Рассвет любви - Дрейк Шеннон - Страница 57
- Предыдущая
- 57/78
- Следующая
Элинор всплеснула руками.
— Но если я останусь тут… вместе с тобой, значит, я признаюсь в том, что обо мне говорят! Что предала мужа ради другого, ради изменника! Что вышла замуж только ради денег… и все это время строила планы, как бы сбежать в леса к любовнику, злейшему врагу моей страны, моего короля! А ты подумал, что будет, когда родится ребенок? Вся его жизнь будет отравлена слухами.
— Если ты вернешься, он вряд ли вообще родится…
— Но у него за спиной будут шептаться… Да что там шептаться! Ему в лицо будут говорить…
— Разве это так уж важно, если мы знаем правду?
— Еще как важно! И ты сам это знаешь.
— Я знаю только то, что, пока ты носишь этого ребенка, в Англию ты не вернешься, — процедил Брендан с такой холодной решимостью в голосе, что в душе ее шевельнулся страх.
— Но должна же я смыть пятно позора со своего имени!
— Интересно, как ты себе это представляешь, Элинор? Пошлешь гонцов к королю Эдуарду с просьбой об аудиенции, он тебя выслушает, поверит на слово и все будет в порядке?
— Не говори глупости!
— Тогда что ты предлагаешь?
— Еще не знаю! У меня нет никакого плана. Но он должен быть… ведь я же ни в чем не виновата… Но ведь кто-то же отравил Алена! И выходит, из-за этого я должна скрываться всю жизнь!
— Неужели ты не в состоянии понять, что у тебя просто нет выбора, кроме как бежать? — разозлился Брендан. — Боже правый, Элинор! Все мы сегодня ради тебя рисковали головой!
— Огромное вам спасибо! Но это ничего не меняет.
— Это не меняет только одного — что ты графиня, привыкшая к роскоши и богатству. И одна только мысль о том, что твой ребенок вырастет сыном простого…
Вскочив на ноги, Элинор в бешенстве забарабанила кулаками по его груди.
— Немедленно прекрати! Да, я выросла в роскоши, и мне тяжело лишиться всего, что мне оставил отец… ради чего он сражался всю жизнь! Но ты как будто не слышишь меня, Брендан! Где бы мы ни были: в Шотландии, в Англии или во Франции, — мне невыносима даже мысль о том, что жизнь моего ребенка с самых первых дней будет омрачена тем, что его мать — убийца!
Схватив ее за руки, Брендан прижал ее спиной к себе. Тело его было будто выковано из железа. Чем сильнее она брыкалась, тем, казалось, тверже он становился. Очень скоро Элинор почувствовала, как ее вновь обволакивает жар его сильного тела. Как было бы здорово снова прижаться к нему, подумала она, почувствовать исходящую от него спокойную уверенность…
— Оставь меня! Ты так ничего и не понял! — продолжала возмущаться она, но Брендан и не думал отпускать ее. Пальцы его запутались в ее волосах. Она вдруг почувствовала, как он твердо приподнял ей подбородок. В его глазах вдруг вспыхнуло обжигающее желание, и Элинор оцепенела. — По-моему, тебя ждут внизу, — напомнила она.
— Если герой желает получить награду, то она здесь.
— Сдается мне, та хорошенькая девушка куда аппетитнее свежеиспеченной вдовы. И к тому же явно не прочь вознаградить победителя.
— А ты нет? — прошептал он.
Элинор уже открыла рот, чтобы швырнуть ему в лицо яростное «нет!», оттолкнуть его прочь… и тут же почувствовала на своих губах его губы — жаркие, изголодавшиеся и нетерпеливые. Она попыталась бороться… и не смогла. Бессильная, она поникла в его руках, запрокинув голову и дрожа всем телом. Элинор шевельнула губами, стараясь что-то сказать, и тут он подхватил ее на руки.
— Говорю тебе…
— Нет, не говори ничего! — прорычал он и, подойдя к постели, упал на нее вместе с Элинор.
