Позволь мне верить в чудеса (СИ) - Акулова Мария - Страница 23

— Вот все правильно, девочка Аня. Но по последнему пункту мы не согласовывали. Я перевел сколько денег, сколько требуется, чтобы купить нормальный телефон, который прослужит как минимум пару лет, если ты его сама не грохнешь где-то. У которого будет качественная батарея. И сам он будет качественный.

— Я купила качественный. Качественный — не всегда самый дорогой, Корней Владимирович. Вы, очевидно, считаете иначе, но просто поверьте.

— Как с вами сложно-то… — Корней выдохнул, проходясь пальцами по бровям. Это был комментарий в никуда. Просто признание самому себе, что задолбался что-то доказывать ребенку, который отчаянно не хочет жить нормально. — В общем, деньги забрала. Потратишь на конфеты. Считай, поощрение экономности. Или когда эта…

Качественная

… Трубка сдохнет — новую купишь. За чехол можешь не благодарить. Бабушке привет. Я поехал.

Корней сам взял деньги, снова приблизился, засунул в тот же кармашек, из которого Аня достала их недавно. Потом чуть подвинул девушку, захлопнул заднюю дверь, подошел к передней…

Они вдвоем с Аней смотрели друг на друга несколько долгих секунд. Корней — задумчиво. Аня — зло. Потом дружно же перевели взгляд на автомобиль, который зачем-то коротко просигнализировал, объезжая внедорожник Высоцкого, остановился чуть дальше, оттуда вышел парень. Улыбнулся, Ане махнул.

Она же опять покраснела…

— Беги к карете, Золушка. Принц подкатил…

Корней и сам понимал, что комментарий был неуместным, но почему-то захотелось поддеть. В конце концов, кто ему запретит?

Поэтому сказал, сел в машину, начал сдавать назад, чтобы выехать из торца, в котором жили Ланцовы.

Не собирался смотреть больше туда. Зачем? Но в последний момент, уже разворачивая машину, скользнул взглядом.

Картина маслом.

Штрих на тачке подошел к Анечке, к себе прижал вместе с гитарой, руки сначала вроде как на талии устроились, а потом невзначай поехали ниже… А губы потянулись к губам.

То есть таки не ошибся — есть у Золушки принц.

Да только судя по тому, как она пытается увернуться от поцелуя, что гитару бросает и цепляется за бесстыжие руки, ответной страстью Золушка не очень-то горит… Или просто очень стесняется…

Корней хмыкнул, завершая маневр, включил поворотник, чтобы уже через минуту выехать на проспект.

Вот и как верить после этого в «милое, доброе, вечное», если даже такие, как добрая Анечка, не ждут любимого конюха, а захомутают мажора-идиота, и доят потом?

А от денег-то как отказывалась… Про добро заливала… Он ведь почти поверил…

— Вот вам и мечтательница… — Корней сказал сам себе, бросил крайний взгляд в зеркало заднего вида — бойкий пацан уже тащил Ланцову за руку в сторону автомобиля, она же не то, чтобы особо отпиралась. ***

— Это что за мужик был, Ань? Тачка классная, мне бы батя такую…

Захар тянул Аню в сторону машины, не слушая возражений. Да, приехал без предупреждения. Да, она собиралась дома посидеть. Да, она с гитарой. Ну и что? Девушки же любят, когда их завоевывают и за них решают? Вот и он сегодня настроен завоевывать.

— Неважно, знакомый…

Они остановились только у автомобиля. Захар долбанул себя по лбу — забыл забрать у Ани чехол, сделал это только теперь — не больно-то аккуратно забросил на заднее. Струны отозвались гулом, Аня сощурилась, будто от резкого приступа боли.

— Прости, — Захар же извинился для виду, а потом снова потянулся к девушке, чтобы и к себе прижать, и губы найти…

— Захар! Прекрати! У нас окна сюда выходят! Бабушка увидит! — Аня же, как и в первый раз сегодня, когда он налетел на нее со всей внезапной страстью, тут же попыталась увернуться. Как самая настоящая ледышка-недотрога. Но, с другой стороны, это ведь Захара и манит.

— А что, бабушка думает, что мы с тобой в шахматы играем при встрече? Не целуемся там, не…

Захара не остановил ни требовательный тон, ни вполне себе серьезное сопротивление. Аня увернулась от поцелуя в губы — он поцеловал в щеку, скользнул носом по скуле, попытался прихватить губами мочку уха, отчего девушка еще раз дернулась.

