Целого мира мало (СИ) - Мишина Анна - Страница 33

       - Примитивно, но действенно, - потираю место удара, понимая, что разбита губа, красный след от которой остается на тыльной стороне кисти.

       - Вот лед, приложи, - приносит небольшой пакетик льда хозяйка дома и тут же обращается к Стрижу, - Мальчик и так весь извелся, и ты тут со своими кулаками, - укоризненно смотрит на мужчину.

       - Нашла мальчика, - усмехается Сергей и скидывает куртку, обрасывая ее на диван. - Выкладывай, горе-жених, что натворил и как пропала моя дочь. И учти, если хоть что-то с ней случится…- он многозначительно выдерживает паузу и я киваю, соглашаясь с ним.

       К чему мы приходим поговорив? Да, то что я мудак и все такое подобное, но это не столь важно.

       Ожидать. Ждать, но у меня нет сил сидеть сложа руки. Уже сутки ее нет. Сергей Иванович связался с кем-то и пообещал, что в ближайшее время что-нибудь станет известно.

       Нужна была любая новость. Типа той, что она уехала к подруге, о которой никто не знал. Или к родственникам. Но главное, что с ней все впорядке, что она жива. А не вот эта неизвестность, которая поглощает тебя и всех окружающих в черную воронку не давая и намека на надежду.

       Под утро раздается телефонный звонок.

       - Нашли? - слышу еле разборчиво голос Стрижа-старшего. - Где? В семидесяти километрах? - мой пульс зашкаливает так, что биение сердца ощущается в районе горла. Ладони тут же вспотели.

       Я быстро оказываюсь на ногах и выхожу из своего укрытия.

       - Спасибо, скинь мне координаты, мы подъедем к месту, - смотрит на часы. - Через полтора часа будем.

       - Что? - тут же спрашиваю, видя расстроенное лицо Сергея Ивановича.

       - Нашли ее машину. В противоположной стороне от сюда, примерно в семидесяти-восьмидесяти километрах от города.

       - А Настя? - меня словно холодом обдало. Сердце ухнуло в пятки.

       - Ее нет. Собирайся, поехали.

       Семен повез Алю домой, девушка плохо себя чувствует.

       А мы с Сергеем Ивановичем мчимся к месту где обнаружили автомобиль Насти.

       Это оказывается черт знает где. Вокруг глушь и ближайший населенный пункт километрах в тридцати, не меньше.

       Первое что вижу это белый BMW припечатанный мордой аккурат в ствол здоровенной сосны. Передняя часть тачки вся всмятку, капот в гармошку. От бампера и следа не осталось, весь в крошку. Это с какой скоростью она ехала и что заставило ее вырулить на обочину, да еще так резко?

       - Где водитель? - тут же накидывается мужчина на полицейского, - Не могла она исчезнуть!

       - Авария произошла ночью, нам сообщил водитель, который мимо проезжал. Само происшествие не видел, только вот, результат. Говорит водителя уже не было. Вы же видите, все засыпало снегом, всю ночь шел не переставая. Никаких следов, ни тормозных, ни самого водителя. Сами понимаете, трасса не проезжая, проселочная. Мало здесь машин, - обиженно отчитывается сержант.

       Я молча все слушаю и пытаюсь понять, куда могла пойти Настя. Не зная местности. Без телефона. Вокруг, мать его, лес.

       Обхожу авто и заглядываю в салон с водительской стороны. Сработала подушка безопасности. На ней пара капель крови. В бардачке нет никаких документов и это меня удивляет. Но может девушка носит их все время с собой?

       Настя, Настенька, где же ты? Что с тобой случилось? Почему ты оказалась здесь?

       Дождавшись эвакуатор и отправив разбитую машину в город, мы с отцом Насти отправляемся следом, в город, в управление. Писать заявление об исчезновении девушки.

       - Заявление примут, - словно отвечает на мой вопрос Стриж. - Знаю куда и на что давить.

       - Мне бы вашу уверенность, - отвечаю глядя в окно.

       Мысли о Насте меня не покидают и крутятся сумасшедшим роем в голове.

        - Как? - и показывает на свое лицо, в то место куда примерно пришелся его удар.

       - Нормально, - хмыкнув, отвечаю.

