла скомкались и сползли в сторону, обнажив босые ноги. Женевьева ужаснулась всей невыгодности своего положения, она почувствовала себя совершенно несчастной. Поспешила сесть, опершись спиной о столб.

Внезапно, помимо воли, Женевьева поняла, насколько сильно она любит его, насколько сильно она переживает за него и, как ей больно от того, что она не может ожидать ответа на свое чувство. Поняла, как она одинока и несчастна и как ей обидно, что он не поспешил увидеть ее по приезду. Наверняка у него есть интерес на стороне, наверное, какая-нибудь другая женщина.

– Итак, ты вернулся.

О, она и сама не знала, что ее голос может звучать с такой горечью и холодностью. Женевьева заметила, как напрягся Тристан при ее словах, и подумала, что говорит, как сварливая жена, но ничего не могла с собой поделать.

Он не ответил, он просто направился к ней, и Женевьева не могла понять, чего же в данную минуту хочет: расплакаться ли, взмолиться, чтобы он приласкал ее, или что есть силы ударить его.

Она не сделала ни того, ни другого, ни третьего. Тристан присел на кровать рядом с ней, и Женевьева вся сжалась и напряглась, но не опустила глаза. Внутри у нее все затрепетало от его чистого мужского запаха, от таких знакомых и дорогих черт его лица, от его бронзовых рук, обрамленных белоснежными кружевными манжетами.

– С тобой все нормально? – спросил он.

– Нет, я в ужасном состоянии! Я не хочу больше оставаться здесь.

Он протянул руки к подолу ее платья, задрал его и скользнул вдоль ее ног и бедер к округлому животу. Разозленная столь бесцеремонным обращением, Женевьева попыталась остановить его, но ей стоило бы усвоить, что никто не может остановить Тристана де ла Тера, если он чего-то хочет.

У нее перехватило дыхание, она изо всех сил попыталась сдержать подступившие слезы, ее глаза заблестели от гнева.

Но Тристан даже не посмотрел на нее, он нежно поглаживал ее живот.

– Нет! – воскликнула она дрожащим голосом.

Наконец он посмотрел на нее.

– Это мой ребенок!

– Это мое тело!

Тристан улыбнулся, и у Женевьевы от этой улыбки все оборвалось внутри, но она снова спросила себя: «Кому он улыбался до этого, с кем он смеялся. Кто улыбался ему в ответ, кто касался его тела, кто целовал его?

– Я чувствую, как он шевелится.

– Он не хочет, чтобы ты прикасался к нему.

– Но я чувствую его.

– Твоя забота несколько запоздала.

Наконец он убрал руки и встал с кровати.

– Не думаю, что ты ожидала меня.

– Ты приказал привезти меня сюда.

– Ты не попрощалась со мной, ты предпочла мне кого-то другого.

«Господи, она же совсем забыла о Гае! Забыла, что он уехал вместе с Тристаном, забыла, что он был ее другом, что она должна беспокоиться о том, жив он или мертв?»

– Разве у тебя не было других визитеров? – в голосе его была и горечь, и насмешка.

– Если они и были, то я не знала об этом, милорд. Они бы вряд ли прошли, минуя вашу стражу, – ответила Женевьева.

– Это стража короля, миледи.

– Это часто одно и то же.

– Предпочитаю знать, где ты находишься каждую минуту.

– А зачем тебе это знать?

– Тебя это задевает?

Он стоял к ней спиной и его голос был спокоен, но Женевьева почему-то не смогла ответить. Наконец, Тристан обернулся, и в выражении его лица было нечто такое, что Женевьеве захотелось куда-нибудь спрятаться. Почему он с ней так поступает? Почему он не оставит ее в покое?

Она опустила глаза и попыталась одернуть платье. Тристан рассмеялся и, поймав ее за руки, снова стал поглаживать ее живот.

Его прикосновения были нежны и легки. Его ладони нежно прижимали ее руки. Женевьева закрыла глаза и подумала, какой беззащитной и уязвимой она была перед ним, он, должно быть, насмехается в глубине души над нею и ее животом. Ей отчаянно захотелось прикрыть свою наготу или, по крайней мере, снова стать стройной и изящной.

– Он опять пошевелился. Ты не права, он любит меня, и ему нравятся мои прикосновения.

