Любимый Враг. Предназначение (СИ) - Завгородняя Анна - Страница 2

- Теперь ты, - проговорила она на удивление серьезно.

- Что? - я улыбнулась.

- Она сказала, чтобы ты зашла. Она хочет что-то сказать тебе, - на лице сестренки играла таинственная улыбка.

- Что сказать? - спросила я шутливо и все же отошла в сторону, пропуская следующую любительницу предсказаний. - Не собираюсь я никуда идти. Пусть мое будущее будет для меня тайной, которую я стану постигать самостоятельно, и...

Я не закончила, так как полог поднялся и девушка, было вошедшая к гадалке, появилась снаружи, взглянув на меня:

- Она велела, чтобы эрла Тэрей вошла в ее шатер.

- Что? - я передернула плечами.

- Ну, зайди! Кажется, она хочет тебе погадать, - Эбби подтолкнула меня к пологу. -Знаешь, что она мне рассказала? Все-все! Она точно настоящая, Робби. Иди. Она сразу, как я вошла, сказала мне, что хочет после поговорить с моей сестрой, то есть, с тобой. Понимаешь, она уже знала, что мы придем.

- Милостивые боги! - я притворно закатила глаза, а потом вошла, понимая, что проще уступить, чем доказывать Эбби отсутствие веры в подобного рода предсказания.

За спиной мягко опустился полог. Ноги ступили на ковер, удивительно густой и теплый. Почти утонули по щиколотку в его ворсе. Подавив в себе желание обернуться, устремила взгляд в темноту, туда, где перед круглым столом, освещенная игрой живого огня, сидела хозяйка шатра.

Вот уж кто истинно соответствовал своему имени. Женщина даже внешне походила на ведьму. Старая, седая, с длинными космами, спадавшими на плечи запутанными прядями. У нее было желтое морщинистое лицо и блеклые раскосые глаза. Крючковатый нос еще больше портил впечатление, а губы казались просто тонкой ниткой, прочерченной над узким подбородком. Одетая в серый балахон, она сидела, положив руки на круглый стол, и выразительно смотрела на меня.

- Благостных дней, - привычно произнесла я и подошла, пытаясь не выдать своих эмоций. Старуха была какой-то отвратительной и пугающей. Хотелось развернуться и покинуть ее шатер, да как можно быстрее.

Наверное, я бы так и сделала, если бы она не заговорила:

- И тебе мирного неба и всего того, что вы в этом городке любите друг другу желать, -голос был на удивление крепким. Звучал четко, без всякого шамканья и прочих неприятных звуков, какие издают древние старики. А ведьма представляла собой именно ходячую древность. Так что я сразу поняла - у старухи есть доля магии, раз она до сих пор не покинула этот свет. Видимо, эта сила и держит ее на земле.

- Проходи и садись, - велела мне старуха твердо.

- Я не хочу знать свое будущее, - быстро сказала я. - Так что, давайте на этом расстанемся.

- Не хочешь? - она насмешливо приподняла брови, или то, что от них осталось. Впрочем, эту скудную растительность над ее глазами едва ли можно было назвать бровями. Так, несколько волосинок, белых и тонких.

- Уверена? - не отставала старуха.

- Более чем, - я вяло улыбнулась, развернулась было спиной к ведьме и уже даже подняла ногу, чтобы сделать шаг в сторону выхода, как внезапно поняла, что не могу пошевелиться. Вот ни на йоту.

За спиной закаркала смехом ведьма, а я, сцепив пальцы в кулаки, отряхнулась, прогоняя ее морок. Смех почти сразу стих.

- Присядь, эрла. Я не кусаюсь, а вот полезной оказаться могу, - проговорила она. - Вижу, у тебя есть сила. И знаю, что она не твоя.

Я обернулась, смерив ее взглядом. Но старуха только улыбнулась. Тонкая нить ее губ растянулась, явив взору мелкие, удивительно целые, острые зубы.

- Садись, эрла. Поговорить надо. И это в твоих же интересах, - она сделала приглашающий жест, указав на ветхий табурет, один вид которого ввергал в уныние. Мелькнула мысль, что стоит опуститься на него и он рассыплется трухой, а потому я осталась стоять, сама удивляясь тому, что все еще нахожусь здесь. Вряд ли ведьма может меня удержать. Уж точно не своей силой. Но почему я тогда словно жду чего-то? Ее слов?

