Ничейная магия. Сполохи (СИ) - Ростова Ирина - Страница 3

— Мы разведчики, — все еще хмурясь, ответил Этейн, и Мист обратила внимание, что он говорил немного иначе, чем Эррах и, соответственно, она сама, подхватившая разговорные части от своего предполагаемого ученика. В речи Этейна вместо “а” был оборотный смешанный звук “ае”, и практически отсутствовало “с”, которое он словно проглатывал при произношении. Другая подраса? Эррах начинал рассказывать о том, что среди эолен было четыре народа, которые не смешивались до конца, но никогда не упоминал, из какого конкретно он сам. — И мы почувствовали магию, волшебство, как его творят наши волшебники, и поспешили на помощь, думая, что сородичам нужна помощь против выродков Ардоры. И нашли вас.

— Магия была наша, — легко подтвердила Мист. — Я и мой брат знаем несколько заклинаний и умеем варить зелья. Симбеланну, Симбельмин, другие.

— Люди варят наши зелья? — искренне удивился Этейн, но напряжение его несколько оставило. — Я хочу взглянуть.

Мист повернулась к Тору и попросила на весторне:

— Дай что-нибудь из склянок, у тебя осталось еще?

— Немного так, — подтвердил Торрен, убирая Хладогрыз в ножны, раз переговоры идут успешно. — О чем балакаете-то, я что-то и не понимаю ничего толком. Это как, нормально?

— Ты знаешь язык хуже, чем я, — покачала головой Мист. — Мне-то трудно и понимать, и говорить, а я колупалась в этом все годы обучения. А ты письменной речи нахватался и все. Не надо было зевать, когда мы с Рахом делом занимались.

— Да что там, скучно же, глядь, — несколько смущенно отозвался Торрен, шаря в сумке. Через несколько секунд он щедро протянул Мист свою добычу. — Осталось самое ненужное, специально для дорогих новых знакомцев. Горный козел и кирдык.

— Горенкош и Киредие, — перевела обратно Мист, протягивая пузырьки эльфу. Тот осторожно принял их, повесив свой лук на плечо, и, откупорив, понюхал каждый, по капле размазал по ладони, тронул языком каждый след.

— Зелья правильные, — подтвердил Этейн, переводя взгляд с одной на другого и на третьего. Они все еще явно не вызывали у него сильного доверия: впрочем, Мист тоже не торопилась рассказывать ему все, как есть, хотя внутри у нее дрыгалась и плясала радостная мысль, что вот, вот, наконец, настоящие эльфы, они все-все знают, они могут помочь, они настоящие маги и волшебники, и они живые, в отличие от паскудного Мейли.

Мейли, который, видимо, еще даже и не родился.

Мейли, который если чему и научил ее — так это тому, что никто не идеален, и никто не непобедим, и каждый может совершать глупые ошибки.

— Кто из вас колдовал? — спросит Этейн.

— Я и Тор, — не сочла нужным скрывать Мист. — Могу показать, если вы не станете стрелять.

Говорить было все еще трудно, но постепенно, с каждой репликой, становилось легче, словно и разум, и рот адаптировались к чужой речи. А вот Тор, кажется, даже взгрустнул от ограниченности своего понимания.

Этейн поднял руку, сложив пальцы в какой-то сигнал для своих, потом кивнул.

— Показывай, человек.

Мист недовольно огляделась, разыскивая мишень побезопасней, потом сложила руки и мысли и выпустила белую молнию в землю подальше от Этейна.

— Вот, — прокомментировала она. — Мы умеем варить эльфийские зелья, умеем пользоваться эльфийской магией, мы всего лишь хотим поговорить с кем-то из ваших магов, чтобы обсудить ситуацию, в которую ненароком попали. Как насчет капли доверия и помощи?

— Нам не стоит вам доверять. Нам не стоит вам помогать. Я не понимаю, как человек может быть учителем эльфа, и я не знаю такого народа — н’ирн.

Этейн явно колебался, не зная, что с ним делать.

— Ты полон сомнений, — сказал Рах, складывая ладони вместе жестом, которым зачастую пользовались Видящие. Голос эльфа немного изменился, становясь каким-то особенно сочувствующим, и Мист даже встрепенулась — такого от своего официального тер-Ианде она еще не слышала. Зато … зато знала, откуда это пришло. — Тебе непросто. Самым простым было бы сделать как мы говорим, так ведь? Просто отвести нас к старшим, и оставить решения на их усмотрения. Но ты не можешь этого сделать, я прав?

