Магистр (СИ) - Лисина Александра - Страница 31

Когда я открыл скрипучую дверь и обозрел доставшееся мне помещение, то едва удержался от усмешки.

Тонкие стены, не обшитые изнутри даже старыми досками. Неровный земляной пол. Дырявый потолок, из-под которого явственно проглядывало небо. И грубо сколоченный топчан с небрежно брошенным на него матрацем и тощей подушкой, набитой явно не лебяжьим пухом.

Отличные апартаменты. Класса «люкс», не иначе.

Уронив сундук в первый попавшийся угол, я прошелся вдоль стен, полюбовался на виднеющуюся в громадных щелях растительность. Запрокинул голову. Похмыкал, прикинув, как во время ливня буду ночевать с тазиками в обеих руках и под мышками. После чего откинул крышку сундука и полез за артефактами, намереваясь привести свое временное жилище в порядок.

Бытовые заклинания пылились в памяти Таора еще со времен учебы в университете, поэтому мне понадобилось немного времени, чтобы укрепить стены и набросить на потолок несколько полезных заклинаний, чтобы тот не обвалился в самый неподходящий момент. По поводу матраца и подушки я не переживал – у меня с собой имелось достаточно шмоток, чтобы соорудить из них приличный лежак. Насчет топчана потом придется что-нибудь придумать, а пока имело смысл придать прочности хлипкому сооружению и хотя бы на время укрепить ножки.

Следующая беда – насекомые. Всякие там клопы, мошки, комары и жучки, которых я совершенно не желал видеть в качестве бесплатных квартирантов.

Два простеньких заклинания – и все. О неучтенных жильцах можно было забыть.

Теперь дальше. Изнанка. Имело смысл поставить защиту от некко, которые обитали где-то поблизости.

– А магической защиты тут, между прочим, нет, – заметил Макс, когда я вплотную занялся новой проблемой.

– Ее на заборе хватает. И на доме. Хотя не исключено, что мастер Чжи просто оставил мне простор для действий и возжелал посмотреть, на что я способен как маг.

– Тоже вариант, – согласился Макс, но, услышав снаружи голос сиульца, поспешно умолк.

Я тоже не стал медлить и, закончив с первоочередными делами, вернулся к дому, где меня уже поджидал учитель.

– Переоденься и сними кольца, здесь они тебе не понадобятся, – сухо сказал мастер Чжи, как только я приблизился, и махнул в сторону аккуратно сложенной на крыльце горки тряпья. – Твоя одежда. Пищу будешь принимать отдельно. Мыться и стираться – тоже. Отхожее место за кустами. Вон там. В дом тебе заходить запрещено. И к женщине своей ты прикасаться тоже не будешь. Если хоть раз нарушить правила, твое ученичество немедленно закончится.

Я молча кивнул, показывая, что все понял.

– Жду тебя здесь же через пол-рина, – так же бесстрастно сообщил сиулец и, не дожидаясь моей реакции, снова ушел в дом.

Чудесно. Просто чудесно…

Мало того, что лишили секса, так еще и отселили подальше, будто заразного. Из одежды мастер Чжи расщедрился только на шаровары немаркого коричневого цвета и такую же тунику, которую следовало носить с поясом. Обуви мне не дали. Нижнего белья – тем более. Ну да и фиг с ним – меньше придется стирать.

За кусты я тоже сходил и, обнаружив под живописными деревцами скромную деревянную будку вполне понятного назначения, неопределенно хмыкнул. А затем увидел подвешенный на коротком столбике прямо-таки деревенский умывальник, рядом с которым стояла наполненная водой бадья, и умилился.

Какая прелесть.

Интересно, где тут колодец? А ковшик? Не ладошками же мне воду из бочки зачерпывать?

Ах, вот же он. Повешен с наружной стороны на небольшой крючочек. Там же нашлось и жидкое мыло в деревянной бадейке. С отсутствием душа, похоже, придется смириться, но совсем уж зарасти грязью мне не грозит.

Еще немного побродив по окрестностям, я убедился, что меня действительно отселили по всем правилам, да еще, похоже, перевели на самообслуживание. На всякий случай даже присмотрелся к деревьям и травам. Нашел среди последних немало съедобных. С сожалением признал, что до нового урожая фруктов придется подождать несколько недель. Прикинул про себя, как долго смогу питаться ягодами, листьями и кореньями, разбавляя их золотом и драгоценностями, если вдруг придется соблюдать строгий пост. Оценил глубину колодца. Однако вскоре пришел к выводу, что вылазок в город по-любому не избежать. Голодовка нуррам была строго противопоказана, так что, если учитель окажется убежденным вегетарианцем и захочет обратить меня в свою веру, то придется его разочаровать.

