Ненаучный подход (СИ) - Келин Алекс - Страница 7

— Госпожа эксперт, — устало сказал Виктор, — я магию отключаю по своему желанию или с перепугу. Ты же сама видела, с чего все началось. Я очень испугался некромантов, тебя, кстати, в том числе, вот и проснулись таланты предков. Сейчас, надеюсь, бояться нечего?

— Нечего, нечего, — проворчала Анна. — Зато есть над чем подумать. Остальных я не вскрывала пока, но бегло осмотрела. Магический фон на телах отличается. От сожженных несет магией, как перегаром от алкаша, причем от тех частей, которые сильнее всего обгорели. Я такого никогда не видела.

— Колдовской огонь? — заинтересовался Виктор. — Их огненный маг спалил?

— Нет. Огненный маг только поджигает, дальше горит топливо и остаются угли. Грубо говоря — если маг поджег полено, будет пепел от полена, и никаких магических следов. Но если полено было из древесины норгиина, колдовского дерева — пепел будет магический.

— Ясно, — кивнул Виктор. — Их облили волшебным маслом и подожгли?

— Примерно так. Но я не знаю такого масла. Попробую выяснить… если еще буду здесь, — добавила она себе под нос.

— Что, в Академию переезжаешь? — приподнял бровь Виктор. — Бросаешь нас, сирых, ради науки?

— Не бросаю, — вздохнула Анна. — Возможно, буду вынуждена уехать… — она нервно схватила со стола карандаш, выронила и чертыхнулась.

Виктор поудобнее устроился на стуле и уставился на колдунью с преувеличенно искренним любопытством.

— Хорошо, — вздохнула она. — Язык мой… Только одна просьба. Не делай в связи с этим ничего. Совсем ничего, если я не попрошу. Ладно?

— Становится все интереснее, — хмыкнул Виктор. — Но я не покупаю котов в мешке. Просто расскажи, что случилось.

— Князь случился, — сдалась Анна и передала Виктору приглашение, — вот, читай.

— Так, — удивленно сказал Виктор, глянув на бумагу, — и чего мне не нужно делать? Точнее — с чего ты задергалась?

Анна вздохнула. Надо было бы, наверное, промолчать, но все тревоги этого длинного дня навалились разом, и у нее просто не осталось сил на осмотрительность и размышления.

— Что ты кинешься ругаться с князем и окончательно испортишь себе жизнь, — тихонько сказала Анна, чувствуя, как будто шагает с обрыва. — Ты и так… — она замолчала, подыскивая слова.

— Продолжай, — на удивление спокойно попросил Виктор.

— Ты… Ты ведешь себя, как будто все закончилось! — воскликнула Анна. — Будто кроме протоколов и улик ничего не существует! — она вскочила со стула и стала нервно шагать по комнате. — Ты вытравил память о том, кем был до работы в страже. От твоей дворянской спеси ничего не осталось, был барон — весь вышел. Ты говоришь иначе, двигаешься по-другому, того и гляди, наешь пузо и начнешь сутулиться! Заметь, — она указала пальцем на изумленно замершего Виктора, — ты даже не дернулся встать, когда встала я! Где твое дворянское воспитание?

Виктор поднялся одним точным движением. Как будто не он секунду назад сидел в расхлябанной позе «уставший следователь беседует с экспертом». Идеально прямая спина, левая рука привычно придерживает эфес. Нож стражника с простой деревянной рукоятью, казалось, блеснул золотом придворного кинжала.

— То есть я веду себя, как мужлан? — спросил Виктор фон Берген, князь Бельский. — В связи с этим ты боишься, что я стану защищать напарника, если Федор Гнездовский попытается тебя заставить работать некромантом. И хочешь меня уберечь от такой неосмотрительности?

— Ну… — протянула Анна, глядя в пол, — да.

— Неожиданно.

В голосе Виктора Анне послышался лязг мечей и топот конницы. Тенью, намеком, осколком памяти… Показалось? Или…

— Не нужно, — отрезал он. — Госпожа Мальцева, я слишком вас уважаю, чтобы заподозрить в желании меня оскорбить. Я верю в вашу искренность. И потому еще раз прошу — оставьте. Возможно, в последнее время я слишком стараюсь не выделяться из окружения, и это производит превратное впечатление. Но я более чем способен о себе позаботиться.

Анну бросило в краску.

