Переполох в Тридевятом, или Как женить Кощея (СИ) - Суворова Катерина - Страница 14

Подруги переглянулись. Каждой в голову пришла одна и та же идея — спасти несчастное животное.

Буквально через пару минут зачарованная тропа вывела путников на залитую солнцем поляну, на которой расположилась небольшая ветхая избушка на курьих ножках, обнесённая частоколом.

В немом оцепенении, женщины остановились возле сплошного забора, которым был обнесен двор. Высокие ворота с острыми шпилями не давали возможности разглядеть то, что находилось за ними.

Острые пики частокола были сплошником увешаны черепами людей и животных, в глазницах которых горел красный огонёк, придающий им жутковатый вид. Сама тропинка, ведущая от кромки леса до дома старой ведьмы, была усыпана костями, при звуке хруста которых путницы нервно вздрагивали и брезгливо передёргивали плечами. Над домиком ведьмы кружили огромные чёрные птицы, чем-то напоминающие воронов, если бы не их огромный вид и горящие алые глаза.

— Ядвига! — во всю глотку заорал волк, останавливаясь у самых ворот. — Открывай! Я тебе тут посыльных от Кощея привёл!

Сима с Любашей выжидающе замерли, разглядывая довольно мрачный вид старой корги — обеим стало любопытно, как же выглядит сказочная злодейка, которой до сих пор боятся все дети.

— Тьфу ты! — раздался старческий скрежет из-за ворот. — Я-то, дурная, думала, что к нам богатырь какой заявился, ужо и баньку-то истопила да пирогов напекла, а ты… тьфу!

— А ну, не плюйся, старая, а то не ровен час ещё челюсть вылетит да в посыльных попадёт — вот где позору-то не оберёшься! Не порть себе славу злодейскую!

— А ты мне не указывай, блохастый! Поговори мне тут ещё! А ну, заходь! — прокричала старуха.

Красный огонь в пустых глазницах черепов потух и ворота медленно отворились, открывая взору подруг милую картину: над благоухающими цветочным разнообразием клумбами, пёстрыми стайками кружили диковинные бабочки от совсем маленьких до таких огромных, что подруги в восхищении раскрыли рты. Чуть поодаль на высоких грядках идеально ровными рядочками росла морковь, свекла, капуста. Несколько зайцев, весело прыгая с грядки на грядку, пропалывали сор, рыхлили землю и подвязывали помидоры.

— Господи, красота-то какая! — восхищённо всплеснула руками Любаша, крутясь на месте словно волчок.

— И не говори! — согласилась с ней Серафима, разглядывая севшую на руку огромную яркую бабочку.

— Долго ещё любоваться будитя? Али в хату пойдём разговоры разговаривать? — услышали ошарашенные женщины и резко обернулись в сторону говорившей старухи.

Первое, что бросилось им в глаза — ярко жёлтое лёгкое платье с нежно-розовыми цветами по краю подола, в тон платочек, прикрывающий толстую, длинную русую косу… И всё это великолепие было надето на старенькую дряхленькую, тщедушную бабульку с ярко размалёванными щеками.

— Офигеть… — изумлённо выдохнула Серафима, прижимая руки к груди.

— С языка сняла, — выпучив глаза, прошептала Люба, глупо улыбаясь да умилённо вздыхая.

— Ты чего, старая, в детстве не наигралась?! Сними морок, поверят ведь, что ты — божий одуванчик и тогда точно конец злодейской славе. — проговорил волк с укором взирая на Ягу, которая так же с интересом разглядывала женщин.

— Да погоди ты, лохматый! Ко мне доселе ешо никогда девки добровольно не захаживали. А тут сразу две, и какие! — обходя их кругом, старая карга разве что под юбки им не заглянула да в рот. — Красотки, аж зависть берёт!

Женщины с благоговейными лицами взирали на Ягу, не веря, что это милое создание и есть самая настоящая Баба-Яга костяная нога, что детишек на завтрак ест, а случайными путниками ужинает. А речи её слышались Симе с Любашей — словно тягучий и сладкий мёд.

— Да эти, — кивнул волк в сторону подруг, — всего без году неделя, как красотками стали, а ещё совсем недавно были не хуже, чем ты сейчас — две дряхлые развалины, несущиеся, точно ошпаренные сквозь заросли. Ух, Ягуша, видела бы ты, как они от меня удирали! — Он разразился громким смехом.

— Так вы чагось, ужо встречались? — удивилась старушка, выпучив голубые глазки и сделав губки буковкой «О».