— Да прекрати ты, Захар! Что с тобой сегодня?

И пусть он надеялся, что Аня такой напор оценит, но она лишь сильнее заартачилась. Была какой-то даже для нее излишне напряженной. Он понял это сразу, как обнял — будто струна, натянутая не хуже, чем каждая из шести гитарных.

— Соскучился, А-ню-та… Ты же меня неделю динамила. И сегодня собиралась, но я приехал, поэтому…

Он говорил тихо, практически мурчал на ухо, Аня же чувствовала, что щеки горят, а мысли путаются.

Пока машина Высоцкого не съехала с их дороги, она зачем-то с замиранием сердца то и дело бросала взгляд на нее, а теперь уже на угол собственного дома. Ведь все происходящее казалось бредом. Аню никогда не умиляли прилюдные телячьи нежности, а становиться их участницей не хотелось и подавно.

Да еще и перед Высоцким, который… Наверняка ведь только усмехнулся ёрнически, увидев картину.

— Господи, давай в машине поговорим лучше…

Испытывая очередной прилив стыда, Аня умудрилась выскользнуть из объятий Захара, сама обошла автомобиль, села на переднее, дождалась, пока и он сядет, положит руку на коробку передач, накрыла своей, чтобы не стартовал раньше времени…

— Чего ты, Нют? Поехали на набережную. Там лаунж-зону сделали, кальян возьмем, ты поиграешь…

Он сказал мечтательно, Аня же только плечами передернула. Ей отчего-то не хотелось. Ни ехать никуда не хотелось. Ни играть. Ни кальяна.

— Нам проект по матанализу защищать в сентябре, ты помнишь вообще? Ты задачи сделал или снова просить у меня будешь?

Аня сказала максимально серьезно, Захар же только заулыбался шире, снова потянулся к ней за поцелуем, а когда Аня увернулась — цокнул языком.

Захар всегда казался девушке излишне легкомысленным, пусть и добрым. Но именно сейчас почему-то это прямо раздражало.

Видимо, где-то так же чувствует себя Высоцкий, когда приходится общаться с ней. Аня вспомнила… И тут же захотелось зарыться лицом в руки, а то и подзатыльник себе отвесить. Он-то тут при чем?

— Ну ты же дашь, правда? — Захар промурлыкал, опять довольствуясь сначала щекой, а потом ухом. — Я про задачи, конечно же…

А потом даже пошутить попытался. По-идиотски, если честно.

— Не дам, Захар, — Аня же ответила максимально серьезно. Уткнулась парню в грудь, заставила отлипнуть от себя, посмотрела в глаза. — Ты сам себе вредишь. Одни гулянки на уме. Учиться кто будет?

— Ну так лето, Ань? Куда учиться? В последнюю неделю перед началом семестра сядем и сделаем. Да и вообще… Нам дедлайн подвинут. Зуб даю. Все же понимают, что никто заранее ничего не делает…

Захар легкомысленно отмахнулся, что заставило Аню разозлиться еще сильней.

— Значит так, Захар. Хочешь на кальян — езжай сам. Я домой иду. Тебе, может, дедлайн подвинут, но я хочу все сделать по-человечески. Хорошего вечера.

Аня потянулась к ручке, успела даже дверь приоткрыть, но Захар все никак не мог угомониться — взял ее за руку, стал ладошку гладить, сказал тихо, но ласково.

— Ну Анют… Ну я же сюрприз сделать хотел… Думал, ты тоже соскучилась…

Аня закрыла на секунду глаза, выдохнула, посчитала до трех… И снова ведь самое время сказать, что ни черта она не соскучилась. И вообще эта неделя, которую она его «динамила», выдалась не настолько уж плохой, но… Сделать ему больно опять было слишком сложно.

— Прости, — поэтому она развернулась, улыбнулась даже — пусть натянуто, но уж как получилось. — Спасибо, что приехал. На кальян я не хочу. Можем просто погулять немного. Хорошо?

И предложила альтернативу, на которую готова была пойти. Дать и ему, и, главное, себе очередной шанс что-то почувствовать. Что-то отдаленно похожее на ту дрожь, которая…

Даже мысленно договорить себе Аня не дала. Мотнула головой, отгоняя ужасные мысли, достала телефон.

— Я только бабушке напишу, что на час отлучусь.

— На два, Анют, — Захар посмотрел лукаво, Аня же снова вздохнула.