Дракон в мантии (СИ) - Беккер София - Страница 19

Ник первым начал потихоньку спускаться, я пошла следом. Вблизи деревья напоминали гингко, с такими же плоскими двупалыми листьями, только большими. С некоторых свисали лианы с гроздьями нежно лиловых цветов, источавших просто умопомрачительный аромат. Вокруг них летали разноцветные колибри и огромные бабочки. Словом, лубочная версия тропиков, с красочным наполнением и отсутствием недружелюбной флоры и агрессивной фауны.

Идти решили вдоль русла реки. Роща кончилась и под ногами простиралось луговое разнотравье. Слева, вдали, виднелся лес. Верхнюю одежду мы сняли и запихнули в котомку к Никсару.

День постепенно клонился к вечеру.

— Предлагаю заночевать тут. — Парень ткнул пальцем в каменисто-песчаный пятачок между лесом и речкой. — И ровно, и место расчищать не нужно.

— Давай, — согласилась я. Все-таки день вышел богатым на впечатления, хотя и совершенно неинформативным. Долина это, конечно, красиво, но где искать Хронографа? Как он вообще выглядит, где живет? Наверное, где-то здесь должен быть замок, но мы его не увидели. Даже с уступа. И Сартур ничего толком не сказал. Дескать, если Хронограф захочет, он сам придет. Но…

В четыре руки да с магией мы быстро подготовили место и палатку. Я обессилено плюхнулась на груду одеял и наблюдала за тем, как мой бессменный дежурный разводит костер и возится с ранним ужином.

— Медь, ты слышишь? — Никсар застыл с ложкой, которой помешивал в котелке. — Какой-то гул.

— Да. — Этот звук было сложно не услышать. Больше всего он напоминал взлет самолета и медленно приближался. Я завертела головой. Мне показалось, что от ближайших гор отделилась какая-то точка и летит к нам, постепенно увеличиваясь. Какая-то птица, едва различимая в сумеречном небе. Точка приближалась, и к силуэту добавились детали — вытянутая шея с треугольной головой, перепончатые крылья и длинный хвост с шипами. Мать моя, это же…

— Дракон!!! — заорал Никсар. — Бежим!!! — И дернул меня за руку.

Я, наоборот, застыла, как жена Лота после любования на оставленный город. Да и какая разница? Разве от дракона убежишь? Никсар, поняв, что с места меня не сдвинуть, повалил на землю и попытался закрыть телом.

Дракон приземлился недалеко, обдав нас ударной волной и кучей мелкого песка, и по-кошачьи уселся на землю, сложив крылья за спиной. Ник был тяжелым, и под ним был совершенно никакущий обзор.

Ящер повернул чешуйчатую, отливающую золотом в свете костра, голову и посмотрел на нашу инсталляцию испуга.

— Рад приветствовать вас, Избранная. Меня зовут Ариус, но монахи из храма Вечного называют меня Хронографом или Тринадцатым. Простите, что напугал. Я давно вас жду.

А вот сейчас было неожиданно.

Я попыталась выползти из-под Никсара. Во-первых, мне было неуютно, а во-вторых, как-то неудобно вести переговоры в таком положении. Иррационального страха перед драконом у меня не было, несмотря на сотни часов игры в “Ведьмака”. Но может, потому и не было. Я инстинктивно не воспринимала драконообразных как опасность. А этот еще и разговаривал. И более того, он именно тот, кто нам нужен. Значит, точно не съест. Надеюсь.

— Здрасте, — я наконец-то встала на ноги и попыталась расправить одежду, а где-то за спиной пыхтел Никсар. Дракон деликатно сделал вид, что не замечает нашего встрепанного вида. — А мы — к вам!

— Знаю, — ящер слегка прищурил янтарные глаза и улегся на землю. Величиной с автобус, с отполированной чешуей золотого цвета он выглядел настолько сказочно и неправдоподобно, что им хотелось просто любоваться. А еще чешуйку на память. Я ее на цепочку повешу. С трудом отогнав мысли о материальном, я изобразила вежливое внимание и попыталась прояснить ситуацию.

— Видите ли, в чем дело, заорр Хронограф. У нас тут возникла некая э-э-э… проблемка — в целом и со мной в частности. И монахи Вечного сказали, что знать об этом можете только вы, но они нас сюда пускать не хотели. Однако там произошло непонятное с их Зеркалом и… вот.

