Пепел забытых надежд: Инфильтрация (СИ) - Скобелев Сергей - Страница 7

— Приказ понял, пан полковник.

Дождавшись, когда Лех с отрядом растворятся в темноте за стеной склада, Собислав изъял из кобуры Ragun и кивнул на ангар.

— А мы с тобой посмотрим, что там.

Янус последовал примеру командира и выудил такой же пистолет. Ворота склада были заперты на замок, но небольшой проём в них, высотой в человеческий рост, остался открытым. Через его щели просачивался неяркий белый свет электронных ламп. Собислав осторожно потянул тонкую жестяную дверь и первым пролез вовнутрь, прижимая к себе оружие. Ангар был высокий и просторный, вдоль его стен на бетонном полу тянулись в три яруса деревянные и металлические стеллажи со знакомыми коробками из пожелтевшего картона. В отличие от бакалейной лавки, здесь их умещались сотни. В углу стоял вилочный погрузчик на базе трактора. Всё это освещала круглая светодиодная лампа, установленная по центру потолка: необычайно редкая, она отбрасывала ровный белый свет, создавая полдень в непрерывной тьме. Посреди склада стоял высокий брюнет в строгом, идеально выглаженном чёрном костюме и тяжёлых ботинках на толстой подошве. Рубашку под расстёгнутым верхом опоясывала кобура, так же, как у агентов Дефензивы. Мужчина казался немногим моложе Беляка и выглядел куда здоровее: на тяжёлой работе явно не надрывался. Заметив чужаков у входа, он успел положить ладонь на массивную рукоять зарубежного пистолета, но под прицелом оперативников не осмелился вытянуть его и привести к бою. Собислав и Янус медленно прошли вглубь ангара, остановившись в десяти шагах от цели.

— Узнаёшь? — тихо спросил полковник.

— Конечно, — кивнул Корсак, — замминистра Яцек Порлянский.

Мужчина с подозрением прищурился, услышав своё имя. Он стоял вполоборота; рука у пистолета не дрожала: выдавалась уверенная, натренированная хватка. Ему нужно было несколько секунд, чтобы освободить оружие, направить кисть повыше и умертвить двух незаявленных анонимов.

— Стойте, пан заместитель министра. Что вы делаете здесь поздней ночью?

— Осматриваю свою юрисдикцию, — рявкнул Порлянский. — Кто вы? Жандармы? У вас нет компетенции на мой арест!

— Ты прав, Гамбит. Мы пришли поговорить о твоей добровольной сдаче.

— Дефензива, — фыркнул чиновник. — Много вас тут?

— Двое. — Беляк медленно опустил вооружённую руку и жестом приказал Корсаку сделать то же самое. — Я не брал людей. Никто не знает, как глубоко ты засунул агентуру.

— Не верю!

— И не должен. Но ты здесь, в тупике, раскрыт. Какая мне польза от твоего убийства? УВП забросило тебя сюда, умирать. У нас общий враг, приятель.

— Идиот, — злорадно усмехнулся Яцек. — Шимон мёртв?

— Арестован. Он сдал твою сеть. Тебя предали, Гамбит. Не усугубляй.

Внезапно снаружи, где-то за стенами ангара, прогремела автоматная очередь, в ответ которой посыпались пистолетные хлопки. Канонада отвлекла Порлянского, и тот на мгновение отвернулся от агентов.

— Хватай! — крикнул Беляк.

Корсак замешкался. Опомнившийся Яцек стремительно освободил оружие из кобуры, однако Собислав его опередил, вскинув руку в локте и выстрелив из Ragun на уровне бедра. Гамбита резко толкнуло на спину. По рубашке быстро поползло тёмное пятно вокруг дыры на груди, красные пузыри пеной побежали изо рта. Он нелепо отхаркивал кровь, а та всё прибывала в глотку, и её становилось больше. Ногти в конвульсиях царапали холодный бетон, соскребая с земли крошку. Полковник, наблюдая за погибающим врагом, медленно подошёл к нему, с сожалением осмотрел и сделал контрольный выстрел в голову.

— Вы убили его! — взвизгнул за спиной Янус. — Он мог выдать агентуру!

— Я сказал, хватай!

Корсак обиженно вздохнул, но всё же признал вину:

— Это мой проступок, пан полковник.

— Забудь, — отмахнулся Собислав. — Я прострелил ему лёгкое. Он при всём желании ничего бы нам не рассказал.

