Опаленные сердца - Дрейк Шеннон - Страница 48

• Предыдущая
• 48/50
• Следующая

– Да, это он.

– А ты?

– Другой ребенок.

Он удивленно поднял брови, но было видно, что ее он так и не вспомнил.

– Выходит, ты меня ненавидела, а я все время тебя домогался, – засмеялся Кэш. – И сейчас ты моя.

– Он скоро придет за тобой.

– И его пристрелят.

– Сомневаюсь!

– Для тебя это уже не будет иметь никакого значения. Сука. Ведь это ты грабила меня?

– Да, я! – торжествующе воскликнула Энн.

– Ах, какая страсть! Сейчас я ее отведаю. Он улыбался. Энн отпрянула, но Кэш схватил ее за руку. Она яростно сопротивлялась. Тогда он ударил ее по лицу и, пока она не опомнилась, начал расстегивать платье.

– Нет!

Он смеялся. Смеялся, потому что был сильнее, смеялся, потому что мог оскорбить и причинить ей боль. Энн молотила его кулаками, но Кэш придавил ее своей тяжестью.

– Нет!

– Да. Да. Снова, снова и снова. Пока ты не будешь сломлена, пока не захочешь умереть. Пока я не притащу сюда его труп, чтобы ты глядела в его глаза, пока я буду с тобой заниматься.

– Ты сумасшедший. Ты отвратителен.

Он улыбался.

– Да.

Она укусила его за плечо, и он снова ударил ее. Все закружилось у нее перед глазами. Как бы ей хотелось умереть…

Нет. Она не хочет умирать. Она хочет жить! Она хочет Иена, скакать вместе с ним верхом, быть рядом с ним. До заката солнца…

– Сейчас… – прохрипел Кэш.

Но Энн услышала только грохот выстрела.

Они несутся подобно урагану. Лошади, наполовину скрытые клубами пыли, казалось, летят над землей, словно фантастические животные, а солнце, светящее всадникам в спину, делает картину еще более нереальной.

Но теперь Йен был частью этой картины.

Скоро он встретится лицом к лицу с исчадием ада, за которым охотился всю жизнь. Он боялся за друзей, но, знал, что человек должен сделать то, к чему его обязывает совесть. Он молился за них, молился за Энн.

Он понимал, что физически Энн не могла противостоять Кэшу, ведь у нее нет оружия. А если Кэш или его люди знают всю правду, то Энн грозит верная смерть. Он пришпорил лошадь.

Проскакав на бешеной скорости прерию и равнину, всадники наконец увидели ранчо Кэша Уэзерли.

Их встретили огнем.

Йен дал знак друзьям укрыться за сломанными фургонами, стоявшими около ограды. Люди Кэша, видимо, стреляли из окружавших дом хозяйственных построек.

Энн где-то здесь, в доме. Он должен проникнуть внутрь, убить Кэша и освободить жену. Вот и все. Но для этого его маленькому отряду надо прорваться к дому под огнем двадцати стрелков.

Держа в каждой руке по шестизарядному кольту, Йен поскакал вперед. Единственной для него защитой была скорость. Почти не целясь, он начал стрелять. Один из людей Кэша, засевших на крыше, свалился вниз, другой остался лежать на черепице. Третий, высунувшийся из-за сарая, был убит наповал, четвертый, крича от боли, рухнул с крыльца. Остановившись под защитой сломанного фургона, чтобы перезарядить оружие, Йен увидел Джои Уэзерли, который тоже перезаряжал свой карабин. Юноша посмотрел на него с восхищением.

– Вы стреляете, как дьявол.

Со стороны дома грянул залп, и под его прикрытием оборонявшиеся стали занимать новые позиции.

Йен разглядел их лица. Жестокие лица, на которых читалось явное желание убивать. Тогда, мальчиком, он видел такие же лица. Столько времени прошло с его первой встречи с Кэшем Уэзерли. Столько изменилось. Столько осталось неизменным.

Изменился он сам, ведь он давно вырос. Однажды Кэш уже отнял у него все. Теперь хотел отнять любимую женщину и жизнь. Йен обязан победить. Всю жизнь он ждал этого момента, он и не жил по-настоящему. Теперь у него есть шанс сделать это. Он должен сделать больше, чем победить. Он должен выиграть ее. Настал момент все вернуть. Жить.

– Если вы сможете прорваться там, – Джои показал на двойные застекленные двери, – то их, вероятно, охраняют два стрелка. Его комната расположена с левой стороны. Еще двое засели в кухне, которая находится справа от входа, и только Богу известно, сколько их еще наверху.

