Рассвет любви - Дрейк Шеннон - Страница 35

• Предыдущая
• 35/78
• Следующая

Он услышал голос Элинор. Тихий, чуть слышный, но он не дрогнул, когда она сказала «да».

В руках священника золотой искрой блеснул ковчежец. Он трижды прикоснулся им сложенных рук невесты — во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Все было кончено.

Брендан вышел из собора. Следом за ним спешил Эрик. Подойдя к лошади, Брендан вскочил в седло и тронул ее шпорами.

Через шесть недель Элинор в сопровождении Алена вернулась в Клэрин.

Весть о ее приезде молнией облетела округу, как только их корабль вошел в порт, и помчалась дальше, намного опережая их с Аленом. Ехали они медленно: Ален с трудом мог держаться в седле, и даже мерное покачивание повозки уже через пару часов утомляло его. Однако та встреча, которую устроили ей кузены, тронула Элинор чуть ли не до слез. Вдоль дороги к замку стояли жившие по соседству фермеры и крестьяне, под ноги новобрачным кидали цветы, воздух дрожал от приветственных возгласов. Стоило кавалькаде подъехать к замку, как на крыльцо толпой выбежали слуги. Альфред махал ей рукой. За ним стоял Корбин. Ради такого случая явилась даже Изабель, столь же очаровательная и изящная, как всегда.

Элинор, разглядев ее в толпе, сочувственно подумала о Корбине.

Впрочем, король Эдуард, только что обвенчавшийся с сестрой короля Франции и уже приступивший к переговорам относительно женитьбы своего старшего сына и наследника с единственной дочерью Филиппа Изабеллой, наверняка благоволит сейчас к французам, так что не исключено, что он сам повелел Изабель приехать в Клэрин, чтобы приветствовать одного из любимейших слуг короля Франции.

Элинор почувствовала невольную гордость. Она радостно махала всем рукой и, взбежав на крыльцо, кинулась обнимать кузенов и невестку, которая, казалось, нисколько не удивилась столь пылкому выражению родственных чувств.

Изабель, которую сразу же представили Алену, радушно приветствовала нового родственника:

— Мой дорогой граф де Лаквиль! Как приятно, что вы приехали, хотя ума не приложу, с чего это вам с Элинор вдруг пришло в голову вернуться в нашу глушь! Мне говорили, что у вас во Франции великолепные поместья.

— Польщен, мадам, но, поскольку мой старший сын отлично управляет тем, что вскоре перейдет в его собственность, мне показалось разумным приехать сюда, в замок, который принадлежит моей жене.

— И за которым, как всегда, великолепно присматривает Альфред! — добавила Элинор. Приподнявшись на цыпочки, она благодарно чмокнула покрасневшего Альфреда в щеку.

— Стол ждет вас, — напомнила Изабель. — Впрочем, если вы хотите сначала отдохнуть с дороги… Кстати, Элинор, я взяла на себя смелость приказать, чтобы твои вещи перенесли в покои твоего отца. Там есть две комнаты…

— Спасибо, — пробормотала Элинор.

— Граф де Лаквиль, я искренне надеюсь, что вам понравится наша бедная северная страна, хоть вы и привыкли к веселому и шумному Парижу, — со сладкой улыбкой прибавила Изабель.

— Уверен в этом, — улыбнулся в ответ Ален. — К тому же я и прежде много раз гостил в этом самом доме и успел искренне полюбить его. А теперь, когда со мной Элинор, я счастлив везде.

— Могу себе представить, — промурлыкала Изабель.

— Надеюсь, и вы не станете скучать здесь без шума и суеты Лондона и блестящего двора Эдуарда, — обратилась к невестке Элинор.

Улыбка Изабель стала еще слаще.

— Мой дом там, где Корбин.

— Вот как? — удивилась Элинор.

— Конечно!

Элинор покосилась на Корбина, но тот только пожал плечами. Она могла бы поклясться, что Изабель наступила ему на ногу, но промолчала.

— Я провожу вас… — начала Изабель, однако Элинор оборвала ее вежливо, но твердо:

— Спасибо, Изабель, я еще не забыла, где находятся покои моего отца.

Пока они с мужем поднимались на третий этаж, Элинор незаметно, но крепко поддерживала Алена. Ей стало грустно до слез. По сравнению с его роскошным замком Клэрин казался холодным и убогим. Элинор почувствовала невольный укор совести. Она любила свой дом, а земли Клэрина, хоть и разграбленные во время бесчисленных набегов, начали постепенно возвращаться к жизни. Ничего, все будет хорошо, они справятся, подбадривала она себя.