Подпоручик склонился над трупом и стал брезгливо ощупывать замаранную кровью одежду.

— Сейчас… сейчас…

— Что ты ищешь?

— Хоть что-то. Он не мог прийти сюда пустым. И что это за пистолет?..

— «Гюрза». — Беляк оттолкнул носком ботинка массивное оружие Гамбита. — Ужасно редкий экземпляр. Считай, фирменный почерк эмиссаров.

Выуживая из карманов мелочёвку вроде платков и ключей, Корсак выкинул в общую кучу маленький блокнот, чьи страницы по бокам заметно окрасило в багровый. Собислав подобрал его, пролистал. Записи не имели ничего подозрительного: наброски будущих распоряжений, логистические заметки, учёт прибыли на контрафакте. Но Беляка интересовало не содержание: было глупо рассчитывать, что опытный эмиссар занесёт сколь-нибудь секретные данные в ежедневник.

— Записка Гамбита с собой?

— Да, секунду.

Янус достал из кармана скомканный лист и быстро раскрыл его. Собислав забрал бумагу, вытянул обе находки на свет и с тенью восхищения собственным профессионализмом убедился в идентичности почерка.

— Дело сделано, Корсак. Мы остановили Гамбита.

***

В дневном свете кабинет Антония Яжловецки был ещё просторнее: пестрели корешками книги на широких полках, летала под высоким потолком пыль, а лакированные орлы на столе переливались загадочными отблесками. Грузный начальник контрразведки, не отрываясь, слушал сидевшего перед ним Беляка.

— Из всего вышеизложенного могу резюмировать, что дело эмиссара Гамбита логически завершено. Без координатора сеть потеряет эффективность, деградирует и со временем выдаст себя.

Гетман кивнул в ответ и пробасил:

— Яцек Порлянский занимал чиновничий пост уже пять лет. И все эти годы министерство не давало нам навести порядок. Теперь мы возьмёмся за них, и уже за это тебя стоит поблагодарить. Но… — Антоний повёл челюстью. — Эмиссар?

— Я долго думал, пан Яжловецки. Ведь всё сходится. Будь Гамбит силовиком, ему бы постоянно приходилось оглядываться по сторонам. Среди нас, жандармерии или военных его бы раскрыли, и быстро. Другое дело — чиновник высшего звена. Торговцы Гамбита переходили границу в любое удобное время. Всем запрещено его трогать. Почерк и пистолет — прямые улики. Если это не он, я представить не могу, кем Гамбит может быть.

— Хорошо, — кивнул гетман. — А что с водителем? И кого, пся крев, убил твой Млотек?

— Шофёра просто использовали. Его мы ещё допросим. Но вооружённые боевики за складом к охране отношения не имели, — отрапортовал полковник. — В любом случае, наведаюсь в казематы к бакалейщику и окончательно всё вытряхну. Без главаря ему нет смысла что-то утаивать.

Яжловецки сгорбился и сурово свёл густые брови.

— С этим будут проблемы.

— Простите? — не понял Беляк.

— Твой торгаш покончил с собой этой ночью. Повесился на одежде, кажется.

Собислав бесшумно выругался и упёрся подбородком в скрещённые пальцы.

— Во всяком случае, это лишь подтверждает, что мы правы. Начну рыть по остальным лавкам.

— Оставь это жандармерии, — отмахнулся Яжловецки. — Раз Гамбита больше нет, мы может звать Симиона Бесского. Обеспечь гостю безопасный визит. Пан Станишевский тобой доволен. Если всё пройдёт хорошо, даже я тебе позавидую.

— Приказ понял, — ответил Собислав и встал из-за стола. Но перед тем как уйти, вдруг замер и вновь обратился к руководителю: — Разрешите вопрос, пан гетман.

— Да?

— Подпоручик Янус Корсак. Почему мой отдел?

Удивившийся Антоний честно ответил:

— Он был одним из самых результативных жандармов. Добровольно подал прошение о переводе в столичную экспозитуру с понижением в звании. Решил, что сможет продвинуться в Дефензиве. Он из политического сыска, считай, та же контрразведка, только жандармская: в разработке предатели, бунтари, дезертиры. Кроме как к тебе, отправлять его было некуда. Он проявил себя?

— Да, — улыбнулся Беляк. — У него много рвения, но не хватает выдержки.

— Научишь. Когда-нибудь придётся передавать дела в новые руки, ведь тебе пора думать о повышении. Но пока ничего не обещаю. А теперь иди.