Ничейная магия. Сполохи (СИ) - Ростова Ирина - Страница 52

Тилайна помолчала перед тем, как ответить, обдумывая.

— Дея учит нас, что страдания должны быть прекращены. Если он страдает, и этому нет исхода, это должно окончиться.

— Но для этого нужно хотя бы понять, где все это произошло. Он, знаешь ли, не помнит, куда вышел перед смертью, в какой город.

— Его знаменитые башни, — вспомнила эльфийка. — Я помню. Это была тайна, которой больше всего жаждали обладать что Алгариенн, что Эльмистра.

— Они дружили?

— Его ученики? Нет, что ты. Как они могли бы? Только один мог бы стать когда-то ар-Маэрэ после него, и только один мог бы принять Багровую книгу, если бы он позволил.

— А он не позволил бы.

— Точно. Он шутил, что отдаст эту власть северному сиянию.

Эола Эйиладд.

— И это ужасно злило Эльмистру. Просто … ужасно. И Алгариенна.

— А Эловира? — напомнила Мист о третьем ученике.

— Он не жаждал Багровой магии. Он хотел обучиться лишь тому, что составляло традиционное волшебство эолен.

— Надеюсь, он жив, и я смогу его найти. Он мог быть рядом с Мейли, когда тот попался.

— Его в самом деле убили … или не убили … ваэрле?

— Видящие, жречество Эйна, в содружестве с Алгариенном, — достаточно уверенно суммировала свои догадки и находки Мист. — Его выманили из Башни чем-то вроде сигнала тревоги, наверняка, с помощью Алгариенна. И к нему было применено средство, которое называется рескат. Оно мешает магу двигаться, оставляя только осознание и мысли. Колдовать в таком состоянии затруднительно.

— Ты знаешь об этом так много, — еще больше нахмурилась Тилайна.

— Но этого недостаточно. Я не знаю главного — где, когда. Такие вещи. Надеюсь, Видящие хранят записи о пойманных колдунах, или что-то такое. Или Эловир чем-то поможет.

— Эловир хороший юноша, — уверенно сказала эльфийка. — Если он знает что-то, он, конечно, все расскажет.

— Юноша, — с сомнением повторила Мист и напомнила. — Триста лет!

— О, Дея, — вздохнула Тилайна. — Я все еще не могу в это поверить, как и не могу поверить в то, что моя богиня мне не отзывается.

— Попробуй воззвать, когда солнце в зените, — посоветовала Мист. — А в остальном тут у всех такие проблемы.

— Но как же … люди же как-то молятся?

— Молятся. Но довольствуются собственным монологом.

— Но это же ужасно — не слышать отклика своего бога?

— Ничего ты не понимаешь в истинной вере, — укорила ее Мист. — Верить надо, даже если ответа нет. В том и суть. Наверное, я не знаю. Но это все не очень важные вещи сейчас. У меня есть целый список куда более важных вопросов, так что, раз я не знаю, с чего начать, начнем с конца. Кто был отец Треллиона?

Вопросов, самых глобальных и самых мелких, в самом деле, было так много, что их запросто хватило до того момента, когда они достигли обещанного дерева смерти. На тот момент солнце уже давно село, и они продолжали идти, следуя обещанию Тилайны, что уже совсем близко, потому что само дерево, черная точка у подножия гор, начало быть видимым на момент заката. Вблизи оно оказалось огромным, черным, окаменевшим, как Пешки, и таким же внушительным. Оно даже издавало такой же звук, двигая ветвями, некомфортно напоминая обо всех столкновениях с наследием Ардоры.

— И что подразумевается под обнять?

— Просто обнять. Попробуй, — подтолкнула Тилайна Мист к стволу.

— А что со мной от этого будет?

— Ты обнимешь дерево. Вот и все.

Мист с подозрением посмотрела на нее, убедилась, что Воин, в случае чего, рядом и придет на подмогу, и ступила под сень черных ветвей, приближаясь. Она слышала, как дерево тихо говорит само с собой скрипами и шорохами, и неуверенно раскрыла руки, прижимаясь к каменной коре. Ничего не случилось, и Мист повернула голову, чтобы спросить у Тилайны, в чем тут смысл, и тогда она внезапно увидела.

Совершенно неразличимая с других точек зрения, отсюда была видна огромная вертикальная трещина в скальном массиве, словно расколовшая его надвое. Узкая и тесная, едва ли пригодная даже для обычного всадника.

