Женаты против воли (СИ) - Серганова Татьяна - Страница 9

А бабочки уже вернулись к трещине и принялись увеличивать ее, прогрызая защитный купол.

Но они были слишком слабы. Две-три секунды — и бабочка умирала, осыпаясь горьким пеплом. Но ее место тут же занимала новая. И так по кругу, снова и снова.

Коснувшись кулона на груди, я прошептала одно из заклинаний, которое нашла в старинной книге. Жар распространился по телу, ручейками побежал по венам и сосудам на руках, золотистыми искрами вспыхнув на пальцах. Прошло всего мгновение, и в руках потяжелели острые клинки.

— А теперь можно повоевать, — прошептала я, глубоко вздохнув

И едва не чихнула от горького привкуса пепла от погибших бабочек.

Оставалось надеяться, что первая битва не станет для меня последней.

Коннор Хоторн

Его влекло на юг.

Неудержимо. Непонятно. Постоянно.

С того самого момента, как он заметил ту девушку на поле у небольшой станции.

Конечно, это всего лишь совпадение, но...

Эта тяга не проходила ни днем, ни ночью, превращаясь в настоящее наваждение, противиться которому становилось все сложнее.

Стоило закрыть глаза, и Хоторн видел лазурную гладь Соленого моря, белоснежный песок и чистое небо над головой с единичными пушистыми облаками.

Иногда Коннор мы поклясться, что чувствовал солоноватый запах воды и слышал шум набегающих на берег волн.

Сумасшествие какое-то, природу которого мужчина понять не мог.

Но инстинкты и внутреннее чутье редко его подводили.

Он вспомнил себя много лет назад. Сопливый юнец, только недавно прошедший инициацию, дурак, бросивший вызов высшей твари. А после, несмотря на приказ отца, не уничтоживший ее, а приручивший.

Первый Хоторн за много столетий, совершивший невозможное.

Тогда инстинкты тоже кричали и вопили.

Тогда почему так сложно было поверить им в этот раз? Что так давит на сердце? Почему непокорный Эфир так неожиданно спокоен?

Столько вопросов, ответов на которые он найти не мог.

Да еще эти переговоры зашли в тупик.

Глупая надежда на перемирие и новый виток отношений между двумя враждующими семьями канули в тьму. Тут даже император не смог помочь. Глава светлых его не слушал. Он никого не слушал. У Финиса Монрей было только одно зло в этом мире — Хоторны.

Выйдя на балкон, Коннор оперся ладонями о широкие перила и устремил свой взгляд на юг, вновь и вновь вслушиваясь в тишину, в которую погрузился дом и вся округа.

Сумрак ночи принес долгожданную прохладу, как и свежий ветерок, налетевший из ниоткуда.

Он тоже пах морем.

Коннор нахмурился и еще сильнее сжал перила.

— Вот ты где.

Мел нашла его быстро.

Младшая сестра вообще старалась не упускать его из вида и всегда быть рядом.

Смешно.

Это он должен был беспокоиться и оберегать ее. А выходило наоборот.

— А где мне еще быть? — спросил Коннор, продолжая вглядываться в ясное звездное небо.

— Мало ли. Вдруг решил сбежать.

Мел подошла ближе и встала рядом.

Платье ей все-таки нашли. Из мягкой и легкой ткани какого-то светлого оттенка, который служанка торжественно объявила персиковым. Короткие рукава, украшенный вышивкой в тон платью лиф, широкая юбка. Наряд действительно был красивым и страшно шел сестре, несмотря на кроткие волосы.

Только Мелисса совершенно не умела его носить и даже не пыталась. Коннору казалось, что сестра специально шагает в нем слишком быстро и по-мужски широко, давая всем и каждому понять, что платье и наряды не для нее.

Вот и сейчас. Девушка ловко потянулась и быстро забралась на перила, свесив ноги и болтая ими, как маленькая девочка.

По сути, она ею и была. Девочкой, которая слишком быстро стала взрослой.

Коннор был против ее инициации и даже сильно поругался с отцом, но сделать ничего не смог. Мелисса бредила защитой, сторожевыми башнями и отказывалась думать о чем-то другом.

— Я бы тебя не винила за побег, — продолжала девушка.

— Неужели?

