Миссия "накорми" или Как боги ошибаются (СИ) - Болотина Ксения Александровна "za86za86" - Страница 6

Обтираться холодной водой — то еще удовольствие, но ходить грязной еще хуже. С горем пополам закончив с банно-ванными процедурами, замоталась в простыню на манер тоги, но, кажется, вышло не очень. Во всяком случае, я себе напоминала привидение в довольно коротком нечто, ибо формами меня в этой жизни не обделили, а простыни имели стандартный размер односпалки. И вот тут у меня встал вопрос: или я такая необъятная, или криворукая и заматываться не умею?

Пока размышляла над ответом, в носу начало неприятно свербить, глаза заслезились, и только закашлявшись от дыма, я кинулась открывать двери для проветривания дома. Хорошая новость — поджечь кору мне все же удалось, плохая — тяги в печке не было совсем.

Открыв дверь с ноги, вылетела на ступеньки вся в клубах дыма и, придерживая простынь на груди, шагнула в неизвестность. Глаза-то щиплет, слезы ручьем, ничего не видно, и тут совсем рядом слышу зловещее рычание, а следом за ним меня сносит с ног что-то большое, сильное и явно злое.

— Прости, — с опаской, присел Марен на единственный отмытый мной стул. — Ну я же не знал, что это ты! — раздраженно воскликнул, не видя от меня хоть какой-то реакции.

— А кто тут еще может быть, кроме меня?! — обернулась с желанием его прибить, но немного зависла, впервые увидев его без шлема, или как там называется та часть красной кожи, что он натягивает на свою голову?

Совсем не красавец: резкие, с налетом суровости черты лица, еще и тяжелый квадратный подбородок. Темные волосы и брови, черные или темно-коричневые, рассмотреть не очень получалось, бледного света луны было недостаточно для более детального рассматривания мужчины. Зато шрам, начинающийся на лбу, пересекающий глаз и щеку, разглядеть удалось хорошо. Он был неровным и широким, такое не пропустишь, даже если захочешь. Стоило только подумать, каким образом он его получил, как меня тут же передернуло от ужаса. Такой широкий и бугристый, похожий на росчерк острого когтя…

«Наверное, было больно», — естественно, я не сказала этого вслух, зато снова передернулась и поморщилась. Слишком уж буйной у меня всегда была фантазия.

— Не стоит морщиться, — раздраженно буркнул мужчина и поднялся на ноги. — Если бы не недоразумение, произошедшее во дворе, меня бы тут уже не было. Меня не будет несколько дней, и это все, что я могу сейчастебе оставить, — выложил он небольшую кучку разноцветных полупрозрачных кубиков на стол. — Больше добыть не удалось, — скривился от досады и резко ломанулся на выход.

Аха, кто бы еще его отпустил! Смотрите, какие мы нежные и обидчивые! Схватилась обеими руками за его ладонь, а ногами уперлась в пол, надеясь его хоть немного затормозить.

— Да стой же ты! — пропыхтела, сдувая с лица упавшую прядь. — А кто мне будет объяснять, как этими кубиками пользоваться? Я же ни-че-го не зна-юуу! — потерла ушибленный нос, которым впечаталась в резко остановившегося Марена. — И вообще, я тоже хочу махать руками, как ты, чтобы р-раз — и дыма в доме нет, два — и дымоход прочищен, три — и простынь снова на мне и чистая!

Залилась румянцем, вспомнив о том, как Марен свалил меня на землю, по пути стянув с меня простыню, а я подумала, что это один из облизывающихся на меня мужиков пробрался ко мне, и… ну и заехала что есть силы коленом, да по самому дорогому, что может быть у мужика.

После мы, конечно, со всем разобрались. Марен понял, что это я, а не неведомый враг в белых одеждах, а я поняла, что больше на меня никто покушаться не будет, так как стонал мой нападающий очень даже знакомым голосом моего краснокожего спасителя.

— Совсем не знаешь, как использовать? — задал Марен мне не самый умный вопрос, при этом он старался повернуться так, чтобы я не видела его шрама.

— Совсем, — кивнула я мужчине и решительно потянула его к столу, на котором едва заметно светились кубики. — Мне все равно на твой шрам, а морщилась от того, что представила, как тебе было больно, — просто и спокойно объяснила красненькому свое поведение.

Поверит — хорошо, нет — его проблемы. Пусть ходит и нянчит свои комплексы.