Его руки, его тело… она чувствовала его всего. Ее слуха коснулся шелест одежды, и Элинор сообразила, что это ее одежда. Брендан уже успел одним махом избавиться от пледа и килта. Его обнаженное тело опалило ее огнем. Забыв обо всем, Элинор стала гладить руками его плечи, чувствуя, как его мускулы твердеют и наливаются силой при одном ее прикосновении. Весь мир, казалось, исчез. Она ответила на его поцелуй с той же страстью, что сжигала его самого. Дрожащие пальцы Элинор коснулись его щеки, запутались в гриве густых волос, скользнули вниз, упиваясь упругой твердостью мужской спины. Его тяжелое тело задвигалось поверх нее, жесткие ладони сжали ее грудь, и она вскрикнула от невыразимого наслаждения, когда что-то вдруг словно взорвалось внутри ее. Поток горячей лавы разлился по ее жилам, сжигая все преграды на своем пути, воспламеняя ее тело, пробуждая его к жизни. Как часто, лежа без сна в своей одинокой постели, она мечтала… и вот теперь это наконец случилось. С голодной страстью она прижималась к нему, целовала его, покусывала маленькие жесткие соски, упиваясь ощущением тяжести его тела. Потом почувствовала, как его руки осторожно раздвинули ей бедра, коснулись их нежной поверхности, двинулись выше, пока не оказались внутри ее. Элинор потеряла голову. Брендан мощными, тяжелыми толчками раз за разом врывался в нее как безумный, а она отчаянно прижималась к нему, стараясь слиться с ним воедино. Время остановилось. Она заново узнавала его, и с каждым мгновением в ней крепла уверенность, что так будет всегда. Ослепительный вихрь подхватил ее, унося с собой, пока она не растворилась в бесконечности.
Элинор нескоро вернулась к реальности. Она почувствовала, как Брендан откатился в сторону. Она слышала его тяжелое дыхание, стук его сердца. Руки его сомкнулись вокруг ее талии. Было ли это случайностью или же неосознанным жестом мужчины, стремившегося заявить на нее свои права, гадала она.
Элинор лежала очень тихо, прислушиваясь к треску пламени и стараясь не дрожать. В комнате было прохладно. Рука Брендана гладила ее бедра, и она догадалась, о чем он думает. Ей сразу захотелось отодвинуться от него. Она чувствовала, что у него в груди все еще бушует гнев. Брендан не мог простить ей, что она собиралась родить его ребенка в Англии, выдав его за сына другого человека.
Снизу доносились взрывы смеха, слабые отголоски музыки.
— Возможно, тебя все еще ждут, — тихо прошептала она.
— Думаю, они догадываются, где я.
Элинор потянула на себя простыню, но Брендан схватил ее за руку.
— Нет, — пробормотал он. Опираясь на локоть, он приподнялся, и глаза их встретились. — Сколько раз, когда я лежал один… в темноте и сон бежал от меня… я мечтал увидеть тебя… такой.
Элинор опустила глаза. Дрожь снова пробежала по ее телу, и тогда он сам закутал ее в одеяло.
— Ты вспоминал меня? — прошептала она. — Каждую ночь, да? А может, были и другие ночи? Когда тебя согревала другая?
— Что ты хочешь, чтобы я ответил? — глухо бросил он. — Что я смотрел, как ты идешь к алтарю, чтобы дать обет верности другому, а потом упал бы на колени и поклялся, что стану любить тебя, пока глаза мои не закроются навеки?
Элинор не шелохнулась. Навалившись на нее, Брендан тяжестью своего тела пригвоздил ее к постели.
— Да, были и другие. Для тела, не для души. Но душа моя оставалась мертвой. Такого обжигающего наслаждения, какое я испытывал с тобой, они не могли мне дать. Ну как, теперь твоя гордость удовлетворена?
— Дело не в гордости…
— А в чем же?
— Я ничего не ждала от тебя, — прошептала она.
— Да уж, конечно, моя независимая, гордая графиня! Святая Ленора, вы даже сейчас готовы броситься в бой! Не стоит, миледи. Вы в безопасности, а сейчас это самое главное.
— Я ведь уже пыталась объяснить тебе…
Брендан снова отодвинулся в сторону. Его ладонь погладила чуть заметно выпирающий живот Элинор.
— Пожалуйста, Брендан…
Он рывком встал, надел рубашку, а вслед за ней и килт. Дрожавшая Элинор потянула на себя простыни…
Какими они показались ей холодными, когда Брендана не было рядом…
Казалось, он почувствовал, что ей холодно, — подойдя к камину, он поворошил поленья.
— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы доказать твою невиновность и смыть позорное пятно с твоего имени. Но запомни: мой ребенок родится здесь, в Шотландии! А если ты выкинешь очередную глупость, миледи, клянусь всем, что для меня свято, — ты узнаешь, что такое встретиться лицом к лицу с настоящим дикарем!
- Предыдущая
- 57/78
- Следующая