— Угу. Здесь же скукота смертная. Монрей еще более нудные, чем я думала. Мужчины властные, женщины запуганные и полные смирения и послушания. Ты знаешь, по-моему, у них своего мнения нет. Я тут попыталась поговорить с одной, так она, едва меня увидела, сразу и сбежала. Как только защитным кристаллом не швырнула.

— Мелисса, — Коннор укоризненно взглянул на сестру, — я же просил не приставать к местным. Особенно к женщинам. Ты же знаешь, что это может осложнить и без того непростую ситуацию.

— Это ты парней просил. Мне-то что.

— И тебя тоже. Не хватало нам новых проблем.

Девушка вздохнула и придвинулась чуть ближе.

— Ты же сам видишь, что переговоры зашли в тупик. Монрей нас не слышит.

— Услышит.

— И император ему верит. Прорывы все чаще и яростнее, а они отказываются это признавать! Разве это нормально?! — не в силах сдержать эмоции, произнесла Мелисса и повысила голос.

— Тише, Мел, не забывай, что мы не дома.

— Забудешь такое, — отозвалась она и чуть повернулась, всматриваясь в темный сад, который раскинулся под ними.

Молчание затянулось.

— Как думаешь, она здесь? — вдруг спросила Мелисса.

Коннор даже не стал уточнять.

Айрин Монрей. Его жена.

Только родная сестра могла набраться смелости и заговорить о ней.

— Я же просил.

— Интересно же.

Девушка пожала плечами.

— Сколько лет прошло со свадьбы? Четыре? Еще немного, и она достигнет совершеннолетия.

— И что?

— А вдруг следующий приказ императора будет касаться вашего потомства?

Коннора слегка передернуло от с трудом сдерживаемого отвращения.

— Нет. Ее здесь нет, — резко произнес мужчина.

— Откуда ты знаешь? Спрашивал?

— Нет.

— Чувствуешь? — выдвинула она новое предположение, совершенно проигнорировав взгляд брата.

— Нет. Но на месте Монрея я бы увез девчонку отсюда. Подальше от императора. И меня.

— Ну да, — кивнула Мел, поменять тему разговора не спешила. — Неужели тебе совсем не интересно?

— Что именно? — устало спросил Коннор.

— Какая она сейчас.

— Нет.

— Но почему?

Девушка чуть склонила голову набок, не сводя с брата темных глаз.

— Просто не интересно.

— А вдруг твоя жена изменилась? Похудела, похорошела?

— Сомневаюсь. Да это и неважно. Изменилась она или нет, это ничего не изменит. Ты же сама сказала, что все женщины рода Монрей одинаковы: послушны, скучны и совершенно предсказуемы. А эта еще и боится меня, — пожал плечами Хоторн.

Мелисса рассеянно кивнула и предложила:

— Стоит попросить императора расторгнуть брак.

— Ничего не выйдет.

— Всем же понятно, что это ошибка.

— Никто не любит признавать свои ошибки. Особенно император, — с кривой усмешкой отозвался Коннор, а затем неожиданно добавил: — Завтра мы отправимся на юг.

Мел от неожиданности чуть с перил не упала. Удержав равновесие, девушка спрыгнула и удивленно уставилась на брата.

— Что? На юг? Но зачем?

— Не знаю.

Она пристально всмотрелась в лицо Коннора.

— Не хочешь мне рассказывать?

— Дело не в этом.

Хоторн просто не знал, что ей сказать. Не мог же он сообщить Мелиссе о странных, навязчивых мыслях и соленом ветре. О предчувствии, которое становилось все сильнее, и затихшем монстре у сердца, который словно выжидал для главного удара.

— Так надо.

— Хорошо. Скажу парням.

Через два дня они были уже в паре часов езды от морского побережья, когда внезапно ощутили легкую вибрацию, дрожью прокатившуюся по телу. Потом послышался небольшой звон. Такой тихий, что, кроме них четверых, его никто не услышал.

— Чтоб меня тьма поглотила, — вздохнул Дик потрясенно. — Прорыв!

— Здесь? — Мел все еще отказывалась верить, хотя инстинкты не обманывали.

— Здесь, — кивнул Коннор, хваталась за камень на груди. — Я вперед, вы за мной.