Марен перестал прятаться, и все время, пока объяснял мне, как пользоваться кубиками, внимательно следил за выражением моего лица. Не удержавшись, несколько раз ему подмигнула и один раз даже язык показала. Знаю, ребячество, зато он так смешно округлил свои темные глаза!

— Давай еще раз, — устало вздохнул Марен. — Красный куб — это спальное место, сжимаешь его в ладони, пускаешь маленький импульс силы и резко бросаешь на пол.

Следуя простым инструкциям, уже раз десятый: беру в руку красный куб, сжимаю его в ладони и… ничего! По полу раз за разом катится брошенный мной куб.

— Невероятно, — шипел сквозь зубы красненький и смотрелна меня как на полную бездарность.

— Нет у меня этой вашей магии, — повторилав который раз и тяжело вздохнула.

— Магия есть у всех! — в который раз отмахнулся от меня Марен. — С кубами могут справиться даже те, у кого этой силы лишь крохотная искра! Давай еще раз, — упрямо сжал губы и подал мне белый куб насыщения. — Кладешь в рот, маленький импульс силы, жуешь и глотаешь.

С тоской посмотрела на белый куб, сейчас ведь опять обслюнявлю, и хорошо, если зубы об него не сломаю.

— Я лучше как-нибудь сама, — отодвинула от себя эти странные кубики и потянулась к абрикосу. — Как привыкла, — с удовольствием вгрызлась в оранжевый сочный плод и принялась жевать безо всяких там импульсов и страха сломать зубы.

— Они непригодны для еды, — осуждающе посмотрел на меня красненький и выхватил у меня из рук надкусанный плод. — Сейчас тебе станет очень плохо, — взглянул на меня сочувственно.

Я тоже посмотрела на него с жалостью в глазах. Это ж кто на них бедных так обиделся, что целая нация живет за счет кубиков, созданных непонятно из чего. И ведь они на все случаи жизни!

Красный — спальное место, белый — еда, голубой — вода, желтый — душ и чистка зубов в одном, зеленый — очищение одежды.

— Не будет, — заявила с полной уверенностью и схватила грушу, ибо до абрикоса не дотянулась.

Откусила и снова лишилась своей еды, а Марен смотрел на меня с такой жалостью, что мне саму себя жалко стало… почему-то…

— Прости меня, — нервно поджал губы и взъерошил пятерней свои чуть длинноватые волосы. — Я должен был лучше о тебе заботиться, должен был раньше тебя накормить и напоить. А теперь из-за моей безответственности ты страдаешь от жажды и голода, — неожиданно принялся он посыпать свою голову пеплом, в переносном смысле, конечно.

Сидела, смотрелана то, как убиваетсямужик, и думала о том, что зря ведь убивается, не все у меня так плохо.

— Да не страдаю я ни от чего, — фыркнула и снова потянулась к фруктам. — Весь день их лопаю, и ничего, до сих пор живая! — заявила и, схватив абрикос, сразу же смачно от него откусила. — И только попробуй у меня его забрать! Я тогда пойду по темноте в сад, чтобы нарвать еще, и точно шею себе сверну в каких-нибудь кустах.

Смотрю на мужика — сидит, не шелохнется, только дышит и глазами хлопает. А нет, вон, у него щека задергалась и уголок левого глаза. Нервный совсем, неудивительно! Я б тоже на всех рычала и кидалась, если бы меня одними кубиками кормили всю жизнь.

— Весь день ела? — в какой-то момент отмер красненький.

— Аха, — кивнула головой. — И абрикосы, — указала на оранжевый плод, который он отобрал у меня первым. — И груши, и даже яблоки. А вон в том горшке вода. Намучилась, правда, пока откопала нормальную яму, но куда ж без воды?

Марен с опаской подтянул к себе горшок с водой и, приоткрыв крышечку, завис.

— Чистая, — прошептал потрясенно и засунул в горшок свою пятерню. — Мокрая, — улыбнулся во весь рот, да так светло и радостно, что я не смогла не улыбнуться в ответ. — Холодная.

— И ее даже можно пить, — подсказала радостному мужику и даже глазом не успела моргнуть, как он вынул пальцы из воды и принялся их обсасывать.

Вот тут-то я и прибалдела. Они не то что не знают, как добывать воду и еду, они не знают, как их есть и пить! А ведь тот мальчишка тоже держал в руках горшок с водой и восхищался ее видом до тех пор, пока не увидел, как я пью.