Насчет вегетарианства я, кстати, не шутил – сделав небольшой обход, я не обнаружил во владениях мага ни единого намека на то, что он держит у себя какую-нибудь живность. Ни коров, ни коз, ни кур… кроме мастера Чжи и старательно прячущихся некко, здесь не было ни души. Что выглядело, мягко говоря, странно.

Обычно такие люди стремятся перейти на здоровую, так сказать, экологически чистую пищу. Ну то есть самостоятельно выращивать овощи, фрукты, есть гарантированно свежее мясо, творог и яйца. При таком подходе мастеру Чжи даже из дома не надо было бы выходить. Разве что хлеб время от времени закупать на ближайшем рынке или же заказывать доставку на дом у знакомого пекаря.

Однако ничего этого здесь не было.

Правда, одна непонятная сараюшка в дальнем углу участка все-таки нашлась. Я увидел ее краем глаза, когда уже заканчивал изучать окрестности. К сараюшке вела узкая тропинка. Значит, хотя бы иногда хозяин сюда наведывался. Однако следов копыт, лап и признаков обычной жизнедеятельности домашнего зверя рядом с сараем не обнаружилось. Зато снаружи его опутывала почти такая же сложная защита, как и на заборе. Плюс великолепная иллюзия, которая делала сарай невидимым простому взгляду. Уже по одному этому признаку можно было сказать, что сараюшка стоит не просто так и предназначена явно не для того, чтобы хранить садовый инвентарь.

Однако, что это такое и что находится внутри, я не понял. Да и отпущенные мастером пол-рина как раз истекли, так что мне пришлось вернуться восвояси.

Уже переодевшись в подаренное учителем «кимоно», я подумал и все-таки разулся, а потом снял с шеи приметную монету, спрятав ее на изнанке. После чего запихнул в рот горсть бриллиантов, бросил ненужные тряпки обратно в сундук и, прихватив сонную Пакость, отправился на свой первый урок, который обещал быть крайне интересным.

К сожалению, насчет «интересного» я тоже ошибся, потому что все общение с мастером свелось к моему длинному монологу. Учитель просто привел меня на площадку перед домом, засыпанную речным песком, сел в центре тщательно разглаженного круга, скрестил ноги, указал на место напротив и изъявил желание услышать, кто я, откуда взялся и с какого перепугу решил напроситься к нему в ученики.

Первые два с половиной рина я только говорил, периодически посматривая на бесстрастное лицо пожилого мага. Причем, старательно пересказывая биографию Таора, говорил исключительно правду, только, как водится, не всю. В частности, насчет «барьерников» и их сокровищах ни словом не обмолвился. О Пакости сказал только самое главное, деликатно обойдя вниманием момент, как именно она мне досталась. О ниисе, улишшах и проблемах Ло не упоминал. Про Лоорга с мастером Таном – тем более. И вообще, постарался не давать детальную информацию, остановившись только на тех фактах, которые, на мой взгляд, могли заинтересовать старого мага.

Мастер Чжи все это время молчал.

Потом солнце поднялось выше, воздух заметно прогрелся, и мне стало ощутимо припекать макушку. Темная одежда совсем не способствовала прохладе. Гулявший с утра приятный ветерок стих. Да и в горле вскоре пересохло, однако прерваться я не рискнул и продолжал говорить, хотя в какой-то момент заподозрил, что прикрывший глаза старик давно не слушает, а просто дремлет под монотонный бубнеж, от которого даже у меня вскоре начали слипаться веки.

Ближе к полудню жара стала еще сильнее, и от злого солнца стало некуда деться. Площадка, на которой мы сидели, словно два кактуса в пустыне, была идеально чистой. Деревья стояли далеко. Тень от них до сюда не доставала. Поэтому я чувствовал себя как грешник на раскаленной сковородке, то и дело ерзал, потому что ноги от неудобной позы начали затекать, и постоянно обливался потом. А вот мастер Чжи все это время просидел как влитой. Никак не отреагировал, узнав, кто именно был моим предыдущим учителем. И даже не пошевелился ни разу, заставив меня заподозрить, что я зря перед ним распинался.