Отец моего парня (СИ) - Бушар Сандра - Страница 9

— Все, — устало сорвалось с мужских губ, — Хватит, Машунь.

Я не понимала, о чем он говорит, мыслить совершенно не выходило… Как вдруг Дмитрий Петрович резко дернул меня за руку, заставляя крутнуться на месте и встретиться с ним взгляд. Почва тут же ушла из-под ног.

Бежать было поздно. Прятать голову в песок, как трусливый страус, тоже не выйдет. Теперь его глаза смотрели в мои. Напрямую передавая свои горячие похотливые мысли. Кажется, в карих зрачках я видела то, что мужчина собирается сделать с моим телом.

От страха грудь моя нервно вдыхалась, а рот распахнулся в ужасе. Кажется, кислорода в комнате вообще не сталось!

— Господи, — хотела про себя, по произнесла почему-то вслух. Звучала удивленно, ошарашенно, — Это ведь и вправду происходит!

Секунду длилось гробовое молчание, разрушаемое лишь биением моего непослушного сердца. Дмитрий Петрович странно вскинул бровь, изучив меня взглядом довольного кота, а затем четко и серьезно отчеканил одно лишь гребанное слово:

— Именно.

А дальше он просто впечатал меня в шкаф своим бешенным, убийственным, доводящим до исступления поцелуем. Никто и никогда не предупреждал меня, что мужчины умеют ТАК целовать… До потери сознания. До состояния, когда ты не можешь вспомнить свое имя. Когда его язык сражается с твоим в заблаговременно не равной схватке. А ты только рада сдать позиции, проиграть, позволить ему пометить «свое».

Дмитрий Петрович был определенно опытным мужчиной. Но его опыт в тот момент волновал меня в последнюю очередь.

Особенно, когда мужчина с душераздирающим рыком отпустил из плена мои опухшие губы и спустился к груди. Сжимая ее руками, он словно игрался с любимыми игрушками. С таким остервенением, будто вот-вот кто-то отберет. Его зубы безжалостно терзали соски, затем язык зализывал «раны».

Когда казалось, что нельзя достичь нового уровня возбуждения, оно снова и снова накрывало меня лавинами. Заставляя стонать все громче и громче. Плевать на мир вокруг. Была только эта комната. Только этот мужчина. И, кажется, он был ровной в той же кондиции «опьянения» - самой крайней.

— Маша, — с каким-то странным упреком и даже угрозой прошипел себе под нос Дмитрий Петрович. Будто я стала причиной бед всего мира. Дымка настолько заволокла мозг, что я даже не нашла в себе силы хоть как-то отреагировать на этот странный выпад.

Но этого и не потребовалось, потому что в следующую секунду он закинул мою ногу на свое бедро, упираясь каменным членом между складочек. Я ощутила, как легко его член преодолел первый барьер, войдя внутрь на пару сантиметров. Паника скрутила органы в крепкий узел.

— Нет! — воскликнула я в полном ужасе, потому что не хотела ТАКОЙ потери девственности. Для меня этот процесс представлялся, как способ закрепления любви между любящими парами, а не… Сексом с отцом бывшего в затопленной общаге. Стоя. Без любви. Мужчина уставила на меня с прищуренными глазами, зубы его заскрипели, тогда я судорожно придумала вполне резонную причину свернуть все на корню: — Презерватив! У вас нет презерватива.

Мне показалось, что по лицу Дмитрия Петровича прошла тень, хотя голос звучал с саркастической издевкой:

— Боишься подцепить какую-то заразу?

— Например, — в тон ему выпалила, незаметно отодвигаясь. Хотела убрать ногу с бедра – не дал. Держал так крепко, что кожа начинала саднить от его хватки. А подрагивавший орган до сих пор слегка был внутри. — Ребенка! Не хотелось бы, знаете ли таких незапланированных приключений.

— Резонно, — на удивленно серьезно кивнул мужчина, чем заставил меня облегченно выдохнуть. Вот сейчас он оденется, уйдет и все будет кончено. Навсегда.

Но, куда там? Он оставил меня в покое лишь на мгновение, а потом зарылся во внутреннем кармане пиджака, демонстративно раскрутив перед моим носом огромную связку с презервативами. Штук десять, не меньше.