— Врата эль-Саэдирна. Видишь их? — тихо спросила эльфийка. — Когда-то они были широким путем, но Эльмистра сказала, что для защиты скалы сдвинули. Конный уже не пройдет.

— Вижу, — коротко ответила Мист.

Через некоторое время движения по ущелью оказалось, что оно еще и сужается, и в некоторых местах приходится протискиваться боком и впритык.

— Это что, тест на эльфийское сложение? — пыхтя, спросила Мист, пытаясь пролезть в очередное игольное ушко. — Кому, кто растолстел, нет входа в эль-Саэдирн?

— Но все же в порядке? — невинно уточнила Тилайна. — Конечно, нет ничего такого. И ты пролезаешь, хотя ты не эолен.

— Мой масштаб личности не предназначен для таких ограничений, — продолжила жаловаться волшебница. Она застревала, может, самую малость сильнее, чем Воин и эльфийка, но сам факт ее ужасно раздражал. — И вообще, сколько нам еще всего так идти? Такими темпами у нас возникнут чисто физиологические проблемы.

— Дорога через ущелье достаточна для того, чтобы случайный путник отчаялся куда-то пройти, но не такая длинная, чтобы не прошел ее тот, кто знает свою цель.

— А мы цель как, знаем, считается? — сморщила нос Мист.

— Наша цель — эль-Саэдирн, — терпеливо ответила Тилайна, которая, кажется, шутки и сарказм не понимала вовсе, ни в каком виде. — Разве ты забыла?

— Поверю на слово, — вздохнула волшебница, продолжая крабить вбок по узкому пути, пока впереди не наметилось препятствие.

— А тут осыпь, — сказала она, останавливаясь. — Так запланировано?

Тилайна навалилась на нее сбоку, просовывая голову, чтобы поглядеть мимо нее вперед.

— Нет, — сказала она. — Это, наверное, произошло за те годы, которые, как ты говоришь, прошли. Триста лет это не шутка, а само по себе сдвиг такого масштаба — не самая надежная в мире вещь.

— Это ты мне сейчас говорить будешь?

Мист подошла к осыпи поближе, потрогала ногой, рукой, но на ощупь все было так, как надо — настоящий камень, щебень, песок, никаких чудес и иллюзий.

— Сколько примерно еще идти? — спросила она. — И после выхода в долину, там оно как? Открытое пространство? Холмы, взгорья? Ущелья?

— От гор до Сторожевого леса простиралось поле, на котором лагерем становились гости долины, — чуть сведя брови, описала Тилайна. — ты придумала какое-то волшебство?

— Не какое-то, а самое лучшее, всегда помогает. Правда, мы можем случайно потом выйти в бездну, или в камень, или еще куда-то, и нам конец, но это мелочи.

Мист поймала Тилайну за руку, крикнула Воину:

— Держись там тоже за нас.

И, поймав ощущение Домена под пальцами, позвала Дею и шагнула в темноту, следуя за мелькающим световым росчерком. Он не торопясь рисовал картину мира? и она несколько отличалась от того, что их окружало в реальности. Стены ущелья были где-то далеко вокруг, и дорога перед ними лежала широкая и открытая.

— Отлично, — Мист отряхнула руки, разминая правую, которая все еще казалась чужой и занемевшей. Интересно, так теперь будет всегда? Мист не была левшой, чтобы все делать левой, а правой она сейчас не доверяла, так как ладонь не чувствовала не только прикосновение Доменов, но и достаточно банальные вещи, словно обвернутая в плотную ткань, отделяющую ее от реальности.

— Это же Домен Света, дом Деи, — с восторгом воскликнула Тилайна, делая полный круг в обороте вокруг своей оси. Она жадно вглядывалась в детали окружающего мира, потом наклонилась, касаясь нарисованной светом травы и цветов.

— Смотри в обморок не упади от восторга, — проворчала Мист. — Идем, у нас еще много дороги и мало времени на нее, я предпочла бы выйти отсюда до наступления ночи в реальности, потому что нам еще как-то ночевать.

— Мы дойдем намного быстрее, — Тилайна, вместо того, чтобы начать двигаться, прямо-таки улеглась на землю, расправляя руки и ноги и глядя в подсвеченное созвездиями небо. — как это прекрасно! Но если мы с Домене Деи, то она мне откликнется тут? Правда же? Откликнется?