       - Ты извини, сорвался, - я удивленно смотрю на него, а он продолжает говорить не отрывая взгляда от дороги, крепко держа руль в руках. - Она у меня одна осталась.

       - Я вас понимаю, сам бы убил наверно. И оправдывать я себя не собираюсь, - мужик все понял, а мне от этого только больше кошки скребут на душе.

       После посещения отделения полиции мы решаем проверить квартиру девушки. У отца оказываются ключи, запасные.

       - Она мне дала их как только купила квартиру, - поднимаясь на лифте, говорит Сергей. - Самостоятельная девочка, не хотела меня привлекать к покупке, - грустно улыбается он. - Все сама. Учеба, работа, все сама.

       Квартира как и ожидалось, встречает нас тишиной. Сергей проходит по квартире и мы с ним оседаем на кухне. Он включает чайник.

       Пока мужчина достает чашки я замечаю осколки лежащие на углу раковины. Это была чашка и судя по рисунку с забавной совой.

       - Это ее любимая чашка. Видимо жалко выкинуть ее, - ухмыляется он.

       Минимум разговора. Каждый в своих переживаниях. Мы возвращаемся в его дом за город. У меня нет другого выхода. Машина осталась там.

       - Я поеду, - останавливаюсь у своего заснеженного автомобиля, - вы держите меня в курсе.

       - Да куда ты собрался? Дорога тяжелая. Меня Катерина съест, если узнает что тебя не задержал. Пойдем, поужинаем и отдыхать. Завтра с утра и рванешь в город.

       Я не сопротивляюсь. Эмоциональное состояние такое, словно меня выпотрошили всего и я совершенно пуст.

       Ночью просыпаюсь от приснившегося кошмара. Но проснувшись, сон не могу вспомнить. Спускаюсь вниз. Накидываю куртку и выхожу к машине за сигаретами. Организм требует заглушить стресс таким способом.

       - Не спится? - чуть не подпрыгиваю от неожиданности.

       - Нет, вот решил подышать.

       Помогаю прикурить Сергею и мы еще какое-то время молчим, прежде чем я решаю заговорить.

       - Почему у Насти была очень короткая стрижка когда она пришла в универ к нам? Я не решался у нее спросить, неудобно что ли. А потом и вовсе наши дороги разошлись.

       Сергей молчит, словно собирается с мыслями и решает, посвятить меня в их историю или нет.

       - Так вы учились вместе? - я киваю в ответ, а он продолжает. - Настина мама серьезно болела. Долго, около трех лет. Мы как могли боролись с недугом. Настена очень переживала, это как раз затронуло ее выпускной класс. Экзамены, сам понимаешь, и так тянут из школьников все силы. А Наська чуть ли не жила последние месяцы жизни матери в палате, зубря билеты. Очень хотела ее радовать своими успехами, - мужчина замолкает.

       Я понимаю, что ему нужно время, чтобы продолжить свой рассказ. Снег сыпет хлопьями, легкий морозец слегка щекочет ноздри, но от этого только вдыхать глубже хочется. Тишина, мягкая такая, что хочется ее потрогать и почувствовать ее на своих ладонях.

       - Наденьки не стало в день, когда у Насти должен был быть выпускной. Нас это здорово подкосило. После похорон я потерялся в работе, а после понял, что с дочерью что-то неладное творится. Затаскал ее по врачам, но те лишь разводили руками. От стресса у нее стали выпадать волосы. Она перестала есть совсем, а то чем все таки удавалось ее накормить тут же отправлялось в туалет, извини за подробности. Мы с горем пополам протянули месяц, затем она попала в больницу. Там с ней работал психолог. Еще немного и я бы ее потерял, - мужчина смахивает одинокую слезу. - Потом узнали, что ее институт, в который она подала документы и принял не прошел аккредитация и весь их поток раскидали по ближайшим вузам. Так она попала к вам. Девчонка совсем замкнулась, но ожила в вашем коллективе. Совсем слабая здоровьем стала набираться сил. Она уже не ела без интереса, а выбирала. Занялась спортом. Я знаю, там тоже что-то произошло, потому что она перестала общаться с ребятами, это примерно спустя года полтора случилось. Мне ничего не говорила, но я понял, - он вопросительно посмотрел на меня.