— Откуда тебе знать? — с оттенком тревоги переспросил Этейн, поднимая руку в новом явно сигнальном жесте.

— Я эльф, хоть и другого народа, — мягко сказал Эррах, почти отзеркаливая его позу. — Я знаю, что и как делается среди нас. Ты отвел бы нас к своим старшим, конечно же. Но у тебя и твоих людей есть задание, отклониться от которого вам нельзя.

Этейн опустил руку, впиваясь напряженным взглядом в лицо Раха, в его странные глаза с черными белками, и н’ирн снова повторил его жест. Мист даже дыхание затаила: Эррах каким-то образом разворошил и поставил себе на службу уловки и умения Калеба, будь он неладен, потому что сам н’ирн, милый и немного нелепый при своей угрожающей внешности и происхождении, никогда не смог бы так.

— Спроси у Деи Дилинги, как тебе быть, — посоветовал Эррах. — Разве не так надо поступать, если те, кто мудрей и старше, далеко?

— Да, — Этейн резко кивнул и махнул рукой, и его команда бесшумно и осторожно выступила из окружающих зарослей. — Так и стоит сделать. Я обращусь к Дилинге тут же. Не вздумайте двигаться, не вздумайте бежать или использовать магию.

— Дозволено ли нам воззвать к Дее Дилинге тоже? — почтительно уточнил Эррах, и Мист, наконец, поняла его мысль: в любом времени, в любом месте Эквеллора Домены должны были быть прежними или почти прежними, созданные одновременно с этим миром и обреченные погибнуть только вместе с ним же. А в Доменах она обладала хоть каким-то авторитетом.

— Да, — недолго подумав, согласился Этейн, бережно откладывая свое оружие и становясь на одно колено, чтобы обратиться к свету. Было очевидно, что остальной мир для него просто перестал существовать, пока он молится.

Мист глянула на Раха, и тот уверенно сказал на весторне:

— Я знаю нужные слова, а у тебя есть сила, чтобы обратиться к богине. Мы справимся. Повторяй за мной, этого должно быть достаточно.

Девушка кивнула, с кряком опустилась на одно колено, и эльф последовал ее примеру, после чего начал вполголоса произносить молитву-призыв, а Мист (и Торрен тоже, видимо, за компанию) стали повторять за ним. Слова прозвучали, и Мист, помедлив, добавила:

— Дея, зову тебя. Приди в наш мир.

Белая нить, едва видимая в солнечном свете дня, развернулась из ее дыхания и полетела вперед, раздвигая пространство и устремляясь на оборотную сторону воздуха под удивленными взглядами и короткими перешептываниями разведчиков-эльфов. Этейн, чья молитва, конечно, не возымела такого эффекта, тоже впился взглядом в разворачивающуюся картину.

Нить тем временем потянула саму себя, сматываясь в клубок, и этот клубок постепенно начал оформляться в другую форму, приблизительно антропоморфную и состоящую из чистого света. И это была не Камия, с которой они уже худо-бедно были знакомы, это было что-то другое, кто-то другой.

— Ты звала, — сказала светящаяся фигура. — И я пришла.

На каком языке она говорила, Мист не знала, не могла ни понять ни различить, но зато каждое слово было понятно, превращаясь в процессе обработки мозгом в набор образов и символов, которые Мист вполне могла разобрать.

— Мы ищем твоей мудрости, — уверенно ответила Мист, которую Рах ловко толкнул под локоть. — И совета.

— Кто ты? Ты мне не знакома. Но твой зов идет до дна Доменов, до Последнего города, до небесной черты, — светящийся призрак словно обвел всех присутствующих взглядом, от чего у каждого на коже заплясали золотистые мелкие искры.

— Я и мои друзья оказались тут случайно. Мы хотели бы знать, куда мы попали и как нам вернуться, — вежливо сказала Мист. — Мы с радостью уберемся туда, откуда взялись, если только нам укажут путь. Мы надеемся, что нам смогут помочь маги эль-Саэдирна, но Этейн, — она кивнула в сторону эльфа. — Считает, что мы лазутчики или что-то такое.