Ненаучный подход (СИ) - Келин Алекс - Страница 3

Виктор пристально посмотрел на серый рисунок, в котором угадывалась роза ветров, и негромко выругался.

Мастер Николас приподнял брови, выражая недовольство бурной реакцией и осуждение выбранного лексикона.

Следователь повторил еще раз, добавив несколько подробностей. В вольном переводе его речь звучала бы примерно так:

«Какая незадача, что Иван по кличке Шкипер, контрабандист и душегуб, был убит сегодня ночью. Я с арест-командой опоздал всего на пару часов. Сколько работы проделано впустую! А теперь вместо заслуженного отдыха придется разыскивать убийцу этого нехорошего человека».

— Не упражняйтесь в красноречии, господин следователь, не на рыцарском турнире в лошадиное дерьмо вляпались, — покачал головой эксперт.

— Извините, вырвалось. Спасибо.

— Магический фон хоть и слабенький, но мало ли? — мастер Николас перешел на деловой тон. — Везите останки нашему светилу колдовской экспертизы, не тащить же сюда будущего профессора. — И добавил со смешком: — Пусть Анька хоть ненадолго отвлечется от диссертации, а то совсем света белого не видит.

— Подкопченный труп, несомненно, порадует госпожу Мальцеву, — неосмотрительно фыркнул ему в тон Виктор. И тут же об этом пожалел.

— Отдых — это смена деятельности! — наставительно сообщил мастер Николас. — Ты же в страже отдыхаешь от великих свершений и прочих высокодворянских заморочек? Звали в рыцари вернуться — не пошел. Баронессой соблазняли — отказался[1]. Ждешь, пока Император лично в Гнездовск приедет тебя уговаривать?

Виктор не ответил. Равнодушно отвернулся и махнул рукой кучеру труповозки — подъезжай, пора. Велел нижним чинам грузить тела, коротко попрощался и уехал допрашивать единственного свидетеля. Казалось, следователь не расслышал последние слова эксперта.

— М-да, — чуть слышно вздохнул ему в спину мастер Николас, — ты, похоже, ничего уже не ждешь. Раньше бы вскинулся, разозлился или отшутился, а сейчас…

Городовой, охранявший место преступления, проводил Виктора взглядом, покачивая в ладони завязанные прямым узлом два кованых гвоздя-костыля. Стражник мог поклясться — до того, как железки попали в руки следователю, это были просто бруски почти в мизинец толщиной. Теперь они были похожи на корявое украшение каминной решетки.

Перед дверью в допросную Виктор вздохнул и с нажимом провел ладонью по лицу. Он не спал почти сутки, промок и замерз, но срывать злость на пацане нельзя. Замкнется, откажется говорить — и все. Последняя ниточка потеряна. Тюрьмы он по малолетству не боится, да и не за что мальчишку сажать. Остается убедить, что сотрудничать со следствием для него намного лучше, чем молчать или орать.

Так что будем прикармливать. Как напуганного щенка.

Виктор повернул ключ и потянул на себя тяжелую дверь. В допросную он вошел, как спокойный, чуть уставший служитель закона, а не бешеный следак, со злости крутивший гвозди.

Виктор сел напротив спящего Винса и дважды громко хлопнул в ладоши.

Пацан подскочил. Сглотнул, с опаской глянул на Виктора исподлобья.

— Доброе утро, — поздоровался с ним следователь. — На вот, поешь, — и пододвинул к нему сверток с пирогом.

Винс быстро развернул тонкую ткань, вцепился обеими руками в еду и откусил, сколько в рот влезло.

— Не давись, не отберу, — почти ласково сказал Виктор. — Ешь, а я говорить буду. Ты пацан вроде смышленый, — польстил следователь свидетелю, — так что мотай на ус, а отвечать не спеши. Подумай.

Винс, казалось, его не слышал. Не выпуская из руки остаток пирога, он маленькими глотками, чтоб не обжечься, пил компот.

— Ивана больше нет, и людей его нет. Один ты, похоже, остался. Вряд ли ты в чем серьезном провинился, мал еще. Но видеть мог многое. Как думаешь, те, кто Ивана спалил, тебя хотят в живых оставить?

Винс отшатнулся и чуть не полетел со стула. Виктор не шевельнулся, только посмотрел на него грустно и участливо.

