Троецарствие. Дилогия (СИ) - Останин Виталий Сергеевич - Страница 65

Тут же закачался флаг Карпа — его терция, единственная из всех, понесла в самом начале сражения серьезные потери и, как я понимал теперь, до сих пор была деморализована. Воины дрогнули, на какое-то время удержали натиск врага, но, когда удары посыпались с фронта и обоих флангов, не выдержали и бросились бежать.

С моей позиции это выглядело так, словно от висящего в воздухе кома земли стали откалываться отдельные частицы. Сперва немного, но уже через пару минут «земля» сыпалась сквозь растопыренные пальцы сплошным потоком. «Карпы» бежали.

Я не стал даже пытаться связываться с их командиром — какой смысл? Что сейчас может сделать с перепуганным стадом один, пусть бы десять раз одаренный? Уверен, даже я со своим Воодушевлением не смог бы остановить бегства.

Вместо этого я вызвал Амазонку и приказал прикрыть разбитую терцию и сделать так, чтобы преследователи моих воинов на волне успеха не докатились до командного пункта. Сам повернулся к продолжавшим сражаться коробкам.

Они держались. Враг все еще превосходил их числом, первые пять полков были окружены со всех сторон, а вторые — держали врага по фронту. Но держали, черт их дери! Не сдавали не пяди позиции! Сообразив и без моих команд, как действовать, они попеременно, правда, без внятного согласования, выпускали залпы стрел в бока и спины желтых, но били без особого успеха.

Надо бы и мне к этой игре подключаться. Активировать сберегаемую до сих пор технику «небесного взора» и точечно указать, куда, кому и когда бить.

Покрепче ухватившись за луку седла — там, похоже, отпечатки моих пальцев останутся, — я устремился духом в небо. Совершил быстрый «круг почета» над полем битвы. Убедился, что резервов Юн Вэйдун практически не оставил — только небольшой заслон на случай прорыва защитников Пояна. И рванул было к сражению, но тут заметил, как из ворот осажденного города высыпают люди.

Со всей доступной моему духовному зрению скоростью я устремился к ним. Два удара сердца — и передо мной предстала картина, от которой кровь в жилах застыла. Три (плюс-минус) тысячи человек пехоты и максимум сотня конницы, во главе которой красовалась одетая в мужской костюм и броню, но по-прежнему узнаваемая фигурка. Юэлян Чэн.

Она размахивала мечом, что-то выкрикивала, и, подчиняясь ее приказам, защитники города строились в атакующий строй, который вскоре должен быть ударить в порядки желтых с тыла.

Чертова девка с занозой в заднице! Сидела бы в городе, чего ее за стены понесло?! Она что, не понимает, что создает угрозу всему, чего я тут уже успел добиться? Если сейчас Юн Вэйдун сообразит, какой подарок скачет к нему в руки, всем моим достижениям хана! Дочка Чэна попадет в плен и хорошо, если не погибнет!

Че-е-ерт!

На остатках отпущенного мне техникой времени, я вернулся к сражению, пролетел над каждым из своих полков, фиксируя в памяти каждую деталь, но не тратя времени на ее осмысление. И вернулся в тело. Выматерился на русском — гуаньинь-переводчик так и не научился справляться с ненормативным великим и могучим — и принялся отдавать приказы.

«Тигр говорит Быку. У тебя по левую руку желтые давят на порядки Прапора. Дай залп им в спину».

«Тигр говорит Пирату. Не переходи в контрнаступление, твоя задача стоять. Если откатились, дали возможность маневра, стреляй по отступающим, но не преследуй!»

«Тигр говорит Мытарю. На твой строй самое слабое давление. Помоги Фениксу».

И так далее. За каких-то пару минут я убедился, что хаос на поле боя вполне управляем, войска не дрогнули и успешно перемалывают залезших в ловушку желтых. Командиры терций были бодры и полны уверенности, что все получится.

«Тигр говорит Амазонке. — Я видел, как конница отсекла преследователей Карпа и вернулась на свои места. — Время. Вся пехота втянулась в бой, стрелки остались без прикрытия».

«Поняла. Выполняю».

«Еще одно… — я замолчал на пару секунд, принимая решение. Рушить план сражения из-за одной вредной китайской аристократки не хотелось, но планы ведь никогда столкновения с реальностью не переживают, верно? — Там моя невеста вывела защитников из города, собирается ударить желтым в спину».

