Золотой след (ЛП) - Эшли Кристен - Страница 3

Слева открывалась гостиная, огромная консоль из шкафов и полок, в которую он поместил бы такой же огромный телевизор с большим экраном. Два кресла с откидывающимися спинками по обе стороны большого глубокого дивана с несколькими столиками, куда можно было поставить пиво или положить пакет чипсов, чтобы не приходилось далеко тянуться. Еще шла низкая стена и колонна, за которой не было ничего, кроме открытого пространства. Мертвого пространства. Он не знал, что с ним делать. Поскольку не было смысла его обустраивать под место, где можно было бы поесть на диване с телевизором, а заносить сюда скамью для жима и гири, ставить еще одну кровать, то это пространство было ему не нужно. Поэтому, как и столовая, оно пустовало.

Под лестницей находился туалет и раковина, остальную часть нижнего этажа занимал гараж на две машины, который выступал вперед от дома.

Лейн уставился на кухню, потом его взгляд переместился вправо, влево, затем снова вправо.

Как, черт возьми, он оказался в доме с тремя спальнями в комплексе жилых домов с тремя и четырьмя спальнями, выкрашенных только в четыре разных цвета, каждый из которых имел ограничения в планировке и перепланировке комнат, с ТСЖ, от чего нацистская партия походила на букет анютиных глазок, почти весь этот комплекс напоминал близнецов братьев, настолько одинаковых, что Лейн не мог ответить сам себе даже на этот вопрос. Черт возьми, когда он только переехал в этот дом, первое время все время путался среди акров этих домов, не в состоянии найти дорогу домой, домов, которые выглядели так похожими друг на друга, хотя раньше он никогда не страдал топографическим идиотизмом.

«Ну что ж, — подумал он, — по крайней мере, за это оплачено».

Он прошел на кухню, прямо к кофейнику. Вытащил фильтр со вчерашним мокрым использованным жмыхом от кофе. Бросил его в открытый мусорный бак, который был так же переполнен, ему пришлось сначала запихнуть мусор вниз, чтобы не капала черная гуща на пол.

На этой неделе была очередь Джаспера выносить мусор, конечно, мусор никто выносить не собирался.

Он вернулся к кофейнику, схватил стеклянный графин, направился к раковине, которая тоже была завалена грязной посудой.

Лейн прокрутил в уме расписание. Вчера вечером была очередь Триппа готовить, а Джаспера мыть посуду. Поэтому посуда не была вымыта.

Лейн вздохнул, ополоснул фильтр и кувшин, услышал, как наверху зашумела вода. Потом наполнил кувшин водой, вернулся к кофейнику и сварил кофе. Он как раз щелкнул выключателем, когда в дверь позвонили.

Его взгляд упал на часы на микроволновке над плитой. Шесть тридцать шесть. Кто решил навестить его в шесть тридцать шесть утра?

Он прошел по полу, бесшумно ступая босыми ногами. Подошел к большому панорамному окну в пустом пространстве, на котором висели частично закрытые жалюзи. Он отодвинул их немного сбоку от окна, чтобы увидеть кто стоял перед его входной дверью.

Его глаза прищурились, а кровь превратилась в кислоту.

Там стояла Рокки. Ее волосы были собраны в хвост, закрывающий ей висок, словно был заправлен за ухо. Она была одета в бледно-розовую блузку, обтягивающую талию, как перчатка, привлекая внимание к ее ребрам и груди, с маленькими дурацкими рукавами. Кроме того, на ней была юбка какого-то грибовидного цвета, доходящая до колен, тоже плотно обхватывающая ее попку и бедра. И наконец, на ней были розовые туфли-лодочки с тонкими ремешками на каблуке, высоким и тонким как карандаш. Полностью упакованная, глянцевая, отполированная и невероятно чертовски сексуальная.

Какого хрена она здесь делает?

Она подняла руку, вытянув палец вперед, чтобы нажать на звонок, он двинулся к двери. Звонок в дверь раздался как раз в тот момент, когда он открывал ее, остановившись и глядя на нее через стекло своей штормовой двери.

Звонок умолк, она стояла, подняв голову вверх, с безупречным макияжем, розовыми тенями, щеками, накрашенными губами. Волосы у нее были гладкие, блестящие, густые. Он подумал, не наняла ли она стилиста, чтобы тот приходил к ней каждое утро сделать прическу и макияж. Она могла, у нее были на это деньги.