Женевьева открыла глаза. Он наклонил голову, улыбаясь, и она задрожала, увидев, что он смотрит на нее с нежностью. Тристан совсем не собирался унижать ее, он просто требовал то, что, по его мнению, ему принадлежало.

– Он шевелится…

В его голосе была боль, и по его лицу внезапно пробежала тень. Сердце Женевьевы учащенно забилось, пальцы ее начали комкать простыню, ей так хотелось прикоснуться к его лицу, чтобы разгладить его черты, чтобы облегчить непонятное страдание.

Женевьева подняла руку, но она упала, ибо в это мгновение раздался стук в дверь. Тристан одернул ее платье и накрыл Женевьеву одеялами.

– В чем дело? – спросил он.

– Лорд де ла Тер! Король хочет вас видеть, ваша светлость, он ожидает в своих покоях.

Тристан встал. Он почувствовал на себе взгляд Женевьевы и вернул его, отвесив глубокий насмешливый поклон. Женевьева побледнела, но не отвела от Тристана своих блестящих глаз.

– Вы меня простите?

Она не ответила. Тристан закрыл за собой дверь и пошел вслед за пажом по коридорам, направляясь к королевской спальне.

«Что еще? – думал Тристан, – я никуда больше не поеду. Я не знаю, как мне быть с ней, но я и не знаю, как мне быть без нее. Я должен найти что-то, что утратил».

Он вошел в кабинет. Король ожидал его, сидя за столом и барабаня пальцами по крышке. Тристан стиснул зубы: «Только не говорите мне, Ваше Величество, что я должен куда-то ехать, умоляю вас!»

Тристан поклонился.

– Сир?

– Я благодарен тебе за твою верность и службу, Тристан, ты это знаешь.

– Да.

Генрих встал.

– Я хочу, чтобы ты женился на Женевьеве Льюэллен.

– Женился? – Тристан широко раскрыл глаза.

– Женился, Тристан, я уже говорил тебе прежде, что это контракт. Возьми ее в жены.

Тристан покачал головой.

– Я не могу…

– Ты женишься. Я отдал тебе ее владения, а к этому добавлю еще и Треверилл, и ты станешь одним из сильнейших лордов королевства.

– Я не стремлюсь к увеличению своего богатства.

– Ты сделаешь это, потому что такова моя просьба.

– Почему? – Тристан перешел на шепот. «Как объяснить королю, что он не мог жениться, не мог».

– Тристан, это деловое соглашение. Женевьева как тебе, безусловно, известно происходит из фамилии моих ярых врагов-йоркистов. Я хочу, чтобы белая и красная розы объединились. – Тристан не сводил с короля глаз. «Деловое соглашение! Приказ короля, дело государственной важности, не брак по любви, а…»

Тристан не осмелился думать дальше. Он наблюдал за тем, как Генрих взял перо и начал что-то писать. Затем король поднял голову и посмотрел на него.

– Тристан, как король и твой повелитель, я приказываю тебе сделать это. Если ты не подчинишься моему приказу, то я буду вынужден отобрать у тебя и Женевьеву и Эденби, и передать их кому-нибудь другому.

– Она беременна от меня!

– О, многие примут твоего бастарда, ради такой красавицы и такого поместья в придачу.

– Черт… – начал было Тристан, но спохватился, что разговаривает с королем. «Пусть будет проклят тот, кто попытается отнять у него Женевьеву или Эденби».

– Генрих, здесь есть одна трудность. Женевьева откажется выйти за меня замуж.

Генрих пристально посмотрел на него.

– Разве?

– Несомненно.

Король пожал плечами и вернулся к своей работе.

– Тебе следует кое о чем подумать, Тристан. Кстати, эта свадьба должна случиться до рождения ребенка. Мальчик будет твоим наследником, поэтому ты заинтересован, чтобы у тебя был законный сын.

Тристан не сводил с короля глаз.

– Все, – сказал Генрих.

Тристан развернулся и вышел.

Дверь за ним закрылась. Несколько секунд он стоял в коридоре, не в силах поверить, что король силой тащит его под венец. Он вздохнул, вспомнив о Лизетте. Думы его были мрачны и тяжелы. «Она мертва и ничто не в силах этого изменить. Женевьева не захочет выйти за него замуж. Но она должна сделать это, и тогда их ребенок будет законным, а она станет его навсегда, и если Гай осмелится прикоснуться к ней, то у Тристана будут все права, чтобы проучить его».

• Предыдущая
• 89/110
• Следующая