— Было дело, — утирая мохнатой лапой выступившие слёзы на глазах, ответил волчара.

— Так рассказывай! — нетерпеливо выпалила старуха, принюхиваясь к женщинам.

— Не торопись, позже всё расскажу, а ты пока прими гостей по всем правилам: в баньке попарь, ужином накорми да дела реши. Не зря ведь они к тебе пожаловали! — ответил волк, яростно вычесывая задней лапой из шерсти паразитов, при этом легонько поскуливая.

— И то верно. Слушай, серый, а может всё-таки сожрём их, и дело с концом? — криво усмехнувшись, предложила ведьма.

— Я те съем! Ты совсем с ума сошла, а ежели Кощей их хватится? Это же тебе не староста деревенский, он ведь за своих служанок может и ноги повыдёргивать, ну, в твоём случае — ногу! — сказал волк и внимательно взглянул на старуху, ехидно улыбаясь.

— Ты смотри у меня, дошутишься! — Яга зло зыркнула в сторону волка.

— А чего я, я — ничего! — пошёл на попятную тот, прижав уши к голове.

— Ладно уж, — хмыкнула старая, — веди гостей в дом.

Сима, озадаченно почесав макушку, посмотрела на Любу в немом вопросе, мол, чего делать-то? На что подруга лишь пожала плечами в ответ. Решение помог принять их провожатый, указав своей мохнатой мордой в сторону дома, и первым двинулся в том направлении. Женщины, вздохнув, последовали за ним.

Избушка на курьих ножках.

Внутреннее убранство избы поразило подруг на столько, что они чуть было не сели прямо у порога, но грязный склизкий пол остановил их от сего действа. В нос ударили неприятные запахи: гнилых овощей, протухшего мяса, болотной тины и ещё чёрт знает чего, заставив женщин брезгливо поморщиться и зажать носы пальцами.

— Буэ-э! — выдала Сима, пытаясь сдержать рвотные позывы.

— Тихо ты, — выдавила из себя Любаша, вытирая с глаз выступившие от вони слёзы. В животе неприятно забурчало.

— Буэ-э, — повторила Сима, закрывая глаза. — Меня сейчас вырвет! Буэ-э!!

— Буэ-э! — последовала за ней Любаша.

— Воздуха мне, воздуха!!! — заорала Симка, вываливаясь за порог обратно на улицу.

Любаша вылетела за ней, согнувшись пополам и пытаясь как можно глубже втянуть свежий воздух.

— Эк вас пробрало-то, — хохотнула Яга, усаживаясь на крылечке.

— А чего это они? — удивлённо глядя на рыдающих женщин, поинтересовался у ведьмы волк.

— А это они мои новые духи учуяли.

— Люба, я щас здохну! — просипела Симка. — Б… буэ-э!

— Иди ты… — кое как отозвалась Любаша, вытирая слёзы с глаз.

— Люба, я туда не пойду больше. Хоть убивайте, но туда, — она махнула в сторону избы, — ни ногой!

— Если у неё и в бане так же, то… ой, что-то мне опять поплохело! — держась за живот, простонала подруга.

— Не боитесь, болезные! Дышите глубже, сейчас Ядвига всё исправит. — стал уговаривать их волк. — Что ж ты, карга старая, ко встрече гостей не подготовилась — порядки не навела да избу не проветрила? Где ж твоё хвалёное гостеприимство?

— Да уймись ты, клубок шерсти! Зелье я готовлю на заказ! Вонючее-е-е, аж спасу нет! У самой глаза от вони режет! Я ж его уже месяц, как готовлю. Вот и провоняло всё в избе так, что сей смрад за версту учуять можно! А эти, — она кивнула на женщин, — Ещё хорошо держались, остальные даже к воротам подойти не могли! Как запах-то учуют, так и бежать со всех ног без оглядки.

— Яга, — осуждающе качая головой, недовольно произнёс волк, — ты со своими зельями не только людей изживёшь, но и всю лесную живность в округе. Заканчивай такие эксперименты — они до добра не доведут.

— А кто тут про добро говорит? Злодейка я али кто? — выпятив подбородок, выдала старуха. — И нече мне тут нотации читать! А вы, голубушки, — обратилась она к подругам, — угомоните свои желудки. Сейчас мы тут стол во дворе накроем, уху на костре приготовим, а вы пока в баньку сходите да берёзовым веничком как следует попарьтесь. А ужо после баньки-то и обсудим дела наши.