— Не трудись, Избранная, — голос у Ариуса был вполне себе человеческий, что по тембру, что по громкости. И вроде даже проскакивала в нем какая-то вселенская усталость и глубокая мудрость. — Все, что знают Двенадцать, знает и Тринадцатый. Зря, конечно, Архимаг тебя так долго держал в Эквесе. Но ему простительно, он даже не представляет всего масштаба бедствия. Кстати, у вас там каша подгорает.

Мы с Никсаром кинулись к котелку и столкнулись лбами. Но парень успел первым. Котелок взмыл над костром и плюхнулся на песочек. Хорошо все-таки быть магом. Аж завидно.

— Пусть сама остывает, — решил он. — А у нас вот, что произошло…

Маг сел у костра и принялся обстоятельно рассказывать все с самого начала. От всплеска аномальных показателей чего-то там до моего появления в мире с нехарактерной симптоматикой и давешнего покушения. Видно, что готовился. Хотя зачем это Хронографу, если он сказал, что и так в курсе происходящего? Дракон, однако, слушал внимательно, не перебивая. Можно сказать, у него был талант — слушать. Без глупых “Ах, не может быть, что вы говорите?!” и “Да ла-а-адно!”, а все равно было видно, что тебя слушают, и слушают внимательно. Редкий дар. Собственно, только у этого дракона я его и увидела.

На моменте с покушением Хронограф попросил у мага кусочек ткани. Ник достал. Лоскуток взмыл в воздух перед носом ящера. Дракон смешно скосил на него глаза и внимательно рассмотрел. Потом мне пришлось рассказывать увиденное в Зеркале. Вот парадокс, это случилось только сегодня утром, а по ощущениям — полжизни назад.

— Но ни маги, ни монахи не знают, что со всем этим делать. Последние вообще послали меня к… Хронографу, — закончила я.

На долину опустились бархатная ночь и стрекот кузнечиков. Темно-фиолетовое бездонное небо местами отливало голубым и сиреневым, и было сплошь усеяно незнакомыми звездами. Сильнее запахли какие-то тропические цветы, с ноткой примятой травы. Едва слышно плескалась река, и уютно потрескивал костерок. Послать бы все к черту и сходить в поход. Просто так, ради похода, а не ради спасения человечества от непонятно чего.

Дракон как-то совсем по-человечески вздохнул и начал рассказывать:

— Когда-то давным-давно в этом мире существовало очень четкое разделение Порядка и Хаоса. Хаос не мог пробить брешь в барьере и прийти в проявленный мир. И все было прекрасно. Но… люди есть люди. Они решили, что смогут заменить Дракона Времени и начать по-своему управлять течением жизни. Так появился Культ Черного Дракона. Постепенно он охватывал все новые и новые территории мира Вейн, его могущество ширилось, а влияние росло. Всесоздатель был поставлен вне закона и объявлен пережитком прошлого. Жрецы Культа начали охоту за несогласными и приверженцами старого порядка. Мир погрузился в войну. Все против всех. Полыхали города, вытаптывались поля и сжигались сады. Потом пришли голод и эпидемии. Культу нужен был весь Вейн, и без разницы, будет ли он цветущим садом или безжизненной пустыней. Хаос понял, что это его шанс, и нашел способ связаться с верховным жрецом Черного Дракона — Астаротом.

В одну из ночей культисты во главе с ним собрались на горе Рамор для проведения страшного ритуала. Мы не знаем, что конкретно произошло на этой проклятой горе. Молнии били в вершину, клубились ураганные ветры, а саму гору сотрясала дрожь. Все живое стремилось уйти подальше. Я сам видел бегущих бок о бок косулей и медведей. К утру ритуал закончился, но никто с горы не спустился. Все остались там, лежать безжизненными телами. Все, кроме верховного жреца. Сам Астарот стал тем, кому поклонялись все эти века — живым воплощением Черного Дракона. Богом и темным отражением Дракона Времени. Так начались самая первая Поломка Дракона и Эра Безвременья. Хаос получил практически безграничный доступ в Вейн и вместе с Астаротом начал менять мировой порядок. Возможно, сначала владыки Хаоса планировали просто стереть это отражение с лица земли, но потом поняли, какое оружие им досталось — Бог Времени. Астарот мог изменять его течение, поворачивать вспять, замедлять или убыстрять. Страшное оружие, но… Жрец был всего лишь слабым отражением настоящего Дракона Времени, его жалкой копией. Власть его хоть и поражала, но была ничтожна по сравнению с его Предтечей.