Колхозное строительство 72 (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 6

Наконец, вице-адмирал ВМС США Дэвид Чарльз Ричардсон, командующий шестым флотом, «уговорил» министра обороны США Мелвина Лэрда собрать совещание на борту его флагмана – ракетного крейсера «Литл-Рок». Повестка дня наипростейшая – их дальнейшие совместные действия.

А если перевести с военно-морского на гражданский, то: «Какого дьявола их согнали со всего мира помогать этим утыркам?!! Этому Яхт-клубу?!» Седьмой флот США был известен под насмешливым прозвищем «Яхт-клуб Тонкинского залива», поскольку большая часть операций флота проводилась именно там – далековато от фронта, зато поближе к Токио и его публичным домам и забегаловкам. Командовал Седьмым флотом США с 1967 года адмирал Уильям Флойд Брингл.

Прибыл адмирал Брингл на плавбазе гидросамолётов «Солсбери Саунд» – том самом первом корабле ВМС США, проводившим операции в прибрежных водах Вьетнама. Легенде, уже застолбившей себе место в музее.

От Второго флота прибыл только-только повторно вступивший в командование вице-адмирал Альфред Гюстав Уорд – при этом никому не было понятно, зачем устроили эту рокировку, ведь бывшего командующего флотом отправили туда, откуда забрали Уорда, а именно – представителем США в Военном комитете НАТО.

Кроме адмиралов и их штабов на борт ракетного крейсера «Литл-Рок» поднялся и один четырёхзвёздный генерал – Эрл Уилер, председатель объединённого комитета начальников штабов.

По правому и левому борту штабного флагманского корабля отшвартовались два монстра – авианосцы «Эссекс» и «Индепенденс». Вообще, штаб-квартира Седьмого флота находится в городе Йокосука, что в японской префектуре Канагава – но шла непонятная война, и практически весь флот был у Сасебо. А теперь с подошедшими Третьим, Вторым и Шестым флотами количество кораблей на внешнем рейде переваливало за сотню – и хорошо переваливало.

Кают-компания «Литл-Рока» была не огромна, но всех генералов и адмиралов вместила. Долго усаживались по ранжиру. Не местничество – но всё же, чем больше звёзд на погонах, тем ближе к начальству.

– Джентльмены… – договорить министр не успел.

– Люся, что-то я не вижу твоих любимых джинсов…

– А я их выбросила.

– Почему?

– Я в них последнее время чувствовала себя пчелой.

– Как это?

– В попе жало.

Полковник напоминал Федьку – и не тем, что был такой же круглолицый казах. Хотя, внешне всё-таки тоже похож – наверное, таким Фахир Бектуров будет лет через двадцать, когда наберёт веса, заматереет. Будущий начальник походил на сорванца-сержанта любопытством и улыбкой. Она, казалось, не сходила с его лица, и лишь однажды, когда разговор зашёл о китайцах, полковник Танирберген Жалмагамбетович Жалмагамбетов, начальник УКГБ Алма-Атинской области, лицом потемнел, брови сдвинул и улыбаться перестал.

– Чуть не миллион человек пересёк границу! Можно не сомневаться, что среди них и пара десятков шпионов затесалась. Как проверить миллион человек? Ну да, это не твои заботы. Ты, если возглавишь группу, то конкретно безопасностью Первого секретаря будешь заниматься – и семьи, понятно.

– Семьи? Там ведь две девочки из «Крыльев Родины»? Они по всему миру летают, там десятки тысяч зрителей на стадионах! – присвистнула Кадри, вспоминая фильм о соревновании «Крыльев» с «Битлами».

– Работать всегда тяжело. На кровати вон лежать легко, – во второй раз нахмурился полковник. – Все десять тысяч ведь стрелять не будут. Твоё дело – выявить снайпера, если он будет, конечно. Придёшь на место концерта, оглядишься – и выбирай, откуда бы сама стреляла, несколько самых перспективных мест. Туда засаду и пошлём. Мне Цинев на группу «Крылья Родины» десять человек выделил. Она стране столько валюты зарабатывает, что безопасность этих артистов непосредственно на контроле у Председателя КГБ.

– Я ведь ещё месяца три буду с этой конструкцией ходить. Что я из больницы могу?

