Колхозное строительство 72 (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 21

Доехали до Кремля, товарища Ли представили очередным сильным мира. Наконец вернулся из Монголии Георгий Максимилианович Маленков. Совсем исхудал. Загоняют старика.

И тут, на счастье Петра, премьер Сингапура захотел носик припудрить. Повели. Тишков схватил Косыгина за рукав и потащил за собой за поворот, подальше от ушей. Рыкнул даже на Председателя Совета министров РСФСР Воронова Геннадия Ивановича, когда тот попытался следом увязаться.

– Потом. Алексей Николаевич расскажет. Сейчас некогда.

Ну, и выдал всё, что напридумывал, минут за пять.

– Почему он?

– Да потому, что последняя сволочь и интриган.

– Ход мыслей понятен… А не сорвётся с крючка? – Косыгин по своей привычке начал свой утиный теребить.

– Есть ведь у нас пара лишних ракет. Поведать ему об этом надо.

– А дружба?

– А табачок?

– Алексей Николаевич, господин …

– Да, идём. Понял тебя, Пётр. Будь поблизости – сейчас официальная часть закончится, и затащим в кабинет ко мне этого любителя русской математики. Навалимся вдвоём.

Примерно в тридцати километрах западнее Токио есть американская база Йокота. Там, кроме всего прочего, находится и штаб-квартира всех расквартированных в Японии подразделений США – Это и Армия, и ВВС, и ВМС, и Корпус морской пехоты. Всего в Японии военнослужащих граждан Америки не так и много – где-то 47 тысяч, однако нужно к этому добавить около 52 тысяч членов их семей и пять тысяч гражданских служащих. Получится за сотню. Прилично! Теперь давайте отнимать. Сильно потрепали лётчиков и флот, досталось и морским пехотинцам на Тайване. И последнее вычитание – в результате термоядерного взрыва практически прямо на базе ВМС США в Сасэбо.

Осталось порядка пятнадцати тысяч именно военных. Это против ста миллионов японцев. Нужно ведь тоже вычесть почти пять миллионов погибших на Кюсю.

Русское слово «Япония» является экзонимом. В наш язык оно пришло, предположительно, из немецкого. Сами же жители свою страну называют «Ниппон». Если же иероглифы, которыми написано название страны перевести, то получится – «место, где восходит солнце». Страна Ямато, что тоже иногда звучит, – это название древнего государства на части японских островов. Типа, – «Русь», или там «Княжество Московское».

В ночь на первое сентября 1969 года император Сёва отрёкся от престола в пользу своего сына, наследного принца Цугу. Теперь императором Японии стал Хэйсэй, он же Тэнно Хэйка (то есть Его Императорское Величество), он же – Император Акихито в Западном мире.

Бывший император Сёва, он же Хирохито, получил теперь титул Дзёко Хэйка (то есть Его Величество Император на покое).

Передав ночью сыну Регалии японских императоров (Сансю-но дзинги, «Три священных сокровища» – бронзовое зеркало Ята-но кагами, яшмовые подвески Ясакани-но магатама и меч Кусанаги-но цуруги. Символизируют соответственно мудрость, процветание и мужество), Дзёко Хэйка Хирохито дошёл до своих покоев. Медленно, наслаждаясь каждым шагом.

Он надел простое кимоно и взял со стены одну из катан, родовую. Потом вышел, поклонился жене и сел в автомобиль, который привёз его в госпиталь. Туда уже третий день свозили раненых с Кюсю.

– Есть ли среди вас самураи? – спрашивал он в переполненных палатах, где нечем было дышать от смрадного дыхания гниющих заживо людей.

