Неповторимая любовь - Дрейк Шеннон - Страница 51

• Предыдущая
• 51/75
• Следующая

Сабрина поняла, что муж уезжает немедленно.

— Слоан! — Она бросилась следом. Он обернулся.

— Будь осторожен.

Слоан кивнул, и слабая улыбка обозначилась в уголках его губ.

— Я всегда осторожен. У меня богатый опыт.

— Но времена меняются.

— Это верно. Только запомни, дорогая, — добавил он, — у меня нет ни малейшего желания радовать кого бы то ни было своей смертью. Я непременно вернусь.

Слоан вышел и закрыл за собой дверь. Минуту Сабрина молча смотрела на нее, затем бросилась к порогу. Она распахнула дверь как раз вовремя, чтобы увидеть, как Слоан беседует с лейтенантом Блейком, садясь верхом на Томаса.

Слоан обернулся. Сабрина помедлила на веранде и наконец поспешно спустилась к мужчинам.

— А, миссис Трелони! Прошу прощения, я оставлю вас вдвоем.

Прежде чем уйти, Блейк отсалютовал Слоану, и тот ответил ему. Наконец Слоан перевел взгляд на Сабрину.

Сабрина заговорила не сразу, язык отказывался ей служить.

— Напрасно ты заговорил об этом.

— О чем?

— О том, что не желаешь радовать кого бы то ни было своей смертью.

Он вдруг расцвел в мальчишеской, лукавой улыбке, которую Сабрина находила неотразимой.

— Ладно, скажем иначе: я не намерен умирать.

— Очевидно, ты намекал, что я обрадуюсь твоей смерти?

— А разве нет?

— Не смей так говорить! — воскликнула Сабрина.

— Хорошо, извини. Я рад узнать, что ты с нетерпением будешь ждать моего возвращения.

— Само собой, я хочу, чтобы ты вернулся домой живым и невредимым.

— Вот и отлично. — Слоан наклонился к ней, схватившись обеими руками за луку седла. — И, разумеется, я надеюсь увидеть тебя живой и невредимой, причем увидеть именно здесь.

— Куда я денусь? — пожала плечами Сабрина.

— Не знаю. Но никаких пикников, понятно?

Сабрина вскинула руку в прощальном жесте. Ей хотелось добавить что-то еще, но она не знала что. Нельзя было допустить, чтобы Слоан уехал просто так. Прощание получилось таким… холодным и равнодушным. Сабрина жалела даже о том, что они не поссорились. Если бы давней ночью она вела себя иначе, они расстались бы по-другому и ей не пришлось бы мучиться воспоминаниями о бессонных ночах. Теперь ей лишь предстояло молиться о том, чтобы Слоан остался жив.

И вернулся к ней, а не к любовнице-индианке. Слоан дернул поводья, разворачивая жеребца.

— Никаких пикников, Сабрина.

Она еще долго стояла во дворе, глядя ему вслед. Идущие навстречу военные отдавали ему честь, Слоан салютовал в ответ.

Он ни разу не оглянулся.

Вскоре Сабрина озябла и ушла в дом. Внезапно на нее накатила усталость, она добрела до спальни и забралась под одеяло. Все напрасно, поняла она. Слоан уехал, он не узнает о том, сколько ночей она пролежала без сна, глядя в потолок. Ни на что другое у нее не хватало сил.

Жизнь в форте била ключом: готовили фургоны, покупали мулов и скот, мужчины были взбудоражены. Первые несколько дней после отъезда Слоана Сабрина равнодушно взирала на эту суету: силы покинули ее.

Но женщины, с которыми она быстро подружилась, не оставляли ее в одиночестве. Сабрину приглашали на ужины, завтраки и чаепития, в кружки рукоделия и чтения. Страдая от одиночества, Сабрина охотно принимала эти приглашения. Марлен, неизменная гостья подобных сборищ, поглядывала на нее с таинственной усмешкой, бесившей Сабрину. Она всеми силами старалась игнорировать Марлен, напоминая себе, что Слоан не солгал, назвав Марлен «давней знакомой». В присутствии Марлен Сабрина держалась настороженно, мечтая, чтобы Слоан поскорее вернулся. Размышлять о его возвращении было даже приятно.

Газеты продолжали публиковать скандальные отчеты о коррупции и взяточничестве в политических кругах.