– Тут такое дело, – полковник вновь расцвёл широкой улыбкой, – тебе же можно двигаться, да я с докторами говорил – даже нужно?

– Говорят, – Кадри усмехнулась. Подниматься по лестнице, а особенно спускаться – то ещё удовольствие.

Словно угадав её мысли, Жалмагамбетов кивнул за окно:

– Второй этаж. Туда-сюда прыгать неудобно. Наше управление соседний с теремом Петра Мироныча дом выкупило у семьи одной, им уже квартиру по их выбору предоставили. Там домишко небольшой – две комнаты. Одну занимай. Можно уже завтра – ремонт сегодня заканчиваем. А на процедуры сюда или в поликлинику отвезут. За тобой будет машина с водителем закреплена. Прыгай там по лесу. Прямо за участком – ельник, яблони дикие. Осматривайся. Фахира Бектурова натаскивай – он потом на гастроли с группой поедет, я узнавал, у них тур намечается по Франции, сам де Голль пригласил.

– Там хоть туалет-то есть? А то мне с ногой по кустам…

– Не дрейфь, майор. Хозяин домика был мастер на все руки. Прямо в доме и душ, и туалет – там ведь городская канализация проведена.

– Если яблони, то согласна. У нас дома тоже в саду две яблони росли. Весной словно ветер шумел – столько пчёл на них слеталось.

– Вот и замечательно, – полковник встал, протянул руку. – До завтра, майор. Пойду китайских шпионов ловить.

В голове подполковника Су Жуншэня, сидевшего в головной герметичной кабине Суперкрепости, всплывали вопросы из прочитанной давно, ещё до разрыва отношений с Советским Союзом, газеты.

Там спрашивал автор: зачем проклятые американцы сбросили на бедную, несчастную Японию, две атомные бомбы? Ведь убили чуть не двести пятьдесят тысяч мирных жителей, когда война Японией была уже проиграна, и вот-вот в войну должен быть вступить СССР, чтобы добить японцев на материке. В академии тоже разбирали этот вопрос. Всё было не так. Эта пропагандистская статья – просто один из элементов «Холодной войны». Очернить противника. Изобразить американцев извергами, которые из-за своих преступных наклонностей убили бедную несчастную японскую девочку. Десятки тысяч бедных несчастных японских девочек.

В академии чётко доказывали, что американцы сбросили бомбы из человеколюбия – и это было истиной.

Стоит начать с того, что из тысяч погибших в Нагасаки большинство были мужчинами – рабочими и военными, ведь бомба упала на промзону. «Товарняк», именно так называлась «Суперкрепость» майора Суини, должен был сбросить «Толстяка» на Яхату – военный порт Японии с кучей складов.

Экипаж «Товарняка» больше часа отчаянно пытался прорваться сквозь тучи и дым, чтобы найти цель и сбросить бомбу. Три захода – без результата. Хуже того: облачность разошлась над пылающей от обычной бомбардировки Яхатой. Её мощные зенитные батареи стали с огромной скоростью бить по паре «суперкрепостей». И ещё радист доложил: судя по переговорам на японских частотах, к ним стремительно приближались японские перехватчики.

Когда разрывы зенитных снарядов стали расцветать непосредственно возле хвоста самолёта, майор Суини принял решение немедленно убраться из негостеприимной Кокуры и попытать счастья с запасной целью – Нагасаки.

А ещё майор на свой страх и риск взлетел с неисправным топливным насосом, из-за чего впоследствии так и не получил никакой награды за успешный взрыв «Толстяка». Тогда же неполадка насоса «Товарняка» оставляла горючего на единственный заход на цель, и не факт, что потом им удастся дотянуть до ближайшего аэродрома на острове Окинава.

Пока они летели, и здесь всё затянуло тучами. Майор Суини собрался уже пренебречь строгими инструкциями и сбросить бомбу по показаниям радара – и вот тут бомбардир капитан Бихэн увидел цель. В бомбовом прицеле появился разрыв в тучах, где проступил силуэт стадиона Нагасаки. Площадка располагалась всего в 2,5 километрах от запланированной точки сброса. Спустя 45 секунд ярко-жёлтый «Толстяк» вывалился из «Суперкрепости» и помчался к земле.