Потом шёл в следующую палату. Потом в следующий госпиталь. В следующую больницу. Следом подъезжал грузовик, и из кузова выдавали в перебинтованные руки мечи. Простые, не родовые, со старых военных складов. И кимоно. Простое. Умирающие от радиации и ожогов люди надевали белые одежды, брали в руки меч и, поддерживая друг друга, шли по Токио в сторону Йокота. Люди выходили из домов и смотрели на них. Потом возвращались, переодевались, доставали своё или дедовское оружие и пристраивались следом. Впереди процессии шёл шестидесятивосьмилетний Дзёко Хэйка Хирохито. Генералиссимус мёртвого войска.

Потом историки назовут это поход «маршем ядерных самураев». И половина не дошла. Умерли, преодолевая свой последний путь почти в тридцать километров – в семь ри.

Дорога в семь ри не имеет конца.

Дорога в семь ри бесконечна.

Хоть голубя шли, хоть другого гонца.

В сердцах они наших навечно.

Первым при штурме американской базы в Йокота погиб Сёва – его застрелил охранник американской базы. Он шёл твёрдым шагом, уверенным шагом воина, чуть боком и держал меч в отведённой назад руке. И за ним шли люди. Как он, как их император. С отведённой назад рукой. Атомные самураи мёртвого императора.

Можно убить японца. Но разве можно убить Ниппон?! Погиб генералиссимус, погибла вторая половина из пятидесяти тысяч ядерных самураев.

(Басё)

Прибыв в Вашингтон, Керту Дирир поняла, что министр волновался не зря. Назвать то, что она увидела, тихой спокойной жизнью даже с большой натяжкой не получалось. Керту два раза была в США с группой «Крылья Родины». Первый раз – в туре, а второй – на записи двух дисков и целой кучи клипов. И там, на концертах, до драк доходило – но то были просто драки. Сейчас был покой. Никто не дрался, на каждого приезжего в аэропорту имени Джона Кеннеди приходился один полицейский и два нацгвардейца. Вообще говоря, в Вашингтоне три аэропорта – есть ещё Международный аэропорт Дружба, он же Балтимор-Вашингтон, и Вашингтонский национальный аэропорт. Каждый раз Керту прибывала в столицу Америки на разные, так что во всех трёх и побывала. Этот был, конечно, самым красивым. Почти весь стеклянный, и форма необычная – словно кубик взяли и вытянули за две грани, потом посмотрели на выпуклую крышу, подумали и перевернули её. Наклонные стены и провисающая крыша – ну необычно точно. Да и красиво, чего уж. Не идут русские ни в какое сравнение. Надо будет Тишкову Пётру Мироновичу предложить хоть в Алма-Ате перестроить бетонную коробку в такого вот стеклянного красавца.

В эту поездку отправляя, всё же перестраховались в министерстве, по мнению Керту. Кроме Ирины Алфёровой, все довольно сносно говорили на английском, а к ним приставили целых двух переводчиков. А чего – пусть летят. Парни молодые, весёлые, и, судя по их рассказам, в США уже бывали – порядки знают и впросак девчонкам попасть не дадут. Кроме Василия и Степана – это переводчики – было ещё два человека. Та самая Зоя Фёдоровна, что их одевала – в смысле, отвела в специальное мидовское ателье, и представительный мужчина, пожилой уже, почти с Керту ростом и в такой же, как они, форме, только чёрной, и без кортика. Тоже три звезды на голубых петлицах. Большая, видно, шишка в министерстве, так как, находясь рядом с ним, переводчики становились по стойке смирно и замолкали.

В аэропорту их встретил и человек из советского посольства в Вашингтоне. Прошли они за ним через здание аэропорта под дулами винтовок гвардейцев и ненавидящими взглядами полицейских и находившихся в здании американцев.

– Там служебный ход перекопан, и чего-то военные строят, – пояснил встречающий, когда Иван Тимофеевич спросил, на кой этот спектакль устроили.

Неуютно вот так идти и чувствовать направленный между лопаток автомат. А если у солдатика или полицейского, как выражается «Команданте», «крышу снесёт»? Пустит очередь из своей М-16 – и отправишься раньше времени на встречу с ключником Петром.