Приближалось юбилейное празднование Четвертого июля, и газетам пришлось уделить этому внимание. Соединенным Штатам исполнялось сто лет, по сравнению с европейскими странами они были очень молоды, но для народа, совсем недавно пережившего серьезное испытание гражданской войной, столетняя годовщина — на редкость торжественное событие. Сабрина с интересом читала о том, какие выставки запланированы в Филадельфии и фейерверки в Вашингтоне. Жители всей страны готовились пышно отметить Четвертое июля.

Но до июля было еще далеко.

Армия под командованием полковника Джона Гиббона выступила из форта Эллис в начале апреля; спустя две недели предстояло выступить войскам из форта Линкольна.

Скандал вокруг президента Гранта по-прежнему требовал присутствия Кастера в Вашингтоне. Солдаты и офицеры проводили учения, готовясь к походу.

Казалось, все изнывают в напряженном ожидании.

— Вероятно, экспедиция затянется надолго, — сказала Нора однажды днем, дошивая стеганое одеяло.

Сабрина, которая только что получила письмо от сестры, не обратила внимания на ее слова. Скайлар не сообщала ничего особенного, но Сабрина с нетерпением ждала каждого письма.

— Очень надолго! — вздохнула Нора.

Сабрина рассеянно улыбнулась ей и вновь взялась за письмо.

— А может, и нет. Может, они быстро разыщут индейцев и победят в стремительной героической кампании!

предположила Либби.

— Кто знает? — мрачно пробормотала Луэлла, явно соглашаясь с Норой.

— По-моему, нам давно пора устроить себе маленький праздник, — заявила Нора.

— Теперь, когда все так заняты? — удивилась Сабрина. Либби Кастер усмехнулась и объяснила:

— Как бы ни были заняты мужчины, в душе они остаются маленькими мальчиками. Генерал иной раз ведет себя как дитя, даже во время кампаний выезжает на охоту или… устраивает иные развлечения, — негромко закончила она, — …не задумываясь о том, как это бесит командование! Бедный мой Оти! Всем известно, что он должен командовать экспедицией. Генералы Шеридан и Шерман понимают, что его никем не заменишь! Но… — Она опустила голову, понимая, что ее речь прозвучала слишком пылко. Горестно покачав головой, Либби добавила: — Грант приказал сделать так, чтобы Оти даже не участвовал в этой кампании!

— Не волнуйся так, Либби! Все уладится, вот увидишь, — заверила ее Луэлла.

— Нам всем необходим пикник, — настаивала Нора. — Мужчинам наверняка придется по душе эта мысль. Мы сможем устроить верховую прогулку, растянув ее на целый день. Офицеры давно изнывают от скуки и безделья.

— И потом, мы обещали показать Сабрине здешние места, — добавила Луэлла. — Правда, Сабрина?

Сабрина оторвалась от письма:

— Конечно!

— Значит, так тому и быть, — заключила Нора. Сабрина улыбнулась, уверенная, что дальше разговоров дело не пойдет.

— Уверена, местные пейзажи мне понравятся.

Несмотря на то что апрель не принес с собой хорошей погоды, Слоан, путешествуя в одиночку, быстро продвигался на запад. Он шел по следам отряда Крука и видел то, о чем не знали политики из Вашингтона: множество индейских троп вело на юг, к резервациям. Очевидно, немало индейцев решило прислушаться к призыву правительства и вернуться в поселения, но никто не дал им на это времени.

Должно быть, именно эти индейцы и стали жертвами Крука.

Через две недели он обнаружил следы лагеря, на который напал отряд Рейнольдса. Роясь в мусоре, он выяснил, что слухи подтвердились: лагерь разбили вовсе не сторонники Бешеного Коня, а шайены.

Склонившись над полуобгоревшей куклой, он услышал за спиной едва различимый шорох. Распластавшись на земле, он стремительно откатился за кусты и груду камней. Выстрел чуть не задел его. Слоан не разглядел противника, но понял, что за ним следят.

Он затаился в ожидании.

Прошло некоторое время, и шорох повторился. Далеко впереди кто-то убегал в глубину леса.

Слоан метнулся вслед за беглецом, но тот как сквозь землю провалился. Остановившись, Слоан прислушался к легчайшей вибрации земли под ногами, обернулся и застыл на месте, увидев не просто знакомого, а друга. Двоюродный брат Ястреба, Ледяной Ворон, выследил его и теперь стоял на расстоянии десяти футов.

— Ледяной Ворон! — Слоан опустил ружье. Индеец узнал его, но опустил нож не сразу.

• Предыдущая
• 51/75
• Следующая