Неповторимая любовь - Дрейк Шеннон - Страница 3

• Предыдущая
• 3/75
• Следующая

Сабрина вскочила на ноги, словно подброшенная пружиной, и бросилась к нему. Он крепко прижал ее к себе, в поцелуе смешались безудержная страсть и неизмеримая нежность. Протестовать было бессмысленно: Слоан ее муж. Он обнимал ее яростно и жадно, забыв о прежних ссорах. Ей надо о многом рассказать ему, происходящее требовало объяснений. Но при создавшихся обстоятельствах любые извинения покажутся неуместными. Слоан обнимал ее, безжалостный в своем вожделении, так, словно каждый поцелуй мог стать для них последним…

— Слоан, в чем дело? — прошептала Сабрина, когда муж наконец отпустил ее.

Он вновь приник к ее губам в жадном поцелуе, лаская кончиками пальцев лицо, подхватывая ладонью грудь.

— Слоан!

— Ты бы оттолкнула меня? — чуть слышно спросил он. И даже в темноте она увидела, как горят его глаза, и задумалась о том, что будет с ними.

— Что?

— Не надо, не сейчас! Только не теперь, когда сиу затеяли войну…

— Нет, не оттолкнула бы, — решительно ответила она.

— Жаль, что у нас нет времени, — сухо пробормотал Слоан.

— Нет времени? Слоан, да объясни же, что происходит!

Он вздохнул:

— Промедление раздосадовало вождей. Сиу вынуждены терять время. На ваш отряд напали только потому, что сиу не желали лишиться преимущества перед самым началом войны. Так или иначе, Серая Цапля твердо вознамерился завладеть тобой, поэтому мне придется сразиться с ним за право сохранить жену.

— Господи, Слоан, этого не может быть!

— Таков обычай.

— Он убьет тебя…

— Да, в этом и состоит смысл поединка.

— Слоан, пожалуйста, не умирай! Только не умирай!

— Постараюсь, — беспечно пообещал он. — А теперь послушай меня, Сабрина. Как бы там ни было, пока тебе ничто не угрожает. Воины не… — он замялся и пожал плечами, — не совокупляются перед сражением. Только Богу известно, когда оно начнется, но эта бойня будет ужасной. Индейцы сиу верят, что близость с женщиной оскверняет их, потому избегают ее перед битвами. Если со мной что-нибудь случится, попроси кого-нибудь отвести тебя к Бешеному Коню. Долг чести обязывает его защитить тебя — ведь в прошлом мы были друзьями.

— Слоан, ради Бога, замолчи! Он стиснул ее плечи.

— Скажи, какого черта тебе здесь понадобилось? — яростно выпалил он. — Я же запретил тебе покидать форт без меня! Я предупреждал…

— Я искала тебя! — запротестовала Сабрина. — Я отправилась на поиски потому, что шпион кроу сообщил одному солдату из форта, будто сиу больше не доверяют тебе и могут убить. Пора перестать быть связующей нитью двух миров. Я должна была найти тебя…

— Зачем? — резко перебил он.

Сабрине не терпелось сказать правду. Но она представляла себе эту встречу совсем иначе, а теперь им обоим грозила смертельная опасность. К тому же Слоан был зол на нее, его пальцы больно впивались в плечи Сабрины, а голос оставался резким и суровым.

— Зачем? — повторил он, и вновь его глаза вспыхнули в темноте. Сабрина ощутила напряжение, жар и силу мощного тела. — Нам обоим известно, что за прошедший год ты не раз мечтала видеть меня мертвым.

— Слоан, я хотела объяснить тебе…

Он вдруг отстранился, и Сабрина увидела, как в типи вошли два сопровождающих его индейца.

— Похоже, наше время истекло, любимая. Если я вернусь, то обещаю внимательно выслушать тебя.

«Если вернусь…»

Один из индейцев взял Слоана за плечо, но тот стряхнул его руку. В последний раз он привлек к себе Сабрину, обжигая поцелуем ее губы, наполняя теплом и вожделением.

Тишину ночи прорезал раскатистый барабанный бой, сопровождавшийся жутким боевым кличем.

Слоан наконец отпустил жену. Взяв ее за руку, он склонился и нежно поцеловал пальцы.

— До встречи, любимая, — пробормотал он, повернулся н пошел прочь.