«Не-е-ет! — мгновенно все поняла женщина. — Какие демоны ей нашептали эту замечательную мысль?!»

«Посмотри, чтобы с ней ничего не случилось, ладно?»

«Сделаю, что смогу», — отозвалась Амазонка и «отключилась».

Я с удивлением осознал, что часть меня — трусоватого и самовлюбленного консультанта из «Эльдорадо» — желает гнать коня и нестись сломя голову на спасение своей будущей жены. Вот уж от кого не ждал-то!

Другая моя половина, хладнокровный Стратег, которым я тут понемногу становился и который спокойно отправляет в мясорубку битвы тысячи людей, требует оставаться на месте и наблюдать за сражением. В этом коротком, но яростном поединке победил второй. Не приводя никаких доводов, кроме одного — здесь ты нужнее.

И, как показали дальнейшие события, Вэнь Тай был прав.

В рисунке боя, наблюдаемом мной с холма, вдруг произошли изменения. Восемь из девяти терций продолжали сражаться, а девятая, причем одна из центральных под командованием моего побратима Лю Юя вдруг стала распадаться. За каких-то три-четыре минуты ровный квадрат, ощетинившийся пиками, превратился в расползающуюся кляксу, стремительно тающую в желто-коричневом море противника.

«Тигр Быку. Что происходит?» — позвал я побратима.

«Колдовство, брат! — отозвался тот. — Проклятое колдовство! Духи полезли из-под земли!»

Его тон был, как ни странно, спокоен — мыслеречь давала понять, какие эмоции испытывает говорящий. Что было удивительно, учитывая, что от терции Быка осталась хорошо, если половина. Зная богатыря, я понял, что он сейчас полностью сосредоточился на битве, точнее, даже на том, чтобы подороже продать свою жизнь. Чертов китайский самурай собирался умереть!

Нет уж! Такой роскоши я ему позволять не собирался! Он, значит, помрет, а мне Поднебесную спасать? Да я вообще неместный! Кому это надо вообще?!

«Тигр Пирату! Тигр Прапору!»

«Здесь, командир!»

«Слушаю».

«По Быку ударили колдовством. Его порядки разбиты. Он еще держится, но это вопрос времени. Начинайте сближение с его полком».

«Я зажат! — тут же откликнулся Прапор. — Стоять еще можем, но куда-то двигаться — нет. Строй не обучен…»

«Я справлюсь! — эхом откликнулся Ган Нин. — Выполняю!»

И тут меня посетила очень интересная идея. Самоубийственная, но интересная. Не давая себе времени ее как следует осмыслить, чтобы найти причины не делать того, что пришло мне в голову, я пустил коня вскачь, одновременно связываясь с одним из командиров терций второй линии.

«Тигр говорит Лекарю. Двигаюсь к тебе. Дай проход в задних рядах через пять минут».

«Зачем?» — услышал я в голове изумленный вопрос.

Одаренный не мог принять того факта, что Стратег лично прет на передовую. Я, в принципе, тоже, но конь моих сомнений не ведал и уже нес меня к войскам. За спиной, словно крылья, скакали полсотни телохранителей и верный Ван Дин.

— За надом! — зло прошептал я себе под нос без использования «шепота».

Была у моего деда присказка, которую он использовал постоянно: «Простой, как три рубля после стирки». В детстве над ее смыслом я не особенно задумывался, в школьные годы даже применял к месту и не к месту. И как-то неважно было, что купюру в три рубля я вживую никогда не видел, как и то, во что она превращается после стирки. Но представлял, что все краски с деньги смывались, и она становилась чистым клочком бумаги, без всяких узоров и водяных знаков.

Прямо как мой план спасения битвы!

Я собирался лично возглавить терцию Лекаря, довести ее до потрепанного отряда Быка, там врубить «воодушевление» и спасти побратима. Точнее, убить сразу двух зайцев: вызволить быкоголового с его воинами и получить пассивку «Пыл», на которую у меня уже было десятипроцентное усиление. Там ведь в условиях открытия техники четко написано было: «Для получения данной способности полководец должен лично возглавить войска во время атаки или отражения нападения».