Покои отца состояли из двух огромных комнат, просторной гардеробной и даже двух туалетных, о которых в своей любви к роскоши и удобству успел позаботиться отец. Хотя двери обеих комнат выходили в коридор, Элинор, уверенная, что Изабель подглядывает за ними, вошла туда вместе с Аленом. Старый граф чуть заметно дрожал.

— Боюсь, мне придется ненадолго прилечь.

— Конечно, вам нужно отдохнуть, — кивнула Элинор, помогая мужу добраться до постели. Позже она кликнет Жана, его камердинера, но сейчас по крайней мере она хотя бы устроит его поудобнее, поможет скинуть тяжелый плащ, принесет горячей воды.

Когда Элинор, заботливо подоткнув одеяло, собиралась уйти, Ален удержал ее за руку.

— Ты чудесная жена, — мягко сказал он. Темные глаза старика сияли благодарностью.

— Только не вздумайте говорить, что скоро умрете, ладно? — возмутилась Элинор. — Не хотите же вы отдать меня на съедение тому чудовищу внизу?

— Ты имеешь в виду ту хорошенькую темноволосую крошку?

— Да, ту ведьму!

Ален расхохотался и ласково погладил ее по голове.

— Я никогда не оставлю тебя, пока это в моих силах.

— Даже не смейте думать об этом!

Расправив простыни, Элинор начала складывать одежду.

— Ты часто вспоминаешь о нем? — тихо спросил Ален.

— Нет, — солгала Элинор. — К тому же он вернулся в Шотландию. А я тут, с вами.

— Но это ведь не одно и то же, верно?

— Ален…

— Не надо. Я не виню тебя ни в чем.

— А я молю Бога о том, чтобы он послал вам долгуюжизнь.

Ален с улыбкой прикрыл глаза.

— Я бы сейчас отдал все на свете за грелку с горячей водой.

Элинор принесла ему грелку, потом проскользнула в другую комнату, поменьше. Тут было гораздо уютнее: хоть и старая, но прекрасная резная мебель, чудесные фламандские гобелены, привезенные еще в незапамятные времена, когда в стране царил мир; полки, уставленные книгами, искусно переписанными монахами аббатства Мелроуз.

Ей не хотелось ни о чем думать. Чья-то заботливая рука оставила кувшин с горячей водой. Умывшись, Элинор на цыпочках вышла, стараясь не разбудить Алена.

Внизу в одиночестве сидел Корбин.

— А, кузина! Бедняжка моя! Итак, ты храбро выполнила свой долг, став женой старика Мафусаила, и вернулась домой! — Он отсалютовал ей бокалом. — И даже умудрилась провести разом и пиратов, и шотландцев, ускользнув от всех! А я-то, дурак, перепугался до смерти, когда сюда донеслась весть о твоих приключениях! Скорее уж следовало волноваться за Уоллеса! Не повезло бедолаге!

Корбин, как всегда, дразнил ее. Только на этот раз сарказм в его голосе в большей степени, казалось, относился к нему самому.

— Никого я не провела! Просто, прикинув, они решили, что получат куда больше, вернув меня Алену, вместо того чтобы продать на невольничьем рынке.

Подойдя к кузине, Корбин ласково обнял ее за плечи.

— Знаешь, Элинор, я скучал по тебе. И чертовски волновался! Ведь сначала до нас дошли лишь какие-то слухи. И только потом, когда Филипп написал Эдуарду, мы узнали обо всем, что с тобой случилось.

— Мне очень жаль. Но вот по части скуки… по-моему, у тебя здесь была компания.

— Ты об Изабель? Ну конечно, моя верная, любящая жена!

— Она здесь с тех пор, как я уехала?

— Представь себе!

— Похоже, ты не очень-то рад.

— Все еще не могу прийти в себя от удивления. А ты? — Элинор, не выдержав, расхохоталась — у Корбина был такой потешный вид.

— Может, она изменилась?

— Решила, что из нее получится неплохой управитель. В то, что ты вернешься, она не верила, а мой братец, по ее словам, слишком часто бросается на каждый призыв Эдуарда.

— Ты тоже участвовал в последней кампании? — с тревогой спросила Элинор.

• Предыдущая
• 35/78
• Следующая