— Слоан! — Опомнившись, Сабрина бросилась следом. Он вздрогнул, обернулся и нахмурился, увидев слезы на ее щеках. Сабрина прильнула к его груди, вдыхая родной запах, наслаждаясь последними минутами близости. — Тебе нельзя умирать! Есть еще одна причина, из-за которой я разыскивала тебя. Проснувшись утром после того, как… словом, проснувшись тем утром, я обнаружила, что ты исчез. Я ждала потому, что хотела убедиться… Я решила переждать некоторое время: повитуха сказала, что все может случиться. Я так боялась снова разочаровать тебя. Я…

Слоан отвел волосы со лба Сабрины и приподнял ее голову, взяв за подбородок. При свете костра его глаза казались бусинами из эбенового дерева, лицо окаменело от напряжения.

— О чем ты говоришь, Сабрина?

— Тебе нельзя умирать. Мы снова ждем ребенка, Слоан.

Внезапно в ночную тишину вновь ворвался неистовый боевой клич. Один из индейцев подошел к Слоану, что-то произнес и взял за руку. Слоан не возражал, похоже, ничего не замечая. Он смотрел на Сабрину не отрываясь, пока второй индеец не оттащил ее в сторону.

Слоан резко прикрикнул на него на языке сиу, и тот отпустил Сабрину. Она вновь бросилась к мужу, не желая смириться с тем, что его уводят.

Индеец остановил ее, не причиняя боли, — просто удержал на месте.

Слоан по-прежнему пристально смотрел на жену.

— Это правда? — наконец тихо спросил он. Она кивнула:

— Вот почему я так долго медлила…

— Когда?

— Ребенок появится в конце ноября.

— Ну что ж… — вздохнул он. — К тому времени я возможно, вернусь. Оставайся в типи, Сабрина, и, ради Бога, береги себя!

Слоан оттолкнул индейца, державшего его, отвернулся и решительно направился к костру.

Он вновь превратился в темный силуэт, только на этот раз обрамленный кровавыми языками пламени на фоне ночной тьмы, а не малиновым закатным небом.

— Слоан! — пронзительно вскрикнула Сабрина. Помедлив, он обернулся.

— Я вернусь, любимая, — поклялся он. Слоан обошел костер, и пламя заслонило его.

— Он вернется! — прошептала Сабрина. — Непременно вернется! — сказала она индейцу, подталкивавшему ее ко входу в типи.

Женщина села у порога, глядя на огонь в ночи. Она тщетно пыталась успокоить измученное сердце и прогнать отупляющий страх.

Но потрескивающее пламя костра, казалось, смеялось и дразнило ее. Сабрина следила, как взлетают ослепительно яркие языки, и мысленно молилась о благополучном возвращении Слоана. Только теперь она решилась признаться самой себе, что жизнь без мужа потеряет всякий смысл.

Она безнадежно влюблена в него.

Не сводя глаз с огня, Сабрина попыталась вспомнить, когда к ней пришла любовь.

Должно быть, той ночью в форте, когда Дженкинс так жестоко обошелся с женой.

Или после потери ребенка.

Или еще раньше.

Как странно! Почему прежде она не сознавала, как крепко любит его?

Но это было так давно! Как будто в другой жизни. Но эта жизнь у них одна-единственная.

Оставшись в одиночестве, охваченная страхом, Сабрина мысленно вернулась в прошлое.

— Сабрина!.. Сабрина, ты меня слышишь? Расскажи, как это произошло? Как могло случиться, что ты…

Ворота конюшни, где она чистила скребницей Аврору, кобылу Дагласа, были распахнуты, и Сабрина видела сказочный мир, расстилавшийся за порогом. Вдали, за пологими холмами, покрытыми розовато-сиреневым диким вереском, над водой поднималась серебристая дымка. Веял легкий ветерок.

Но Сабрина и ее сестра Скайлар, стоявшая у деревянной стены конюшни с упрямо скрещенными на груди руками, находились отнюдь не в сказке. Скайлар проявила несвойственную ей настойчивость, несмотря на то что потребовалось несколько мгновений, чтобы подыскать верное слово.

— Забеременела? — подсказала Сабрина. После окончания гражданской войны в мире многое изменилось, но в приличном обществе разговоры о беременности по-прежнему считались неделикатными, более того — непристойными.

Скайлар пожала плечами, уставившись на сестру.

— Так как же ты забеременела? Как это вышло?

• Предыдущая
• 3/75
• Следующая