— Ракель, что ты...

Он замолчал, когда ее рука потянулась к ручке, она повернула дверную ручку и открыла дверь. Ему пришлось отойти в сторону, когда она быстро прошла мимо него, вошла в дом, ее высокие каблуки глухо застучали по деревянному полу.

Она остановилась в пяти футах от него и обернулась; сначала ее взгляд упал на его обнаженную грудь, он увидел, как она вздрогнула, и открыл рот, чтобы сказать.

Но она его опередила.

Ее глаза вернулись к его лицу, она спросила:

— Как ты, Лейн?

— В форме, — коротко ответил он. — Ну, а что ты…?

Он замолчал, когда они оба услышали, как Блонди заскулила, скребя в стеклянную дверь. Ракель так быстро повернулась в талии, что ее хвост перекинулся через плечо.

Она медленнее развернулась к нему лицом, прядь темных волос все еще лежала на ее светлой блузке.

Ее брови поползли вверх.

— Это собака Джаспера? — спросила она.

— Да, а теперь Рак…

И снова он не успел закончить. Она отвернулась, быстро задвигавшись по его дому, ее каблуки звучали глухо по деревянному полу, звук становился жестче, когда она ступила на плитку, ее задница покачивалась при каждом шаге.

Лейн наблюдал.

Рокки умела расхаживать с важным видом. Большего ей даже и не нужно было делать. Ее движения были плавными, задница отменной, она могла расхаживать гордо, как ни одна из женщин, которую он когда-либо видел, даже те, кто тренировал такую походку.

Рокки не нужно было тренироваться, у нее такая походка была от природы.

Прежде чем он успел пошевелиться, она открыла раздвижную стеклянную дверь, и Блонди влетела внутрь.

И тут Лейн пошевелился, потому что Блонди пребывала в полном экстазе. Она любила своих мальчиков. Единственное, что она любила больше всего — это компанию. Она прыгнула, поставив передние лапы на шикарный наряд Рокки.

— Сидеть, — прорычал Лэйн, и голова Блонди дернулась к нему, она заскулила, затем опустила свои лапы с блузки Рокки.

Рокки тоже присела. Причем низко присела, ее задница чуть ли не упиралась в пятки, грудь — в колени, юбка натянулась, очерчивая каждый дюйм ее тела на заднице и бедрах.

Она гладила Блонди по голове и загривку, одновременно вытянув шею, чтобы избежать неуемного языка Блонди.

— Кто такая красивая девочка? — она что-то ворковала Блонди, та в ответ все же лизнула Рокки в подбородок.

Ракель рассмеялась, и ее смех поразил Лейна, как пуля в живот.

Даже хуже.

И он знал, сколько чертовой боли мог ему причинить ее смех.

Поэтому он решил напомнить о себе.

— Ракель, что ты здесь делаешь?

В его голосе прозвучало раздражение, потому что он хотел, чтобы она услышала его раздражение.

Она повернула к нему голову, немного запрокинув назад, глядя на него, пробормотала:

— Точно.

Она в последний раз погладила Блонди и выпрямилась, развернувшись к нему.

— Баранья нога, — закончила она со смехом.

— Что?! — спросил Лейн.

— Баранья нога, — повторила она. — Папа выиграл ее в покер.

Господи, только Дэйв мог играть на баранью ногу в покер. Все трое Меррик были по-своему чокнутыми. По крайней мере, восемнадцать лет назад так точно было. Он понятия не имел, была ли Рокки все еще чокнутой, но он точно знал, что Дейв и Мерри были психами.

Лейн слегка покачал головой и спросил:

— И?

— Он попросил меня найти рецепт; отец никогда не готовил баранью ногу. Я тоже не готовила, но нашла рецепт — баранья нога по-гречески. Он хочет, чтобы ты с ребятами пришел сегодня на ужин. — Она замолчала, но он ничего не сказал, поэтому продолжила: — Большая баранья нога.

По сути, она приглашала его на ужин, который собиралась сама приготовить.

Лейн подумал, может у него опять начались какие-то странные галлюцинации. Может он был тогда в коме, и за последние шесть недель все эти сны фантазии были вызваны той комой.