— Н-не видел я н-ничего, — пролепетал мальчишка. И головой помотал, для убедительности.

— Это ты им расскажешь, как поймают. У Стражи к тебе претензий никаких, так что можешь идти на все четыре стороны. Только далеко ли убежишь, а? Ты не кричи, ты дальше слушай. Мне надо убийц Ивана найти. Служба такая, понимаешь?

Винс мелко закивал. Понимаю, мол.

— Вот, молодец, — одобрил Виктор. — Я убийц Ивана найду и на виселицу отправлю. Если ты мне поможешь, у меня это дело быстрее получится. А теперь подумай — когда их повесят, тебе некого будет бояться. И за Ивана отомстишь, он бы порадовался.

Винс шмыгнул носом, хлебнул компота, собрал в ладонь крошки со стола и отправил в рот. Уперся взглядом в салфетку.

Виктор замолчал, давая пацану обдумать предложение. Винс сначала сидел неподвижно, а после чуточку подался вперед, к Виктору. Следователь проникновенно добавил:

— Расскажи, что видел. Станешь ценным свидетелем, получишь защиту, пока душегубов не арестуем.

Винс допил компот, последнюю каплю языком слизал, запрокинув чашку. С сомнением и надеждой покосился на Виктора.

Следователь откинулся на стуле и ждал.

— Дяденька, вы это… Извините, что плохое орал, там, у пожарища. С голодухи не в себе был. Спасибочки. Только вот не знаю я нихрена.

Виктор скептически хмыкнул.

— Не, я честно, я все расскажу, чего при мне было. Только книжку отдайте, — Винс слегка запнулся, но все-таки выговорил: — пожалуйста.

[1] Подробнее об этом — в романе «Этикет следствия»

Ближе к вечеру в кабинете шефа следственного управления Виктор отчитывался, даже не пытаясь изобразить оптимизм:

— Всей пользы со свидетеля — сможет опознать поджигателей. Да и то не факт. Ночь, дождь, дом полыхает, парнишку от страха колотит. Много ли он там разглядел? К художнику я его отправил, сами смотрите, — Виктор выложил перед начальником несколько листов, — это не портреты подозреваемых, а герои страшной сказки. Приметы — три полевика, один охранник, один образованный человек. Лирическая зарисовка, а не розыскной лист.

Полковник Силин, прозванный Горностаем, крутанул в пальцах карандаш, посмотрел на рисунки и чуть скривился.

— Что твой парень знает о делах Ивана?

— Тут все еще хуже. Мальчишка вырос в Перевальске, на границе. Сирота, у контрабандистов кормился на должности принеси-подай-пошел вон. К Ивану прибился без году неделя, понадобился воротиле пацан на побегушках, вот и пригрел.

— М-да… Снова-заново, — мрачно подытожил Горностай. — Ладно. Завтра мне на стол план расследования убийства криминального авторитета Ивана Шкипера. Мальчишку пристрой, что ли, в монастырский приют. Пусть под рукой будет. И что ты по покойному бандюге убиваешься, как по родному?

— Шеф, вы же знаете, сколько сил я потратил на его разработку. Совсем немного опоздали с арестом. А теперь все, что остается, — материалы расследования на могилке сжечь, пусть мерзавцу на том свете икнется. Тут не то что убиваться начнешь, тут волком взвоешь!

— Ну, это ты загнул, — успокоил Виктора Горностай. — Побереги, в хозяйстве пригодятся. Хотя жаль, хотел я князю об успехах доложить, он контрабандистами и персонально расследованием по Ивану предметно интересовался. Да не судьба пока. Идеи есть?

— Так точно, — деловито сказал Виктор. — Первая и основная версия — конкурентная борьба. Многие хотят поставлять в Империю магическую мелочевку. Пожалуй, самое прибыльное дело, хоть и опасное до предела. Иван был, если можно так выразиться, королем контрабанды, самой крупной рыбой по эту сторону перевала. Надо посмотреть, кому хотелось об его трон задницу погреть. Вторая версия — он кому-то перешел дорогу, торгуя артефактами в Империи. Здесь будет сложнее, возможно, убийцы уже едят сосиски в Гарце.

Горностай усмехнулся.

— Пообтесался ты, я смотрю. Раньше как по писаному говорил, а теперь научился жопу хотя бы «задницей» называть.