Астральный гамбит (СИ) - Кащеев Денис - Страница 21

— Максимум пять минут одобрят! — крикнул мне уже вслед Григорьев.

Отвечать ему я не стал.

Лестница на третий этаж обнаружилась через пару дверей — а у нее Ясухару, отчаянно сражающийся с парой огромных мерцающих в темноте крабов. Собственно, эти твари были единственным источником света в помещении.

— Где Воронцова? — крикнул я, на ходу выцеливая ближайшего из монстров.

Техника, разметавшая недавно мраморное ограждение балкона, а на полигоне раскалывавшая надвое каменные шары-мишени, едва заставила чудовище вздрогнуть.

— Наверх побежала, — ответил мне между тем Тоётоми. — За девочкой.

По ауре он, что ли, определил, что не за мальчиком? Надо бы тоже научиться!

Ладно, всяко ж не сейчас…

Один из крабов — тот самый, которого я атаковал — оставил японца и, яростно размахивая зазубренными клешнями, танком попер на меня. Левой рукой я выставил щит, а правой принялся делать выпад за выпадом, перебирая доступные боевые техники — благо арсенал мой с времен царского дворца значительно расширился. На удивление, самым эффективным оказался банальный удар фигой — от него у монстра почему-то подкашивались ноги. А вот немалыми усилиями освоенный мной недавно файербол, на который я, признаться, возлагал немалые надежды, вообще никакого впечатления на чудовище не произвел.

Внезапно в комнате сделалось темнее — это Ясухару благополучно расправился со своим противником, и одной многоногой «лампой» у лестницы стало меньше. Не теряя времени, Тоётоми напал на «моего» краба с тыла. Монстр завертелся, попытался было переключиться на японца, но, пропустив подряд несколько чувствительных тычков от меня, снова потянулся клешнями в мою сторону. Воспользовавшись этим, Ясухару сразу с обеих рук засадил чем-то чудовищу под зад — и мрак сделался кромешным: светоносный краб исчез.

Не придумав ничего лучше, я снова призвал Огненный меч, но факел из него вышел плохонький. В свою очередь, Тоётоми махнул рукой, и под потолком зажглась шикарная люстра.

— С детства не дружу с ночным зрением, — словно бы оправдываясь, пояснил мне он.

А уж я-то как не дружу!

Говорить об этом вслух я, однако, не стал.

Аккурат в этот момент наверху, на лестнице, появилась Милана. В густо заляпанном чем-то кителе, кажется, в порванной юбке — и одна.

— А где девочка? — удивленно спросил у нее японец.

— Это не девочка, — отрывисто бросила Воронцова, сбегая вниз по ступенькам — и заметно припадая при этом на левую ногу.

— Все-таки мальчик? — глуповато вырвалось у меня.

— Зайчик! — рявкнула молодая графиня. — Тема закрыта, уходим отсюда!

— Я не понял, а где ребенок? — нахмурился Ясухару.

— Не было там никакого ребенка! Уходим!

— Как это не было? — окончательно растерялся я.

Ответить Милана не успела. Нижняя ступенька лестницы, на которую Воронцова как раз поставила ногу, внезапно под ней провалилась, и, взмахнув руками, Воронцова с криком рухнула куда-то вниз. Тоётоми метнулся было к Милане — должно быть, в надежде подхватить и удержать, но опоздал. На миг японец замер, балансируя на краю вроде бы неспешно, но неумолимо разраставшейся дыры в полу, затем его подошвы также потеряли опору, и Ясухару полетел с обрыва следом за молодой графиней.

Я запоздало кинулся к поглотившему моих товарищей провалу, но навстречу мне из его недр вырвалась исполинская летучая мышь. Хлесткий удар черного кожистого крыла опрокинул меня на пол, острый коготь твари распорол китель у меня на плече. Левую руку прострелила боль, ее пальцы мгновенно онемели, и я не смог даже сложить их в простую фигуру щита. Пришлось закрываться правой. А атаковать теперь как?!

На мое счастье, тварь оказался не слишком сообразительной. Пару раз ткнувшись в выставленный щит и не сумев сходу его продавить, вместо того, чтобы продолжать безнаказанно на меня наседать, летучая мышь подалась назад — не иначе, собираясь взять разгон — и, воспользовавшись передышкой, я хорошенько приложился по твари дважды — сначала фигой, а затем — раскалывающей техникой. Третий удар не понадобился: чудовище разнесло в пыль.