— С тобой никогда не стоит забывать о такой вероятности, Манушь, — будто оправдывался он, пожимая плечами. — Никогда не знаешь, в какой момент терпение во мне окончательно лопнет.

— «Всегда» - это не полный один день? — закатила глаза я. Бедный, день без секса пережить не мог! Только вот Дмитрий Петрович ничего не ответил, как-то странно хмыкнул и зубами оторвался первый. С клубничкой и пурышками.

В тот момент снова стало не по себе, как будто мир вокруг поплыл. Меньше всего на свете мне хотелось позорно признаваться Дмитрию Петровичу в своей особенности, но теперь я не видела другого выхода. Сейчас он разорвет упаковку и назад пути не будет.

— СТОЙТЕ, — завопила я, голос позорно задрожал. Сглотнув вязкую слюну, я ощутила комок в горле, не дающий выдать ничего внятного. Мужчина ждал, злился. — Я… Я… Я девственница, ясно?

Глава 3

Дмитрий Петрович замер, нахмурился. На лице его за секунды промелькнуло столько эмоций, что выделить какую-то одну совершенно не вышло. А затем он видимо определился в своем мнении и натянул какую-то совершенно холодную ухмылочку. Ту, которой одаривал меня все эти два года. Меня прямо передернуло.

— Ясно, — выдал он пространно. — Могла бы просто сказать, что передумала. Мне не тринадцать, чтобы я в подобные сказки верил.

— Что? — от его голоса, полного равнодушия, мне стало почти физически не хорошо. Слезы навернулись. Особенно учитывая, что я до сих пор была полностью голой. Только теперь эта самая нагота показалась мне неправильной. Захотелось прикрыться.

— Ну, давай, — подначивал меня мужчина, — Заплачь еще, для полной убедительности, ага. Вы бабы это умеете.

Это звучало непростительно грубо! Будто я и вправду была какой-то проституткой, убеждающей клиента, что невинна, аки Золушка перед балом. Одернув свою ногу резко от его бедра, я выпрямилась по струнке, а затем ототкнула мужчину в грудь. Дмитрий Петрович несмело пошатнулся. Кажется, он просто поддался моим желаниям. Потому что невозможно быть сильнее стокилограммового натренированного мужчины, выше тебя на целую голову.

— И сколько… — зачем-то спросила я, отходя как можно дальше. К самой постели. Было глупо теперь прикрывать грудь, но я не могла сдержать этого желания. Дмитрий Петрович смерил мои движения сжатием кулаков до треска суставов. — Сколько по вашему мнению у меня было парней, а? — волком уставившись на Дмитрия Петровича, я ждала его ответа с каким-то не здоровым азартом. И когда он так и не ответил, продолжая буравить меня взглядом, истерически добавила: — Судя по всему, по вашей реакции, я выгляжу, как девушка, у которой их было больше, чем ежедневок.

Вряд ли Дмитрий Петрович понял мою последнюю иронию, но вида не подал. Раздражённо цыкнув зубами, он размашисто провел пятерней по подбородку, неожиданно громко и нервно воскликнув:

— Не знаю, как много их было… Но, как минимум одного я знаю лично! — я замерла, перестала дышать. А мужчина наоборот. Пыхтел словно паровоз. Покраснел. И выглядел так, будто в шаге от чего-то плохого. — Вы встречались с Валерой да гребаных года. Два, золотце! И не станешь же ты утверждать, что у вас не было секса, а?! Тем более, что ты оставалась у него на выходные каждую неделю. Ка-а-аждую!

— Эмм… Не понимаю, о чем вы толкуете, — шестеренки в моей голове отчаянно не сходились. — НИКОГДА я у Валеры не ночевала! Что за бред? Ха… Да он даже не предлагал. Мы только в институте виделись. Ну, потом могли в кафе какое-то на мороженное сходить… У меня времени нет на всякие «потом». Я в кафе официанткой работаю. Все выходные – ночные смены. Так больше денег. — я резко замолчала, понимая, как жалко звучу. Самой от себя стало противно. А вот Дмитрий Петрович слушал внимательно. Даже как-то через чур. — Стоп. А чего это я тут перед вами оправдываюсь? ВОН!

— Ты хочешь сказать, — прищурив глаза, мужчина пытался расколоть меня, как на допросе. От его заглядывающего в самую душу взгляда стало не по себе. — Что эта два года у вас так ничего и не произошло? Прямо вообще-вообще??