— Прости! Я не хотела…

— Знаю, — уже мягче сказал Виктор. — Больше так не делай, хорошо? Ты взвинчена из-за завтрашнего разговора с князем и поэтому сорвалась на мне. Бывает, ничего страшного, но не надо так.

Анна тихонько вздохнула и кивнула.

«Ты права, госпожа эксперт, великий маг… — молчал Виктор, — ты права… я сам не знаю, кто этот тип по фамилии Берген. Но лучше сдохну, чем вслух c тобой соглашусь».

«Кто ж тебе даст сдохнуть», — молчала в ответ Анна Мальцева, врач и некромант.

— И еще, — беззаботно добавил Виктор, демонстрируя, что конфликт исчерпан. — Считать идиотом князя Федора — большая ошибка. Выслушай его, прежде чем придумывать ужасы.

Шагая домой по заснеженным улицам Гнездовска, Виктор старался отвлечься от дурацкого самокопания. Получалось плохо. Точнее, никак не получалось.

Рыцарь, барон, дворянин, Благословленный потомок Мстислава… Уймись уже. У тебя есть «служить и защищать» и криво сколоченный гроб в перспективе. Пусть все вокруг считают, что ты сдался — ты выбрал эту жизнь. Протоколы, перья, дежурства, задержания и допросы. Ты больше не поведешь в бой кавалерию — слишком дорого это обойдется твоей совести. Просто делай свою работу.

— Совести? — самокритично хихикнул другой Виктор, умный и циничный. — Да-а, коне-е-е-ечно! Проще считать себя чистоплюем, чем признать, что ты не нужен. Ты перестал сражаться, дружок, а проигравшие никому не интересны. Ты сдался на милость изменившегося мира. Нашел себе загончик для борьбы за все хорошее. Загончик маленький, так и ты теперь — невелика фигура.

— Заткнись, скотина, — мысленно рявкнул Виктор непрошеному советчику. — Моя жизнь — мой выбор.

— Да я-то заткнусь… — прошелестело поземкой по тротуару.

Виктор вдруг понял, что давно уже ходит, чуть ссутулившись. Обычная поза обывателя, но в военной академии такого бы не потерпели. Вы будущие офицеры или кто?!

— Бывшие офицеры, — подвел итог Виктор. — Бывшие…

На его потрепанной куртке вместо боевых орденов бриллиантовой крошкой блестел снег.

Шагая по коридору замка, Анна тоскливо подумала, что зря не уделяла должного внимания урокам этикета. Впрочем, неважно. «Нет» говорят одинаково и графы, и сапожники… и некроманты.

— Анна Георгиевна Мальцева, — гулко прозвучали в княжеском кабинете слова дворецкого.

Князь встал из-за стола (Анна отстраненно отметила, что у Виктора вчера получилось, пожалуй, элегантнее), подошел к гостье и поцеловал ей руку.

— Рад знакомству, сударыня. Наслышан о вас.

— Здравствуйте, Ваша Светлость, — с легким вызовом поклонилась Анна, надеясь, что вышло достаточно вежливо. Но раздражение все равно прорвалось дребезжащей ноткой: да, я пришла по приказу, но и только.

Федор Николаевич то ли не заметил злости, то ли не придал ей значения.

Князь Николай был важным и неторопливым господином. Федор, очень похожий на отца, должной солидности в свои сорок лет так и не приобрел.

Двигался владыка Гнездовска как-то очень по-простому, без величавости прежнего князя. Или он бережет торжественность для официальных мероприятий? Когда он после помазания к народу обращался — Князь со своими людьми говорил. А сейчас… Федор больше похож на управляющего большого купеческого дела, способного и караван защитить с мечом в руке, и поторговаться с выгодой, и рискнуть ради прибыли.

Очень, надо признать, симпатичного управляющего. Это раздражало Анну еще больше. А если вспомнить длинный список княжеских фавориток, к которым все, включая княгиню, давным-давно привыкли, собственная симпатия к Федору Гнездовскому начинала бесить.

Князь радушно придвинул ей кресло.

— Спасибо, что пришли. Прошу, располагайтесь поближе к камину, сегодня прохладно. Чай, кофе?

Анну слегка потряхивало от напряжения (и страха — чего уж скрывать?). Могло показаться, что она действительно замерзла.

Колдунья присела на краешек кресла и огляделась. Портьеры раздвинуты, за окнами виден засыпанный снегом парк и серое, тусклое небо. В громадной кованой люстре горят свечи. Уютно пахнет теплым воском, бумагой и немного — чуть горьковатым мужским парфюмом.