– Спасибо, Джои. – Йен похлопал его по плечу. – Тебе не стоит принимать участие в этом деле. Ты можешь убить собственного отца.

– Вы знаете, он убил и Эдди Маккестла. Я слышал, как он рассказывал об этом братьям. Он подстроил тот несчастный случай, Эдди сильно разбился и не мог сказать Энн перед смертью, что произошло. Возможно, не только Эдди. Я думаю, он убил и мою мать. Она начала о многом догадываться. Думаю, он задушил ее подушкой, чтобы она не стояла у него на пути. – Джои взглянул на Йена и твердо произнес: – Макшейн, если вы когда-нибудь заметите во мне сходство с отцом, то окажите мне услугу. Немедленно пристрелите меня. Обещаете?

Тот покачал головой.

– Нет никакого сходства, Джои.

Прогремел залп, и лошадь Йена бросилась в сторону. Успокаивая гнедого, он думал о том, где сейчас может быть Уэзерли. Защищает подходы к дому вместе со своими людьми или все еще находится с пленницей?

Йен огляделся. Неподалеку расположились близнецы Игеры и Шрам. Из-за соседнего фургона стреляли Эрон, Ральф и Ангус.

– Займитесь людьми на кухне и в спальне, – приказал он группе Джои и обернулся к Ангусу. – А вы снимите тех, кто стреляет из окон и с крыльца. Я буду прорываться в дом.

Пришпорив лошадь, он помчался к ограде. Легко взяв препятствие, гнедой в несколько прыжков одолел расстояние до двери. Благодаря внезапности маневра, Йен оказался у входа целым и невредимым. Какой-то бородач, наверное, ветеран войны, прицелился в него из окна. Но Йен опередил его. Стекло разлетелось, и бородач исчез.

Макшейн ударил каблуками в бока лошади и направил ее на двери. Мгновение поколебавшись, гнедой сделал прыжок и проломил стеклянное препятствие. Дерево треснуло, застонало и поддалось, во все стороны разлетелись осколки стекла. В маленькую гостиную хлынули солнечные лучи, осветив бегущих сюда из столовой бандитов и мертвого бородача, лежащего у окна.

Внезапно в памяти Йена возникло лицо отца, он услышал его слова. Береги патроны, малыш.

Да, их нужно беречь. Одна осечка, и он может считать себя покойником. Решение пришло за долю секунды. Стрелять в двух направлениях, не стоять на месте, чтобы не стать мишенью.

С левой руки Йен расстрелял бандитов на лестнице, с правой – двух, стоящих у окна.

Крики, стоны, треск дерева. Перила лестницы не выдержали тяжести навалившихся на них тел. Гнедой встал на дыбы. Снаружи гремели выстрелы, а в доме воцарилась жуткая тишина.

Перезарядить!

И вовремя. Двое, вбежавших из столовой, открыли огонь. Гнедой ударил копытами в деревянный пол и заржал от боли. Йен выстрелил, не целясь, и один из бандитов упал.

– Спокойно, малыш, спокойно. – Йен похлопал гнедого по шее. – Тебя лишь царапнуло, лошадка, все не так плохо, пуля застряла в двери.

Как будто поняв его, лошадь успокоилась и, почувствовав шпоры, одним прыжком оказалась у лестницы, а потом наверху. Они задели какой-то столик, и красивая фарфоровая статуэтка упала на пол, разбившись вдребезги. Йен услышал непонятный звук. Увидев перед собой дверь, он сжал ногами бока гнедого, и тот, зная команду, налег на полированное дерево. Снова треск – и Йен ворвался в комнату, держа наготове пистолет.

Он увидел Энн. Волосы растрепаны, один рукав блузки оторван, а сама блузка превратилась в лохмотья. Она стояла на коленях у ног Кэша. Тот, должно быть, уже дожидался своего врага, потому что одной рукой держал Энн за волосы, а другой прижимал пистолет к ее виску. Глубокие царапины на его лице говорили о том, что Энн яростно сопротивлялась.

– Как грубо, молодой человек, – сказал Кэш, – разве вас не учили стучать?

– Все в порядке, Энни? – спросил Йен. Кэш улыбался. Холодная, жестокая улыбка, блеклые, почти бесцветные глаза.

– В порядке? Она стоит на коленях у моих ног, парень. Если ты не бросишь свой кольт, я прострелю ей голову. Вот тогда все будет в порядке. Твоя жизнь за ее.

– Не слушай его! – закричала Энн. – Он сумасшедший. Он был таким до войны, таким хочет быть и на Западе. Не позволяй ему одурачить себя, Йен, не бойся за меня, ты…

• Предыдущая
• 48/50
• Следующая