- Вижу, ты девушка сильная и разумная. А потому выслушаешь меня. Садись. Табуретка выдержит. И не таких выдерживала, - она словно прочитала мои мысли. Или просто проследила за взглядом и догадалась о том, что я могу подумать. Хотелось надеяться, что второй вариант верный.

- Что вы мне можете сказать такого важного? - спросила я решительно.

- А ты присядь, - почти мягко ответила женщина и я повиновалась.

Табурет выдержал. Только скрипнул печально, да пошатнулся подозрительно.

- Твой дар, то, что ты хранишь у себя внутри, - вскинула гадалка тонкую костлявую руку. Кожа на ней была желтая, да пятнистая. А ногти оказались длинными, загнутыми к ладони. - Тот, у кого ты забрала этот дар, ищет тебя.

Вскинув голову, вопросительно изогнула бровь.

- Откуда ты знаешь? - только и спросила, чувствуя, что нет смысла отвергать истину. Потому что она действительно знает.

Как-то разом настроение сошло на нет. И я больше не слышала отголоски музыки и веселья, раздававшиеся за пределами шатра. Мир покачнулся, затянулся темной пеленой. Старая ведьма заставила меня вспомнить то, что я давно забыла. Или думала, что забыла.

- Но не думай, что я выложу тебе все бесплатно. У всего на свете есть цена, - хитро заявила ведьма, а я, уже понимая, что попалась на крючок собственного любопытства, продиктованного забытыми страхами, потянулась к кошелю и достала три медяка.

Старуха едва взглянула на монеты. Покачала головой.

- Это для них медь, - махнула она рукой в сторону полога, за которым дожидались своей очереди молодые девушки, жаждавшие узнать о любви и счастье. - Для тебя это будет стоить дороже.

- Сколько? - только и спросила я.

- Золото. Я хочу его.

Поморщившись от жадности гадалки, все же достала золотые монеты. У меня в кошеле было и серебро, и золото. Благо род Тэрэй был зажиточным и состоятельным. Выложив монеты на стол, спрятала кошель и вопросительно посмотрела на ведьму, заметив, как она лениво сгребла плату и сунула ее в карман на своем переднике, прятавшемся под столом.

- Руку, эрла! - попросила старуха. - И я покажу тебе то, за что ты заплатила. Старая Арисса всегда честно отрабатывает деньги.

- Хорошо. И давайте покончим с этим как можно быстрее... - я не успела закончить фразу. Она утонула в опустившейся вокруг тьме, стоило старухе схватить меня за руку. Прикосновение ее костлявых пальцев вызвало неприятную дрожь. Но я забыла обо всем, когда, на миг зажмурившись, открыла глаза и увидела, что нахожусь не в старом шатре гадалки, а в лесу. И этот лес я знала, помнила и, кажется, так и не смогла забыть, несмотря на спокойные годы, пролетевшие словно один миг.

Запахов я не ощущала. Но память услужливо подбросила их. Эту гарь, вонь паленого мяса, отвратительный острый запах смерти и сырой листвы, укрывавшей землю толстым прошлогодним ковром. Я вспомнила вой ветра и треск огня, пока шла вперед, восстанавливая в памяти то, что произошло двенадцать лет назад.

Внутри все леденело от холода. Но я шагала, понимая, что это просто прошлое возвращает меня назад.

Лес вокруг стоял мрачный, еще не нарядившийся в зелень весенней листвы. Тогда было холодно. И я, как и много лет назад, боялась, но шла, потому что там был он. Раненый мальчишка, истекавший кровью. Глухо стонавший и прижимающий ладонь к животу, превратившемуся в месиво одной сплошной раны. Рядом с ним лежали два мертвых тела. Оба взрослые и некогда крепкие мужчины в одеждах чужестранцев, тех, которые напали на деревню. Но почему они мертвы? Что здесь произошло?

Медленно перевела взгляд на раненого.

Мальчишка был бледен. На вид ему было едва ли лет пятнадцать. Еще не муж, скорее подросток, хотя худое лицо и блестящие от боли глаза, делали его на вид младше, чем он был на самом деле.

Услышав звук моих шагов, мальчик поднял голову и уставился на меня. У него были яркие, словно синее летнее небо, глаза, и черные, цвета воронова крыла, волосы, спадавшие до плеч грязными прядями. Весь он был перемазан кровью и землей, но смотрел настороженно, явно держась из последних сил.