Снова на всякий случай призвав щит, я кряхтя поднялся с пола — как смог быстро — и тут увидел ребенка.

Таки девочка — никаких сомнений здесь быть уже не могло по причине полного отсутствия на ней одежды — стояла на лестнице по ту строну от дыры в полу. Должно быть, она спустилась с верхнего этажа, пока я сражался с летучей мышью. Переминаясь босыми ножками, малышка — теперь я бы ей и семи лет не дал — то испуганно поглядывала на провал, то поднимала на меня растерянный, умоляющий взгляд. Губы девочки мелко дрожали, но ни звука она не произносила.

Так продолжалось секунды две или три, а затем малышка вдруг сделала шажок вперед — прямо в направлении пропасти. Остановилась на миг — и снова начала поднимать ногу — явно намереваясь двигаться дальше.

Похоже, девочка находилась в шоке и не особо осознавала, что делает.

— Стой! — выкрикнул я, метнувшись к лестнице в обход провала.

Малышка вздрогнула и повернула лицо ко мне. В ее глазах мелькнула тень понимания.

— Я сейчас! — в два прыжка обогнув дыру, я остановился у перил лестницы и протянул девочке здоровую, правую руку. — Хватайся, я тебя перенесу! — нас разделяла всего лишь одна обвалившаяся ступенька — правда, довольно широкая. Следующая за ней — та, на которой замерла малышка — слегка накренилась, и я был не уверен, что она выдержит меня, если я перескачу к крохе сам. — Ну, давай же!

Девочка кивнула и неуверенно потянулась ко мне.

— Назад! — словно бичом ударило вдруг меня со спины.

Непроизвольно я отдернул руку, и ладошка малышки промахнулась мимо моей. Широко распахнув глаза, не получившая обещанной опоры девочка начала неудержимо падать, и я снова качнулся ей навстречу.

— Назад, глупец!

При всем желании остановить движение вперед я бы уже не сумел. Да и не собирался! Выбросив вперед руку, я ухватил потерявшую равновесие малышку за локоть…

Пальцы обожгло, и почему-то они сомкнулись в кулак, ничего не поймав.

Секунду девочка продолжала заваливаться вперед, но затем, когда, казалось, никакая сила уже не способна помешать ей рухнуть в провал, вдруг замерла, словно обретя в пустоте невидимую опору — с совершенно невозможным наклоном — и развернулась лицом вверх. Так можно в кровати с живота на спину перевернуться, но не в воздухе, застыв под сорок пять градусов к вертикали!

Губы малышки сложились трубочкой — и внезапно она плюнула в меня чем-то ядовито-зеленым.

Слюнявый изумрудный сгусток звучно шмякнул в не мной подставленный щит — и стек вниз.

Лицо девочки исказилось — а в следующий миг и вовсе утратило всякие человеческие черты. Теперь это была клыкастая морда с кабаньим рылом, длинными, «заячьими» ушами и крохотными, узко посаженными глазками. Тело «малышки» густо покрылось бурой щетиной, втрое вытянувшиеся пальцы рук увенчались острыми когтями, ноги обвил гибкий змеиный хвост…

Притворявшийся ребенком монстр рванулся на меня — и тут его охватило белое пламя.

Прежде, чем я успел хотя бы отшатнуться, чудовище без следа исчезло в огне.

Судорожно схватившись рукой за перила лестницы, я наконец обернулся: в пяти шагах от меня стоял неплохо мне знакомый штабс-ротмистр Петров-Боширов, исполняющий обязанности начальника Московской губернской экспедиции IIIОтделения. Левая его рука еще держала прикрывший меня недавно щит, пальцы правой жандарм устало разминал.

— Приношу извинения за ненароком проявленную фамильярность, молодой князь, — проговорил он, усмехнувшись. — Но попытку дотронуться до духа-мимикра всяко не назовешь разумным поступком!

в которой я пересаживаюсь на заднее сиденье,

но на нем не удерживаюсь

— Как вы здесь оказались? — надтреснутым голосом выговорил я.

— Вам не кажется, сударь, что сей вопрос логичнее адресовать вам? — усмехнулся офицер. — Ну да не стану лукавить, ответ на оный мне известен. Что до меня — то сие рутинный дозор.